Клад

Однажды в деревне, в июле неистовом,
Вместившем в себя зной и ливень, и смерч,
По лунной тропинке луча серебристого
Пришёл я с работы, мечтая прилечь.

О, вот мой диванчик! Я прямо в него — ничком!
Друг четвероногий. Не выдаст. Не съест...
Но кто-то в окошко вдруг стукнул тихонечко,
Я буркнул: "В гостинице нет больше мест!"

Смотрю — баба Валя, старушка почтенная
(Её внучка Ленка — зазноба моя).
Ну, дверь ей, конечно, открыл широченно я,
Она мне: "Присядь, не торчи, как маяк".

Я сел. А она, потрясая бумажкою,
Про наш монастырь объяснила расклад:
Прабабка, мол, там подвизаясь монашкою,
Случайно узнала, где спрятан был клад.

"Лопату бери и пойдём поскорее мы,
Самой-то мне старость мешает копать,
Да тихо, чтоб нас не услышали Деевы,
Давай не по мостику, а через гать..."

Ну, я — ноги в руки!  Мы — шасть на развалины
(Её на себе нёс по гати гнилой),
В руинах очистили дверь от окалины
В кирпичный колодец, набитый золой.

Открыли. Копаю... Пусть ночь и короткая,
До дна докопал: ничего! Тут рассвет.
"Ошиблась, — вздохнула старушечка кроткая. —
А, может, кому был известен секрет..."

За труд мне дала "пятихатку". Нормально так:
Почти две зарплаты. Сказала: "Прости..."
Осталась сморкаться в платочки крахмальные,
А я — на работу, с деньгами в горсти...

И только под вечер, узнав, что уехали
Все ленкины, вместе,  незнамо куда,
Решил ради смеха я, в качестве эха ли,
Явиться на место, где столько труда

Вчера положил... Глядь, а в кладке колодезной,
У самого дна, нет семи кирпичей...
И понял я: тот, кому в жизни горой везло,
Знал точно, куда спрятал клад казначей.

Так близко всё было: богатство и милая,
И дней обеспеченных долгий полёт...

Остался колодец, да водка постылая...

А Ленка в Москве, с адвокатом живёт.