Слой пыли на креслах

Слой пыли на тёмных креслах позволяет слагать мозаичное панно с историями государства в картинках - когда-то здесь были люди (последним некто "Jesus"). В исколотых окнах кроны осенних берёз перекрестием прицела застыли; параллельные горизонту пятиэтажки разноцветным тряпьём описывают круги колеса обозрения покалеченного временем. Неутомимая женщина спешит куда-то за угол с неподъёмными сумками - в них банки с казённым супом, кашей, котлетами. Не всякому дано так щедро жить. Огромные лужи отражают прекрасную, но другую эпоху; слоистый снег обладает потенциалом - будто ждёшь возлюбленную с огромным букетом за спиной среди развалин бывшего дома культуры, среди праха прошлого, и за тобой чуть сверху и сбоку наблюдает небезызвестный революционер. Только голову революционеру оторвали, плоть вывезли, а постамент дробится под натиском времени. Этот ужас неповторим. На грязном полу столько ненужной печатной продукции, что хоть целый город отапливай - Воркуту скажем, или Норильск. Туман сковывает окна; ледяной сосновый лес, свисая с небесного потолка, становится то ли прицелом, то ли зеркалом для старых кукол, спортивного инвентаря, книг и географического глобуса. и всё это было бы смертельным, если бы не улыбающиеся с мозаичного панно Гена и Чебурашка на фоне голых осенних берёз.