Колдун. Часть 7

Колдун. Часть 7

Сплели над головами ветви сеть.
В разрывах неба голубые пятна.
Раскалено светило, словно медь,
Но здесь в тени прохладно и приятно.

Огромный лес из кряжистых дерев
Укрыл страну от края и до края.
Пройдя пороги, речка, присмирев,
Течет неспешно, в озеро впадая.

Озерную ласкает ветер гладь,
Взбивая ряби легкие морщинки.
Качает в колыбели, словно мать,
Росинками покрытые кувшинки.

Щетинится колючками бурьян.
Рядами поднялась крапива злая.
И алые цветы, как след от ран,
Горят, свои бутоны распуская.

Не тронута высокая трава.
Поляны перезрелой земляники.
Лишь листьев еле слышная молва.
Безмолвие не тронут птичьи крики.

Гостей незваных здесь никто не ждет.
Не доберется тот, кто духом робок.
Луга не топчет деревенский скот.
Не видно ни дорог, ни даже тропок.

Нет шумных городов, нет деревень.
Шаг не разбудит утром тротуары.
Среди деревьев не мелькнет олень.
Ни хлопает глазами филин старый.

Здесь царство первозданной тишины.
Лес в паутине сонного покоя.
Но чувство-за тобой из глубины
С ухмылкой наблюдает что-то злое.

Сквозь заросли идем который день.
Костер пылает, разгоняя темень.
Всё, как Рамине рассказала тень.
И, словно плеть, нас подгоняет время.

Лишь начался четвертый день пути,
И солнце докатилось до зенита.
Раскинулась поляна впереди.
Вокруг неё колонны из гранита.

А в середине чёрная дыра.
Ворота в чьи-то тайные владенья.
Неведомого чудища нора?
Торчат из стен, как щупальца, коренья.

Я разглядел на старых валунах
Сквозь мох седой неведомые знаки.
Холодным червем полз по сердцу страх,
Представишь только, что нас ждет во мраке.

Кто здесь оставил стертые следы?
Какой народ творил свои обряды?
С тех пор так много утекло воды,
Что по другому выглядят Плеяды.

Из жерла желтоватый плыл туман.
Он дурно пах давнишней мертвечиной.
Надежно привязали мы аркан
И вниз полезли, запалив лучины.

Как молот, тяжко бухало в груди.
А ноги в черной слизи утопали.
И если враг вдруг встал бы на пути,
Отбиться от него смогли едва ли.

Конец верёвке. Лезем по камням.
Их грани нам до крови режут руки.
И острые шипы то тут, то там
Смыкаются, как пасть огромной щуки.

Нас боги наградили за труды.
И приняла на спину твердь земная.
Текли по стенам капельки воды.
Мы шли вперед, совсем дорог не зная.

Решительных шагов дробился звук,
От сводов отражаясь многократно.
Я мел боялся выпустить из рук,
Чтобы по знакам путь найти обратно.

По лбу потёк соленый, липкий пот,
Срываясь, как роса, катился на пол.
Повязками мы завязали рот,
Вниз падал град зловонных, черных капель.

Из стен торчали ржавые крюки.
Изъеденные временем останки.
В них копошились черви, пауки.
Пол устилали бледные поганки.

Решили сделать небольшой привал.
Восстановить утраченные силы.
О тихий ужас! Кто-то нас позвал.
Как струны, натянулись наши жилы.

Неизъяснимой муки полный стон
Из темноты раздался на мгновенье.
И снова, тут и там, со всех сторон!
Вокруг страдали люди без сомненья!

Мы обнажили острые мечи.
Огонь в руке Амира вспыхнул ярко.
И пламя задрожало у свечи.
Воск по руке полился из огарка.

От виденного потускнела боль.
Фантазии безумного рассудка.
Мы лицезрели проклятых юдоль.
Виденье было нестерпимо жутким.

Огромный зал терялся в темноте.
Они врастали, словно, корни в стены.
Похожие в бесстыжей наготе.
В разводах серой, тошнотворной пены.

Пиявкой жирной распласталась тьма,
Проткнув тела, сосала жадно соки.
Нам трудно было не сойти с ума,
Узрев картину казни столь жестокой.

Молитву тихо произнес Амир
И жест, что прогонял дурные силы.
Пройдут пусть мимо демон и вампир
И вурдалак, что вышел из могилы.

Он хлопнул по плечу меня: «Пойдем.
Я видел, есть в стене ходы иные.»
Вернувшись, отыскали мы проём.
А позади звучали крики злые.

Нас ждал за поворотом поворот.
Уже не первый час мы шли, плутая.
Звездой зажегся вдалеке проход,
Шанс отыскать его почти растаял.

Окрылены надеждой, шире шаг.
Сердца забились чаще от успеха.
Но не дремал у входа скрытый враг.
И хохот разнесло под сводом эхо.

Как кобра, разрастаясь в ширине,
Возник пред нами демон многоокий.
С костлявым, острым гребнем на спине.
Клыкастый, длиннорукий и высокий.

