Марии Александровне С

Нарядись царевною чертога,
Дочка Малахитовой горы,
Кутайся в туман весёлых сопок,
Платьем сделай седину волны.

Ты моя и не моя до боли -
Памятью приземистых холмов
Гая и закатов Черноморья,
Всем, что знал, тебя обнять готов.

Только ты любви не поддаёшься,
Как отважный сказочный дурак
Я крадусь отсветом осторожным
В твой покойный каменистый мрак.

Златом плодоносят твои думы,
Серебро - следы твоей тоски,
Янтарём горит и перламутром
Взгляд, что разрывает на куски.

Королева мхов и изумрудов!
Пусть ведут степные васильки,
Я к тебе за поисками чуда
Отправляюсь, снявши сапоги.

Мне соврут ребяческие карты,
И соврёт мне солнце кочевое,
В ковыльном дурмане непроглядном
Тихо попрощаюсь я с тобою.

Только вот не знают злые силы,
В детстве горьком призванные мною,
Что ты суть есть всё, что мной любимо,
В хладном камне лето золотое.

Хоть ты любишь тёмные угодья,
Влажный грот и тишь уединенья,
Но во сне ломает мои кости
Сладкий жар любовного волненья.

Твои тени шаловливым смехом
Поведут меня в карельских соснах,
Там, наверно, стану человеком -
"Он наверно, больше не вернётся".

От окопа в тьме кровавой сечи
До тепла родимого оконца
Я почую ожиданье встречи,
Клад на дне глубокого колодца.

От невзгод лихой и безмятежный,
Я найду скалистую обитель,
И спущусь в неё, ломая плечи,
И впервые буду победитель.

И в финальной схватке, как в бреду,
Сто голов срубив слепому змею,
Раненый, я к трону побреду,
Знай, мой цвет, я вовсе не жалею,

Ведь теперь вот-вот тебя найду,
Раньше, чем от яда онемею,
И к твоим коленям упаду,
Хоть при этом сверну себе шею.