Замалёвка. 2022-й. Энигма

Утром решаюсь не приклеиваться сразу же к ноуту, а совершить вместо этого небольшой променад. Тем более, что сегодня воскресенье. Наташке не надо лететь на «работы», и она будет дремать часов до одиннадцати. А я обещал ей заскочить в магазин и доставить к столу обычный полубатон «радушного молочного».
Так и случилось, пусть и с некоторой заминкой.
Но до исполнения поручения – коротенькая прогулка. В направлении Парка Победителей. По маршруту, который я облюбовал ещё 1 июня. Вечером. Где-то в районе 21.00.
Та пробежка запомнилась мне замечательным закатом. Когда солнце на фоне почти безоблачного неба (два облачка-эполета лишь подчёркивали происходящее) вальяжно утопало в выдвигавшемся от самого испода, по правую сторону от массива Юрьевой горки, тучном прямоугольнике. Постепенно периметр этого прямоугольника начинал зацветать. Подсветка свёртывалась в тончайшую нитку-проволоку, которая всё больше раскалялась. Как только светило завалилось за этот ободок, он стал по настоящему огненно-золотым. Вся прочая, охватываемая им «тучность», поглотив Царя, лишь слегка просвечивалась изнутри.
За чудесным превращением наблюдали (кроме меня) несколько персон. В основном – девчонки. Наблюдали завороженно.
Собственно, Зарисовку я намеревался привязать именно к этому событию, но отвлекло своё «введенско-веденье». Вместе с тем, просто отмахнуться от подвернушегося я тоже не мог. Маленьким штришком оно запечатлелось в моём на «Элегию» А.В. («Перья Империи»).

а мы глядим в окно без шторы
вдали небесные соборы
стоят в закатной оторочи
немыми вестниками ночи

«Окно без шторы» – конечно, А.В. А вот три следующих…
«Закатная оторОчь» – почти в новоязь. Распространено – Оторочка. С «оторочью» как-то не принялось. А мне так по вкусу!
Оторочь – она и к «оторопи». К удивлению (зрителя). И к чему-то ещё. Да и просто – куда загадочнее и драматичнее.
Вчера, опять-таки вечером, Димон сбросил три фотографии. Из окна («без шторы») своей общаги – а то и просто с её стороны – запечатлел небушко над «Динамой». Ничего похожего на мою «Оторочь» там не было, но что-то отозвалось-перекинулось.
Третье чуть придержу.
А в этих… Во-первых, что-то инфернальное. Во-вторых…
А ведь то, что справа и в мой «закат» слегка попало. Эполетами. Только в «Оторочи» ими были облака, а здесь – просветы. В остальном – совсем другое, но, по-своему, загадочное. Как «эполетами», так и торчащими «коклюшками» прожекторов.
У меня, при виде Димкиных замесов, из памяти сразу встрепенулась картинка из Гюстава Доре, на которую я когда-то откликался. А может, и не сама она, сколько та (чья?!), что была к ней в пару.
Пошёл поднимать (из «архива»)!
А вторая – Айвазовский. К ним – текст. 2015 г. Тогда (август) я плотно сидел на живописи. По И.А. (Айвазяну) набросал приличный цикл. У него-то – больше море. Но – не без неба.
Вполне к нашему было бы и это

«Море Айвазовского. Постфактум»

Море Айвазовского –
не курортный рай.
В нём – судьба матросская.
Волны да раздрай.
Вал девятый пенится
В свете зоревом.
Небо долу кренится,
Плещется крылом.
Снасти сокрушённые.
Возгласы мольбы.
Не вернутся к жёнам
Жалкие рабы.
Воды изумрудные
В бездну унесут
Всё, что было судном,
На последний суд.
(24.08.2015)

А с Доре сложилось «Сотворение мира. Две вариации»

Земля была безвидна и пуста,
и тьма над бездною. Над водами Дух реял…
Шесть дней творил. А на седьмой – устал.
И опочил от дел…
С гравюрою Доре я
сравнить изволил это полотно.
Не правда ли, есть сходство?! Туч пятно
примерно в том же здесь расположеньи.
И так же из-за оных брызжет свет.
Но вырезан, как будто, силуэт…
– А с ним, на суд, и новое решенье.
(26.08.2015)

