Часовой механизм на взводе вариант 2

В тени медведицы славной
столицы земли германской
таится в лесах своенравный
косолапый потсдамский
Малый медведь королевский.
Пригород царскосельский,
для загородной резиденции
и, кажется, для конференции
мирной, небезызвестной.
Зверь озорной, интересный.

В нагрузку к обзору столицы
Всегда полагается слиться
В близлежащую даль,
этакий местный Версаль.
С изнаночным закулисьем,
оленье-кабанье-лисьим.

Туристов ведут из Берлина,
к гному от исполина,
Сюда пешком через реку,
С опаской ступая на мост*,
напрягая мышцы и мозг,
боясь оступиться -
Ведь здесь проходила граница, 
знаменитый ост-вест.
Райские кущи окрест.

Заложники и шпионы
Служили во времени оном
мелкой разменной монетой
В рассчётах великодержавных.
И пленных, живых, но бесправных
держали меж небом и Летой.
Под перекрёстным огнём,
поставленным кратко на паузу,
их выводили в одном
исподнем, без дула за пазухой.

И нынче практически всем,
не понижая голоса,
в числе разрешённых тем
об этом упомнить позволится.

Препятствие одолев,
мы снова в тени дерев.
Сады принцессы Сесилии
свидетельствуют о всесилии.
А далее Фридрих Великий
в каждом дворцовом блике.
Не городок — оперетта,
Прям не на что опереться,
разве на гладкий мрамор.
Фонтаны в овальных рамах.
Экзотика флоры и фауны,
фигуры — нимфы и фавны.

Жизнь идёт, а вода течёт.
Футбол и гребля тут — женские.
Оправдался расчёт,
просты дела деревенские.

А осенью тут артобстрел -
падёж желудей на капоты.
Вот беспокойства предел,
нету насущней заботы.

И только по иногда
народ переходит на шёпот.
Безропотные стада
охватывает ропот.

Причина бывает ясна -
разгадка лежит под ногами.
Снаряд закопала война,
друзей оставляя врагами.

И вот осторожно и важно
(полгорода перекрыто!)
везут дорогую поклажу,
полвека была та зарыта.

Полтысячи мин взорвались
во время английских налётов.
И столько же — позже нашлись
целёхоньки, в местных болотах.

Сыра мать-земля приняла,
и их до поры схоронила.
Что ни год — опять родила,
трёхтонного монстра открыла.

Повсюду в черте городской
подобные часты находки.
И днище прогулочной лодки
заденет край мины такой,

и тот, кто возводит фундамент,
прокладчик ли сточной трубы,
упрётся в сокрытый годами
подарок военной судьбы.

Изволь, государыня-бомба,
взорваться за лесопосадкой.
Уйти и отдать душу богу,
поля забросавши осадком.

Часовой механизм в каждой мине
До сих пор дожидается часа
Погружённый во глине ли, в тине,
под высоткой или под трассой.

И число их неведомо ныне,
как число пропавших и павших.
Ненависть неизмерима
в душах — в потёмках и чащах.

Прошлое прорастает,
всходы его — фантомы.
Таймер секунды считает.
Что, потомки, готовы?

*Мост Шпионов, или Глиникский мост. По окончании Второй мировой и до объединения Германии по середине моста проходила граница между Западным Берлином и ГДР. Мост получил всемирную известность благодаря тому, что  на нём состоялся обмен арестованными шпионами между советскими и американскими спецслужбами.