Хранитель

Хранитель

Уже много лет Хранитель жил в огромном доме, где было много комнат, а в каждой комнате было много вещей. Вещи были расставлены в шкафах, лежали на полках, пылились на столах, ютились на диванах, прятались в коробках на полу. Каждая комната напоминала лабиринт минотавра.
Постороннему гостю могло показаться, что это бессмысленные завалы предметов, что в доме совсем нет воздуха. Все пространство заняли вещи, и человеку можно было ютиться только где - то на краешках диванов, пробраться по узким коридорчикам комнат, смотреть в щелочки между вещами на свет из запылившихся окон. Но этот дом казался полным хаоса только для тех, кто приходил извне. Сам же Хранитель знал, где место у каждой вещи. Он знал кем, для кого и для чего каждая вещь создана.
В этой комнате в папках лежали коллекции монет. У каждой монеты была своя история. Вот монета давно угасшей цивилизации, а эта - времен мировой войны, эта вылита во время Великой революции. Каждая монета могла рассказать что-то дорогое сердцу Хранителя. Да, он разговаривал с вещами. Он их любил. Они были для него как живые, и даже лучше живых. Особую радость он испытывал, очищая вещи от грязи, удаляя с их поверхности следы времени, когда вещь приобретала нарядный и чистенький вид.
В другой комнате лежали самовары, которые Хранитель привёз из экспедиций с севера. У них были разные носики и ручки. Часть самоваров была с узорами. Другие самовары были украшены медными кружевами. Там были и большие самовары, и совсем малыши. Иногда Хранитель пил из них чай. И тогда самовары довольно пыхтели, и ему казалось, что он слышит, как они рассказывают о своей прошлой жизни, о людях, которые их брали в руки. Он видел великанов- мастеров, которые трудились над их рождением. Мастера словно отражались в начищенной до блеска поверхности самоварных боков. Он видел в самоварах лики дородных женщин, которые сидели вокруг самовара, и неторопливо дуя на блюдечко, расспрашивали, как там дела у Дуняши или Васеньки. Да и сам самовар ему представлялся этакой кругленькой Дуняшей с пухлыми розовыми щечками и длинной косой.
Отдельной страстью Хранителя были книги. Ему нравились именно старые книги. И не важно, что у него было в доме несколько десятков одинаковых по содержанию книг Николая Г. или Александра С. Но они были изданы в разное время, разные рисунки и буквы, бумага. Да, особая старая бумага, желтовптая, буроватая, чуть- чуть разорванная на краях. Она пахла для Хранителя временем. Он лучше других чувствовал еле уловимый запах времени: того, что было, что ушло, того, что проходит сейчас, и даже того, что будет. У него была коллекция картин одного художника - фантаста. Он рисовал в своих картинах будущее. Картины приятно пахли свежей краской. На них были изображены какие-то новые непонятные вещи, которые манили Хранителя  своей невоплощенностью, и даже заставляли иногда задумываться о их назначении в будущем.
Иногда Хранитель выходил прогуляться. Он одевал старую шляпу, очки, долго выбирал среди своих костюмов тот, который сейчас подходит лучше всего к событию, к настроению, к погоде, а потом шёл неторопливо в почтовое отделение, чтобы приобрести новый конверт с маркой или получить посылку с заказанными вещами. Встреча с новыми вещами его сильно волновала. Чувство, которое он испытывал, когда шёл на почту, можно было сравнить с тем, что чувствует влюблённый, отправляясь на первое свидание. Ему нравилось развязывать веревочки на посылке, шуршать бумагой и потихоньку приоткрывать содержимое. Наверное, что-то похожее чувствует отец, впервые распеленывая своё дитя, беря его на руки. Потом Хранителю нравилось искать подходящее место для новой вещи в доме среди других предметов. В последний раз из такой прогулки он принёс в дом чудесную фарфоровую чашечку с гравировкой доеволюционного завода времен последнего императора, и она заняла достойное место в одном из его сервантов.
Однажды Хранитель ушёл на почту за новой вещью. Он и не заметил, что огонь в камине недостаточно потух, и ворвавшийся через распахнутое окно ветер, раздул пламя, которое побежало по комнатам, вещам и предметам.

