Ко мне слащавость вышла на смотрины

Ко мне слащавость вышла на смотрины,
В её руках - красивая статья
О том, какой же я непримиримый
И чёрствый, как и вся душа моя.

Я честно верю, хоть в миру безбожен,
Не вздутиям чужих духовных грыж, -
Всё это я, который так ничтожен,
Всё это я, естественно, не ты ж.

Прошу как есть и склочников, и ябед,
Но ограждая душу от толпы:
Наешьтесь наконец-то ярких ягод,
А мне бурьян оставьте и шипы.

Не паломником двигаясь к Синаю,
Заполнив ум обломками идей,
Я здесь свои огрехи распинаю,
Которым недостаточно гвоздей.

Всё это я, последний, а не первый,
И если в пыль невежество дроблю,
То просто укрепляю крылья веры
И бездуховность саблями рублю.

Когда несу я свежесть разрушений
Всему тому, что сгнило да прошло,
То не ищу ни чьих-то разрешений
И не люблю, что пусто, но бело.

Напрасно призывает спящий: тише,
Прикрыв свой стыд исписанным листом,
Что переел до рвоты сладкой пищи,
Всю горечь дней оставив на потом.

Давя в себе живучего холопа,
Который нынче шарится в бегах,
Всё это я, болван и недотёпа,
Что расписался в будущих веках.