Он цветом походил на слизняка.
Бугрились мышцы под блестящей кожей.
Прищурившись, смотрел он свысока.
Стекала слизь кровавая по роже.

«Что привело сюда людскую шваль?
Я вмиг любого разорву на части.
«Тверда рука и в ней священна сталь.
Урод, мы не боимся твоей власти!»

С мечом в руке вперед шагнул Амир.
И лезвие, как молния, сверкнуло.
Полез из брюха жёлтый, смрадный жир,
Как из прорехи рваного баула.

Он крикнул мне: «Беги! Я задержу!»
Я подчинился грозному приказу.
Один он шёл по острому ножу,
Но зеркало добыть я был обязан.

Величественный, исполинский зал.
Светились, словно свечи, сталагмиты.
По центру невысокий пьедестал.
Из самоцветов под ногами плиты.

На пьедестале девушка-краса
Справляется умело с тонкой нитью.
На пол спустилась рыжая коса.
Залюбоваться можно её прытью.

Без остановки кружит колесо.
И день и ночь в трудах младая пряха.
Не ведом ей покой и сладкий сон.
Всегда свежа, как утренняя птаха.

Одетая в холщовый сарафан.
Витал над нею запах земляники.
И малый не приметил я изъян
На белоснежном и румяном лике.

Неведомого солнца щедрый дар-
Как брызги, на носу горят веснушки.
Кудрей неугасаемый пожар-
Огонь ласкает золотые стружки.

Из ножен вдруг достала острый нож.
Обрывок нити был отправлен в чашу.
Прервался путь несчастного. Ну что ж.
Для новой жизни скручивает пряжу.

Меня увидев, замерла на миг,
И нити натянулись, словно лески.
Я ожидал услышать гневный крик.
Она же засмеялась вдруг по-детски.

«Ты первый, кто осилил путь сюда.
Гостей незваных убивают стражи.
Какая привела ко мне беда?
Ты видно очень глуп или отважен.»

Прослушала печальный мой рассказ,
Задумчиво перебирая нити.
По выраженью изумрудных глаз
Ей интересен был весь ход событий.

О зеркале лишь только услыхав,
Она с досадой вздёрнула свой носик.
Не прост у пряхи оказался нрав.
Я ждал с тревогой, что взамен попросит.

С улыбкою лукавой наконец
Промолвила: «Задам тебе загадку.
Хоть ты по виду тот ещё хитрец
Не просто будет выйграть эту схватку.

Не отгадаешь, здесь найдешь свой дом.
Понравилось мне слушать твои байки.
При мне ты станешь преданным рабом
Желания угадывать хозяйки.»

Остаться в этом склепе на всю жизнь?
Девицы дерзкой выполнять капризы?
Но раз назвался груздем, то держись.
Судьба готовит еще те сюрпризы.

«Загадывай загадку, я готов!»
Становится в подземном царстве жарко.
Сойдет с меня, пожалуй, семь потов,
Пока добьюсь заветного подарка.

«Скажи ка мне, на чём стоит Земля?
Она вокруг светила вьётся шаром.»
Я, осторожности своей внемля,
Не всё поведал пряхе и не даром.

От удивленья выронила нож.
А нити меж собой сплелись, как сети.
«Ты думала, что я не так хорош?
Но в наше время это знают дети.»

«Я знала, доверять тебе нельзя.
Но данное сдержу, конечно, слово.
Мир для меня всего лишь этот зал.
Обычно всё, знакомо и не ново.

А зеркало-отрада моих глаз.
Могу в него увидеть дно морское.
Вершину, что сверкает, как алмаз.
Долину, замеревшую в покое.»

«Держи его!» У зеркала оклад
Причудливо украшен завитками.
Скатился по щекам слезинок град.
На сердце тяжело, оно не камень.

«Я обещаю-зеркало верну.
Нам только надо вызволить Рамину.
От колдуна спасти её страну.
Сорвать с него обманную личину.

Непросто нам проделать было путь.
Но как мудрец сказал-осиль начало.
И не успеешь глазом ты моргнуть,
Как снова мы отчалим от причала.»

Последняя упала вниз слеза.
Улыбка промелькнула на миг краткий.
«Скорее принеси его назад.
Я приготовлю новые загадки.»

И коротко простившись, побежал.
Меня тревожила судьба Амира.
Остался за спиной пещерный зал-
Как средоточие большого мира.

Плохой исход таила тишина.
Я запалил последнюю лучину.
Прошлась по телу холода волна.
Из сердца прочь возникшую кручину.

К стене притулился без сил батыр.
На бледном лике выделялись брови.
Живой, хвала богам, сидел Амир.
Кругом разлиты лужи черной крови.

Чуть поодаль лежала голова
Гнилые зубы, обнажив, в оскале.
Правдивы оказались те слова.
Не выдержал злодей напора стали.

«Таких бойцов еще не видел мир.
Скорей наверх, в ручье омоем раны.
Не сбылся демона поганый пир.
Лишилась пряха преданной охраны.

Я зеркало на время взял, взаймы.
Пускай она на хитрости здорОва.
Не боги, а простые люди мы,
Но не нарушим данного мной слова.»