о рыбалке - сентиментально

Он встанет до света, оденется рано —
и в путь, где его ожидает нирвана:
часы для любимой охоты — РЫБАЛКА.
Нет, рыб, предназначенных к смерти, не жалко.
            Устав от опутавшей дни суеты,
            он любит, расслабясь, усесться в кусты
            на берег заветный. Кругом тишина,
            и слух болтовней не тиранит жена,
            никто не тревожит, не спорит, не просит...
            Он удочку с нужной наживкой забросит,
            потом себе славную сварит уху.
            Он опытный: всплеск поплавка на слуху,
            вот леска с добычею в воздух взвилась.
            Ну, что там попалось: карась или язь?
            Он снимет на фото, коль будет удача.
            И полнится рыбой ведерко рыбачье.
И кто их жалеет, исполнясь участьем
к глядящим бессмысленно, вечно молчащим:
глаза несогласия не выражают,
они против гибели не возражают.
Что знаем о рыбьей предсмертной тоске,
когда рыба бьется на мокром песке,
навеки покинув родимую воду
любителям мирной охоты в угоду.
Да ладно достали бы их из воды
от голода сильного, ради еды —
цель эта простительна, хоть и сурова,
и в море суды отправляют для лова.
Но просто для прихоти и для забавы?!
Себе Царь природы присваивал право
ничтоже сумняшеся вольно решать,
какие создания жизни лишать.
             Но в день, когда кончится собственный путь,
             заранее может ли кто заглянуть? —
             Судьба сохраняет об этом молчок.
             А вдруг за грехи рыбаку на крючок
             присудят ТАМ, словно он рыба, попасться,
             и будет всю вечность на леске болтаться,
             тоской безысходной в конвульсиях мучась,
             чтоб рыб бессловесных прочувствовать участь,
             а, может, еще в искупленье греха
             варится с ним вкусная будет уха.