Танец цыганки

В ночь на Купала костры разгорались,
Искрами взгляд унося к облакам.
Там, в вышине, они словно пытались
Волю дать ярким огня языкам.

Пламя его вдруг напомнило детство:
Мне было шесть или семь тогда лет,
Как-то в деревне у нас по соседству
Табор цыганский пристал на ночлег.

Полные разных товаров кибитки
Кругом поставили, словно шатер.
Вечером поздним, убрав все пожитки,
Жаркий в кругу разложили костер.

В яркой рубахе, поджатой под пояс,
К центру шагнул моложавый цыган.
Вскинул гитару. Послышался голос.
Вдруг тишину разорвал ураган.

Звонко гитара аккорды дробила,
Ввысь унося далеко к небесам.
Пели цыгане душевно, с надрывом,
В ночь отпуская свои голоса.

Косы, спеша на ходу, распуская,
Вышла цыганка, монисто звеня,
В мир волшебства все вокруг окуная,
Танцем гитаре добавив огня.

Ветер трепал ее черные кудри,
Блики костра отражались в глазах.
Танец и песня сливались как будто
Каплей вина на горячих устах.

Голос цыгана был так безупречен,
За душу брал, пусть не знали мы слов.
Лихо плясала цыганка весь вечер,
Ярко блистая на фоне костров.

Плечи играли, звенели монисто,
Все бушевало в ней: сердце и кровь.
Пальцы по струнам бежали так быстро,
Песня цыгана была про любовь.

Изредка взгляд он бросал на цыганку,
Душу излив в этой песне сполна.
Не от костра, от любви было жарко,
Все выдавала гитары струна.

Табор цыганский, усевшись кругами,
Жадно следил, как сгорают сердца.
Он и Она говорили глазами,
Танцу, казалось, не будет конца.

Встретившись взглядом всего на минутку,
Чувств от цыган не скрывали своих.
Искра любви, полыхнув не на шутку,
Быстро в свой плен захватила двоих.

Разное слышала я о цыганах:
Людям гадают, в кибитках живут,
Но, как никто, на зелёных полянах
Песни цыганские страстно поют.