Ода дормоеду

Вот сегодня он - как герой из сна,
Иль из той отгремевшей книжки.
В каждом звуке, в каждой морщинке лица -
Хоть ходи и слизывай сливки.

Идеальный тон, услада для глаз,
И заботы, как будто отцовской,
Не хватающей раньше - держи сейчас!
Он спасет тебя, он такой взрослый.

Открывает дверь он
В машину, в жизнь, в сердце каждого встречного.
Сложно
Отыскать уже хоть одну из причин
Отказать себе верить, что это возможно.

Обещает мир, и бросает к ногам
Все что есть у него, все силы.
Никогда уже ты не сидишь одна -
Он повсюду с тобой, любимый.

Ни единой ночи без «добрых снов»,
Никакой тебе больше тревоги,
Если ты прошла миллион шагов -
Он отныне готов на руках носить -
«Береги, моя радость, ноги».

И душа расцветает, взлетают птицы,
Отпускаешь ты свои вожжи -
«ну, веди же нас, дорогой мой принц!»
я согласна на все предложенное!»

улыбнется, поводья обхватит силой,
ты увидишь красивые вены.
«ах, как речи его мудры,
ах, какой же я буду счастливой».

колесница мчится, но вдруг поломка..
и средь леса нигде не найти колесо..
«дорогая, ты подтолкнешь нас?»
 - любимый! да я нас на руках отнесу.

и подол в грязи, чемоданы с возу
было, может, и тяжело тащить,
но зато он там, соловей мой, боже!
повезло же, ну как повезло!

открывает дверь, накрывает ужин,
и коня твоего в стойло ведет.
но вдруг ногу ломает,
возвращаясь, хромает..
помоги, говорит, не дойдет.

ты несешь его в спальню,
обдаешь опахалом,
чемоданы все тащишь наверх.
«дорогая, почеши вон там спинку справа,
любовь моя, ты роднее, чем мама.
и добавь мне пожалуйста в эти бокалы
лед».

«для любимого ничего не жалко!
он не может ходить.. ну что ж!
я наймусь еще на вторую работу,
чтобы точно стать для него оплотом,
и нести нас двоих вперед.»

после ног у него подрывает спину,
а потом ему нужно к врачам.
к самым лучшим, ведь он такой любимый!
«ну конечно, кончено я все отдам!»

годы длятся, он уже весь не то перешитый,
не то просто несчастный.. ну как же так?!
«что же сделать, милый, как помочь, любимый?
может я что-то делаю не так?..»

оказалось, да.
ты - вина недугов,
это ты должна была быть умнее.
и следить за дорогой,
и подталкивать лошадь,
и вообще ему эти все разговоры
уже очень тошны,
ну прям невозможно,
открой шторы и впусти уже свежий воздух.

а куда идти из своего дома?
«и наверное, да.. виновата я..».
и пока он сладко спит,
соловей твой громкий,
в поле ты, не жалея сил,
одолеешь табун скакунов.
и построишь жилище вам новое,
подстелешь соломку,
а пока тебя нет -
он откроет двери и накормит несчастных
голодных псов.

посмотри, говорит, какой добродушный.
пока ты там гуляешь непонятно где -
он спасает мир, он стреляет из пушек,
оборону держит, не пускает врагов!
и плевать, что ни пушек, ни ядер
ничего нету рядом, лишь его слова,
и толстеющий пуп.

ты поддержишь милого, сядешь рядом..
хорошо, говоришь, молодец, герой!
он окатит тебя недовольным взглядом -
«недостойна ты быть со мной».

так пройдет еще какое-то время,
пока силы твои не иссякнут в ноль -
и пока не поймешь ты, дорогая, милая,
что таких «мужчин» нужно под конвой,
отправлять по тюрьмам, да закрывать в подвалах,
открывать иногда чтобы палкой бить, -
ничего не изменится, сколько бы ты ни страдала,
отпусти его с богом,
он прилипнет к другой.

встанет вдруг, и нога не хромает,
и вообще окажется, что соловей
все это время писал мемуары,
и в них чествовал имя совсем иной.
а не той, что на руках тащила
его бренную тушку через все невзгоды.
он не вспомнит тебя, дорогая, милая,
не пытайся думать, что это возможно.

отпусти, забудь, посмотри на счетчик -
твои ноги он хотел сберечь?
ты прошла уж больше своей дороги,
и несла ты больше, чем стоит свеч.
ничего, зато он, лежачий, хмурый,
отрастил лишь пролежни да грехи,
и величайшее из его достижений :
прыгать на спину, да чтоб везли.

ты же, милая, получила опыт -
и в такую реку уже не ступишь.
твои силы больше, чем у многих прочих,
и всего лишь нужно - принять,
отсрочить..
свое счастье чуть.
но потом, не бойся,
ты расправишь крылья!
полет высокий!
соловей твой лишь на словах он птица,
а на деле жук, даже не навозник.

и чем старше станет он, тем сложнее
лапки липкие распустить,
прикрывая свои глухие дыры,
И амбре скрывая, что от них смердит.