Когда Хранитель вернулся со свертком, в котором была старинная Библия с гравюрами и затейливыми вензелями, он увидел остатки догорающего дома. Пламя жадно сьедало с хрустом и треском все, чем жил Хранитель многие годы. Вокруг собралась толпа зевак, любителей ярких впечатлений и ужасных новостей. Пожарные смогли спасти только небольшую часть вещей.  Глядя на  окаменевшее лицо Хранителя, люди говорили ему, что главное, что он сам жив и здоров. Дом был застрахован, и вскоре он сможет снова заехать в большой дом.
Но разве они могли понять, что это сгорел не дом с вещами, это сгорела его жизнь, почти вся. Всю жизнь он собирал вещи. И вот теперь этих вещей нет. Машинально он достал из свертка старинную Библию, открыл и прочитал:
«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Матф.6:19–20).

Он стоял около кучки спасенных вещей неподвижно почти до вечера. Потом он сел на землю и слезы полились у него из глаз. Он плакал так, как не плакал никогда в жизни. Он даже не заметил, как к нему подошёл Нищий и сказал:
- Я очень тебя понимаю. У меня тоже ничего нет, давно ничего нет.
Хранитель уставился на Нищего удивленными глазами. Он впервые начал слышать людей. Много лет он их не слышал. Вещи для него заменяли, заслоняли людей. Даже на почте, куда он ходил чаще всего, он видел не девушек, а конверты с марками и посылки.
И вот сегодня впервые за много лет он услышал голос человека.
- Как ты живёшь без вещей? - спросил Хранитель.
- Жить без вещей гораздо проще, чем с вещами. Особенно, когда вещей становится очень много. Я тоже когда-то любил вещи. У меня была прекрасная коллекция кораблей и подзорных труб.
- И что же с ними стало, с вашими кораблями и трубами, - с волнением поинтересовался Хранитель.
- Однажды, прогуливаясь вдоль реки, я увидел маленького мальчика в матроске и капитанской фуражке. Он спускал в воду щепки. И вдруг я увидел рядом себя много лет назад, когда у меня не было ещё коллекции кораблей и подзорных труб. Тогда я читал книги о капитанах, дальних странствиях, и любил подолгу рассматривать в магазинах красивые модели кораблей с парусами. Они для меня становились живыми, плыли по морю с чайками под облаками, матросы взбирались на их мачты и кричали: земля, земля!
Тогда я так мечтал, чтобы у меня был хотя бы один корабль. Но никто не мог мне купить такие корабли. Они были очень дорогими. После встречи с мальчиком я долго не мог уснуть, а на следующий день я взял самый красивый корабль из своей коллекции, и решил, что если встречу мальчика у реки снова, то подарю ему этот корабль. И мальчик снова был там. Он пускал щепки, а вокруг него бегали мальчишки и кричали: поднять паруса! Земля, земля! Я подарил мальчику корабль. Он радостно и удивлённо, смотрел на меня, наверное так, как смотрят на добрых волшебников. Дарить оказалось приятнее, чем иметь. Потом я нашёл, кому подарить другие вещи. Те люди, которым были они нужны, сами приходили ко мне, и

Эта история закончилась хорошо. Даже лучше, чем можно представить. Конечно, если смотреть на это с той точки зрения, в которой мир имеет гораздо больше измерений, чем три координаты и время.
Хранитель раздал оставшиеся вещи. Остальные средства потратил на приют для бедных, а сам поселился в маленькой коморке недалеко от храма. Люди иногда приносили ему вещи, но он сразу находил им новых хозяев. "У каждой вещи должно быть свое место. А место вещи там, где ею пользуются, где она нужна, как живущая жизнь для людей", - говорил Хранитель. "От многих вещей, много печали и забот. Они забирают жизнь, душу, делают живого мёртвым". "Ищите прежде всего Царства Небесного, а все остальное приложится вам". Однажды Хранитель ушёл в Небесное Царство. Его коморка оказалось пуста. Все вещи он успел раздать, потому что в Царствии Небесном не нужны земные вещи.