Сон скорби

 Когда-то в прошлом лихолетье,
Я зрел один и тот же сон -
Меж леса стол, накрытый снедью,
В тени больших сосновых крон.

В невозмущённости которых,
Средь мириадов птичьих гнёзд.
Колонны душ, смертельно хворых,
Бредут в Эдем повыше звёзд.

А средь раскидистой глушины,
Сокрывшей пиршество стеной!
Терзаясь хрупкостью судьбины,
Собрались тени под Луной.

Вокруг ни дичь ни буреломы;
Ни злая чаща средь глуши!..., -
За смертный стол, сошлись фантомы,
Рядясь во вретища души.

Сошлись не те кто сгинул прежде,
А только те кто был мне люб!
Большим терпением в надежде,
Не выносившей жалоб с губ.

Кто был когда-то лучшим другом,
В нелёгкой жизни роковой!...
Да тот надломленный, недугом,
Что в горе пылок был главой.

*              *             *

Я прохожу вдоль длинных лавок,
Что заселили сотни душ.
Кивая всем, не дрейфя давок,
Под шорох крон дразнящих глушь.

Я зорко вглядываюсь в лица,
Той незабвенной пустоты -
С какой решился, возвратиться,
В период давней теплоты.

В тот раунд ветренной эпохи,
В каком бездумным был и я!...
Служа всем пиршествам, на вдохе,
Включая выдох пития.

*              *              *

Во мне ни страха ни печали;
Ни грамма хлада от теней.
Что прежде жили, и мечтали,
Во глубине прошедших дней.

Во мне лишь радость безвременья,
Где шит деяньями альбом!
В каком и доля вдохновенья,
И безотрадный в горле ком.

*              *              *

Я поминаю добрым словом,
Кто был когда-то мил и зван.
Подняв свой перст, ключом крестовым,
Да литый водкою стакан.

Что б все мои благие тени,
Каких уж нет среди живых!...
Остались жить, в скорбящем гене,
Меж всех фантомов родовых.