Грин...

Дом Грина, Старый Крым, орешник,
Так много незаконченной тоски,
Коль не для шутки лыбится насмешник,
Толкают землю грудью колоски.

Краски сгущаются, украсить нечем небо,
Слепая смерть с коврижкой позади,
Жене и Грину не хватало хлеба,
Но камень всё пытался зацвести.

Дома покрытые "татаркой", черепицей,
Хлев для скота разрубленный грозой,
Злобно плюют в безликость морды-лица,
Мрамор расклёван крошечной слезой.

Дом Грина, дом безумия, болезни,
Кто приютит уставшего от снов...
Созвездия на острых струнах лезвий
Скользят как дети, робко под покров.

Накормит досыта жестокая Тревога,
Уж не захочешь жизни никогда...
Кто в череп наливает щедро Бога,
Становится Всевышним иногда.

Стыдится пыль, прищуренная древность,
Ведь в доме Грина прежний гроб-кровать,
Забытых строк крылатая напевность,
Жена из Алых, вместо мачех Мать.

Постой святой, Безбрежность на верёвке,
Тяни её к расстраченным сердцам,
Пусть Грин молчит, пусть Нина красит бровки,
Любовь листает грустность без конца,
Весь Старый Крым в небесной упаковке
Нам подарил сбежавший из дворца...