Тетрис

Вспоминаю французский фильм "Великолепный":
Сидит Бельмондо и вбивает сценарий на машинке. Ни тебе карандаша, или ручки: один на один с железным чудищем и воображением в голове. Помню, смотрел этот фильм ещё школьником и вопрошал, про себя, как такое возможно? Помню, чтобы написать сочинение, "по чесноку", а не содрать из "критики", столько начеркаешь в черновике(!), а потом ещё и перепишешь этот бред в чистовик... ухлопаешь уйму  времени и юношеских сил! Получишь свою захудалую 4-е с минусом - вот и вся тебе награда за твой "адский труд".
Так что, я сейчас сижу за телефончиком и, как бы, ощущаю себя тем Бельмондо из "Великолепного": мелочь - а приятно. Ну, да ладно: шутки в сторону.
Помню, в конце 50- х, нас называли шпаной, мы бездельничали на летних каникулах, вечерами бегали вокруг стадиона, откуда доносились вздохи и выдохи местных болельщиков. Для того, чтобы пройти на этот самый стадион, нужно было купить билет. Но никто из "шпаны" никогда никаких билетов не покупал, а умудрялся залезть с обратной стороны на довольно таки высокий каменный забор, затем выбрать момент, когда отвернётся мент или дружинник, спрыгнуть на трибуну и спрятаться за спины взросляков, потом аккуратненько перебраться на пустое место.
Перекур...
Конечно же нас ловили... Конечно же нас потом отводили в комнату, где за столом сидел старлей или капитан, который с серьёзным  важным видом расспрашивал тебя "про папу и маму", и как ты "до такой жизни докатился". Потом тебя всё равно отпускал, за пределы стадиона конечно, зато ты чувствовал после этого себя "героем" и уверенно рос в своих глазах, и глазах окружающей тебя шпаны, то есть становился мужиком, пусть ещё и, как говорится, "метр с кепкой".
А случалось и так, что и приходилось прыгать с этого самого забора обратно, если тебя, вдруг, увидел мент или дружинник. А забор метра 3-4... думаете не сбивали руки, локти, колени, или ещё что серьёзней?
Представьте, тебе восемь, девять, от силы десять, лет: у тебя ещё не сформировался скелет, а ты сигаешь с такой высоты...!
Но не об этом я хотел рассказать... не об этом.
Наша городская футбольная команда "Авангард" занимала в области неплохие места: если не первое, то второе или третье. Шахтерский городок Луганской области стремился расти и добиваться прогресса.
А знаете, кто был лучшим игроком в команде? Адольф. Фамилию его не знаю. Его по фамилии никто не называл. Называли его - Адоля.
Если у него всё получалось, кричали: Адоля, давай! Если не очень: Адолю с поля...! Адольф был пленным немцем, который не вернулся в Германию. Женился на русской женщине и остался в Донбассе.
Перекур...
Я, да наверно, и не только я, не задумывался, почему у твоего одноклассника, скажем, фамилия Шиндер, Шиллер или, скажем, Малер. А вы знаете, таких хватало!
Это уже потом, когда мне было лет 14- 15, я стал задаваться этим вопросом. Как обычно, сначала, про это спрашиваешь родителей. Моя мама, Царствие Небесное, была человек с воображением. Она любила и умела рассказать. От неё я многое узнал про немецкую оккупацию. Но сначала итальянскую и румынскую. Вот я недавно услышал, как румыны в 44-м году вместе с немцами воевали в Крыму. Меня это удивило. Возможно, я не всё про это знаю, но мне мама рассказывала, как в 43-м, после Сталинграда, они оставляли фронт и уходили в Румынию.
Причём, говорили так: всё, мы вышли из войны, пусть Антонеску воюет... он её начал - пусть и заканчивает.
Причём, из её рассказов, немцы не очень-то этому противились и не удерживали румынов. Причём, шли они медленно. Порой немцы отступали быстрей румынов?! Можно сказать: бежали. Значит, и наши их не трогали?
И я не помню в школе румынских фамилий. Албанских - хватало. Албанцы тоже были с фашистами и, видимо, тоже попали в плен.
Она рассказывала, как пленные немцы работали на наших шахтах. Рассказывала, как они, украдкой, приходили к местным жителям и меняли сворованный уголь на хлеб. Местное население, не смотря ни на что, подкармливало пленных. И они поняли, что русский народ незлобливый. И немцы оставались в Донбассе, продолжали жить, работать и даже создавать здесь семьи.
Перекур...


 


Рецензии