Шёл две тысячи сто двадцать третий

Шёл две тысячи сто двадцать третий,
не спеша приближаясь к концу.
Снег летел в паутинные сети,
не касаясь земли. По кольцу
продвигались со скоростью света
метабусы и цепь беталад,
кто на право – тот в жаркое лето,
кто на лево свернёт – в зимний сад.

Он обычный сегодняшний парень,
в городке тихом ПеЭнтернель,
любит окна настенные в раме,
добежать до луны - его цель,
на одной из обычных пробежек,
может завтра, а может потом.
Слышал, есть на луне побережье,
где гуляет кошачий фантом.

Говорила прабабушка в детстве,
о пушистости лунных котов,
об урчащих и ласковых песнях,
самых сладких. И парень готов
добежать. На ногах транскросовки,
слился с кожею космокостюм,
но система блокирует ловко,
разбивая попытки о шум
серо-тонких помех, в самом центре
перепада слепой борозды.
Только шаг в миллиард километров,
чтоб рукой до зелёной звезды
дотянуться и будь то, что будет…

Добежал за звездой до комет,
в триста гаснущей свето-секунде,
океана блеснул лунный свет.
Там, на серо-густом побережье,
бело-лунные в стаях цветы
тянут к космосу листья, а между
ними бродят фантомы-коты
и урчат без конца свои песни,
подставляя пушистый живот.

А, что дальше? Мне мало известно.
Знаю точно, котёнок живёт
вместе с парнем, спит в лунных волокнах,
мягкой лапой гоняет диод.
Смотрят оба в настенные окна
на луну этот парень и кот,
восхищаясь неоновым светом
из одной среди множества сот.

Шёл две тысячи сто двадцать третий,
календарно заверенный год.

16.29
01.11.23