Шоколадная история Глава 11

Глава 11 Лучевые шрамы
Лорелей достала с полки, где наблюдал за ними Амадео, серебряный колокольчик и позвонила. В комнате раздался женский мелодичный голос, Чад удивленно посмотрел на потолок, чем заставил улыбнуться ведьму.
- Удивлен? Время не стоит на месте, как и магия. Подожди с вопросами, что ты будешь пока на завтрак? Как вижу, пока вы ничего не заказали с Амадео?
- Чего- нибудь мясного, но хорошей прожарки. И хорошего кофе, если не затруднит.
Лорелей вздохнула.
- Хороших прожаренных отбивных. Хлеба. Черного кофе чашку, оладий. Мне тушенных овощей с рисом и чашку зеленого чая.
- Слушаюсь, - ответил голос.
Через пять минут в библиотеку вплыл поднос, от которого шел пар. Чад прошел тихо в ванную и вымыл руки. Лорелей посмотрела ему в спину. Явно, что эти годы не прошли для него даром. Плечи стали шире, спина деревянной. В нем появилось что – то вкрадчивое, тайное, что кудесница не могла еще понять. Он шел легко, но чувствовалось тяжесть шага. Как пещерный дракон, который больше доверяет запаху, а не свету. За плечами сильные крылья, которые имеет перепончатую кожу, и шуршат, когда в полете. Чад стал для нее загадкой.
Даже за столом Лорелей вздрогнула, что она совсем перестала не только не понимать, но и чувствовать, кто перед ней? Перед ней явно был чужой Чад, который аккуратно разрезал отбивную ножом, просмотрев, что нет крови, лишь потом он подхватил небольшой кусок мяса на вилку, в задумчивости и спокойствие. В нем не было больше робости, смешанной с улыбкой холерика. Нет, в нем было спокойное отчуждение. А может ей просто, кажется?! Ведьма так увлеклась, что не заметила, как Чад стал пристально стал смотреть на нее, пытаясь понять, почему она не ест, а его изучает?
- Что – то не так, моя дорогая кудесница? - Чад в иронии приподнял брови, - Вроде не выросли рожки или пяточек, - Конечно, над этой фразой можно было рассмеяться, но оба были напряженны. Их глаза встретились, так что Лорелей стало жарко, будто ее опалило огнем, а Чад испытал спазм в спине, - Просто я даже спиной чувствую, что ты меня изучаешь, словно не уверена, кого впустила к себе в замок.
- Но почему не уверена?! – на щеках кудесницы появился легкий румянец: Чад попал в точку, но признаваться в этом она не хотела. Она пододвинула чашку с кашей, опустив взгляд, - Чад, мы не виделись столько лет! Это же естественно! Ты свалился как снег на голову. Я не знаю, как прошли твои годы.
Мужчина отпил кофе, обдумывая слова Лорелей, что сказать, что оставить, как есть.
- Когда стрела Марвела меня прошила, - ведьма выронила ложку, раздался звук удара металла о фарфор, - Это был так давно, что не стоит нервничать, - Чад улыбнулся,  - Сила стрелы была очень мощной, рассчитанная, на магические способностей ведьм. Но великий маг не учел одного, что в сердце человека было не менее мощное чувство, которое не могло остановить острие наконечника, которое было пропитано злобой и ненавистью, но не дало выйти душе из тела. Ты сплела настолько сильный кокон и проросла во мне Лорелей, что я не забыл дом, не забыл солнце, я не забыл тебя. Я стал потеряшкой или между мирным. Как тебе будет ближе. Поэтому я не мог идти дальше на очищение и за моря, но и вернуться я не мог. Каждый год я слышал твои шаги и сжимал наконечник, - Чад сжал ладонь, ощущая шрам на поверхности. Я верил, что я вернусь и не попадусь в лапы чудовищам подземелья.
- Чудовищам?
- Не важно, просто ты человек или маг. Все чего – нибудь бояться. И наши страхи порождают ужасные кошмары, у которых нет пощады. Но не будем о плохом. Время пришло, и я возвратился.
- А Персефона добровольно тебя отпустила? Какая она?
- Я изменил ее руны. Это заставило ее удивиться. Персефона – красивая богиня, которая плетет паутину не хуже, чем твои паучки.
- В каком смысле плетет?
- И в прямом и переносном смысле. Крючком и спицами.
- А если серьезно, - Лорелей пыталась выглядеть равнодушной, но раньше Чад не замечал других женщин. От этой новости у нее заболела голова резко, - Хотя нет, не продолжай! У тебя потрепанным вид, нужно тебя переодеть, - Ведьма встала так резко, что на столе перевернулся пустая чашка из – под кофе.