Открыл Наташе. Она: А у Айвазовского – Ника (богиня победы). Самофракийская!
Если уж из Доре, то я (сейчас) предложил бы «Загадку» (!). Aenigma (1871).
И уже к Энигме – третье от Димона
Однако, что меня встрепенуло сегодня (вернув к этим художествам)?!
Сегодня утром. По тому же маршруту. А именно – в обход своей 2-й школы.
Как ни парадоксально, этим заходом я пользуюсь крайне редко (уж и забыл, когда это было до «первоиюньского»).
Шлёпаю вдоль ограды. Подхожу к завороту.
«ШКОЛА МИРА». Такая «шильда» маячит на стене здания. В башке начинается строчка (ёрническая): Школа мировая…
И тут… – Фррр… Пых-пых-пых!
Прямо над моей головой проносится ворона. Не по-доброму полыхая крылами. А чуть левее – вторая.
Полыхнули, ну и ладно. Заворачиваю. Фигушки! Они-то, твари – всерьёз! Второй заход. С под-карком. Пугают. Атакуют!
Караул! – Ниии… Я – не пужливый. Но к третьей атаке готовлюсь заранее. Грожу кулаком и что-то в их подкарк перебрехиваю.
И вели они меня (не шибко уже приближаясь) почти до Штыков. Особенно – одна. Перескакивая с фонаря на фонарь (вдоль парапета). Нагло пялясь на меня и продолжая материться.
Тьфу ты! Нечисть какая… Сволота!
Таша потом вспоминала, как на её глазах случилась подобная атака на парнишку. Да и ей самой слегка перепало.
Где-то рядом – их гнёзда. Зона ответственности. И они, как собаки, её стерегут.
Полагаю, что в моём случае могло быть и нечто иное. С какого-то гнезда (что могло быть на деревах по ходу) навернулось их чадо. Примерно в это время (к середине июня) воронята должны подниматься на крыло.
На этом мои приключения не закончились.
Под штыками, уткнувшись головой аккурат в вечный огонь, лежало тело. Кепка белая. Одеяние чёрное. Судя по обличи – мужское, не старое.
Обнюхивать не стал. Но пройдя стороной, метров с пятидесяти обернулся. Проконтролировать.
В сторону Штыков двигался оранжевый прибиральщик. С подсобными инструментами. Периодически нагибаясь, он что-то поднимал. Листья, окурки (чинарики), фантики. К телу сразу не подошёл и, вроде, как развернулся. Ан, нет! Заинтересовался. Глянул (сблизи). Отойдя, никуда звонить не стал и продолжил очистку.
Можно (с чистой совестью) тёпать дальше. С телом – всё в порядке. Проспится – будет жить.
В ближайшем отдалении никого, кроме меня, чистильщика и тела не наблюдается. Не углубляясь в Парк, поднимаюсь да вулiцы ўсесаюзнага Старасты. Под кустом сирени на противоположной стороне копошится бабка. Туды-сюды. Рядом с ней стоит ведро, из которого торчит что-то синего цвета. На гражданке – древняя драная кофта, естественно, сиреневая.
Даже любопытно: что она удумала?! А вдруг – террористка!?
Наконец бабка достаёт какую-то тряпицу и заворачивает в неё свою физиономию. Противо-ковидная повязка! На кой леший такое в это время в этом месте, бабке видней.
Иду домой (с заскоком в магазею). Иду мимо исторических скульптур. Сначала – освободители (из 44-го). Дальше – те, что в 41-м попали в мясорубку. Измождённые, пораненные, но не сломленные.
В магазее меня приятно удивила цена на «радушный молочный». 99 копеек. А ведь уже переваливало за рубель! Или я опять что-то попутал?!

5.06.2022

«То же, но в поэзу с конкретным обрезом. Антивоенное»

ШКОЛА МИРОВАЯ.
С корнем вырывая
Памяти ошмётки, мимо прохожу.
Каркают вороны,
Строя оборону.
К рокошу напэўна,
Мабуть – к мятежу.
Вот Штыки. Там тело
Дремлет огалтело.
Я шурую мимо. Боже, упаси!
День – такой чудесный
В нашей поднебесной.
Тело отоспится – вызовет такси.
Навостряю зренье:
Бабка под сиренью.
Штосьцi вытварае. Толком не пойму.
В маску завернулась.
Злобно азiрнулась.
Мину заложила. С видом на войну.
Вот стоят герои.
С каменною зброей.
Вежливо, с укором, смотрят на меня.
Строюсь. Козыряю.
Чувствую – не зря я
Вышел на прогулку, дробно семеня.