- Она – милая, но за ее милым взглядом скрывается коварство, ей нравится доставать из глубин боль и одиночество, разочарование, гнев, ярость, желания, - Чад тоже встал, снимая рубашку, - Надеюсь, что ты не превратишь меня снова в лягушонка!
- О чем ты?! – Чад понял, что она забыла его. А Лорелей прикрыла глаза, отвернувшись, чтобы он не понял, что она вовсе ничего не забыла, а ему знать об этом не стоит.
Когда она повернулась к Чаду, мужчина стоял к ней спиной. Но кудесница охнула. На спине Чада, в области сердца был шрам в виде звезды. Здесь прошла стрела. Но от звезды шли лучи – шрамы по всей спине. Ведьма подошла. Не спрашивая разрешения, она дотронулась до одного из них, ощущая кончиками пальцев грубость кожной ткани.
- Что это?! – Лорелей шептала. Чад грустно вздохнул, будто уменьшая в размерах легкие, как воздушные шары.
- Одним из самых забавных зверюшек из подземелья являлся Расмус – хитрый и жадный кровопийца, похожий на угря. Когда стрела прошла, были кровавые подтеки. Вот он и увлекся, - Ведьму передернуло, - Но Персефона увидела меня в зеркале, затерянного в ее мире, ну, и не часто давала пить кровь ему, за провинности. Она ждала, что я забуду, кокон разрушится, вот тогда, пусть бы лакомился мной. Думаю, он тебя бы позабавил, - в глазах Лорелей зажегся синий огонек гнева, которым она прижгла бы обезглавленную голову такому милому созданию, - Да. Не переживай, он был со мной ласков. Чад ощущал, как кудесница водит ладонями по его спине, что – то шепча на магическом языке чаровниц.
- Черт, - Лорелей поджала губы, - Твои шрамы несут темную энергию. Я не могу их даже осветлить, боюсь, что они так и останутся черными дорогами.
- А я и не прошу. Пусть останутся, как воспоминания о моем заточении. С ним я стал ценить солнце вдвойне.
В окно постучали. Большая черная сова  с синим отливом уверенно била крыльями в стекло. Лорелей прошептала: «Одежду» и прошла к окну. Когда она распахнула створки, сова послушно нырнула в проем, сделала полукруг и села на плечо Чада, к ногам которого упали вещи. К лапке птицы был привязан свиток.
- Это от Марвела. Он – придворный маг в Бежевом королевстве.
- Марвел? – Чад поморщился.
Лорелей подняла руку, призывая к молчанию. Она вскрыла письмо и пробежала его глазами.
- Придворный сапожник уже как месяц назад умер, но Марвел пишет, что, он был не обычен, если мне интересно, то нужно ехать самой. Чад, ну, что ты на меня так смотришь! Я не могла его оставить здесь, лишив часть его силы. Но он – маг, очень талантливый маг! И он хотел убить меня, а не тебя! Я не просила тебя, меня закрывать! Ты не представляешь, что я испытала тогда, когда твои глаза закрылись. Я понимала, что ты можешь оттуда не вернуться. Если бы можно было зацепиться за твою нить жизни! Поэтому не смей так на меня сейчас смотреть! Я не смогу вернуть тебе годы, но я боюсь за тебя. Я просыпалась и засыпала с чувством вины и долга! Я не смогла даже сказать правду твоей семье! Я одна, молча, хранила нашу тайну, поэтому не смей осуждать меня за мои поступки!
- А я и не осуждаю! – голос повысил и Чад, - Но общение с Марвелом может быть опасным даже спустя годы. Хотя теперь я знаю и понимаю твоего мага: я знаю, как гореть в ненависти и в желание восполнить за годы одиночества. И, я не изменюсь, Лорелей, если ты не ощущаешь моего хаоса огня, то, я боюсь, что я могу тебя обжечь. 
- Не обожгись сам! Ну, почему день начался с невыносимых упрямцев! Одежда у твоих ног, об обеде тебя оповестят, - Лорелей в бешенстве, шурша юбкой, вышла из библиотеки.
- Силен! - Амадео прокаркал на распев, - Давно никто ее так не раздражал, тебе нужно быть с ней осторожней. С годами она стала еще сильнее. Боюсь, что нужно ее опасаться.
- Не думаю! – бросил раздраженно Чад, растрепав волосы от боли. Снова Марвел! Пусть хоть кричит и направляет свою ярость на него, но пусть маг и кудесник держится от нее подальше.