По ком глаза заплаканы

Вика устроила девичник — послезавтра, в субботу была назначена её свадьба. Грустно ей было, очень грустно. Сердце ныло, сердце кричало: не ходи! Сама себя насильно замуж выдавала. А подруги веселились, пили шампанское, смеялись, болтали о пустяках. Грустно было только двум сёстрам — Виктории и Веронике.
— О чём грустишь, сестрёнка? — Вика обняла Нику.

Виктория старше сестры на полтора года. Сёстры в чём-то похожи, а в чём-то разные: Вика жгучая брюнетка, а у Ники волосы русые.

— Так, — Ника пожала плечами, — ты уходишь из дома. У Паши будешь жить.

Вика кивнула.

— Ты сама не своя, Викуся, как будто не рада. Счастливая, за такого парня выходишь!

— Да, он хороший, — безразличным тоном сказала Вика.

— Ты Юрку, что ли, забыть не можешь? Ты с ума сошла, сестра. Зачем тебе этот уголовник?

— Он не уголовник. Каждый человек может оступиться. Всё, Ника, мне неприятен этот разговор. Давай веселиться.
А у самой Вики слёзы на глазах, она их зло вытерла кулачком, шагнула от сестры, захлопала в ладоши, привлекая внимание.

— Девочки, давайте что-нибудь споём.

— Пусть папка твой споёт. У дяди Вити так хорошо на гитаре играть получается.

— У него репертуар дворовый, — возразила Вика.

— А мы другого и не знаем. Зови.

Вика вышла в другую комнату.

— Пап, бери гитару. Сыграй что-нибудь.

— Дочка, у вас там такой женский тусняк, и тут я со своим блатняком.

— Пап, бери гитару, — настаивала дочь, — нехорошо девчонкам отказывать. И выражения свои при себе…

— Ладно.

Виктор взял гитару, пошёл за дочерью.

— Ну, девочки, что-нибудь весёленькое?

— Да. «Семнадцать с половиною».

— Ты думаешь, Юленька, что это весёлая песня?

Девчонки разом загалдели, что это самая лучшая песня в его репертуаре. Виктору ничего не оставалось делать, как согласиться.

В Москве ночные улицы

В неоновых распятиях.

У ресторана блудницы

Целуются в объятиях.

Гитара звенела в умелых руках. Девчонки дружно подхватили две последних строчки. Очень даже неплохо получилось.

Средь них и ты влюбляешься

С глазами неба синего

В чужих ногах валяешься

В семнадцать с половиною.

Пели бодро, сёстры только почему-то грустили, чем очень удивляли их отца.

Кого так жадно ищешь ты,

Бредёшь дорогой длинною,

По ком глаза заплаканы

В семнадцать с половиною?

В глазах Вики и Ники чуть ли не слёзы стояли, но они делали вид, что им весело.

Всей гурьбой вышли из подъезда в тёплый августовский вечер. Темнело. Провожала подруг Вика, Ника осталась дома мыть посуду.

Вика возвращалась, почти подошла к подъезду, и вдруг из-за большой берёзы вышел мужчина.

— Привет.

Вика вздрогнула.

— Юрка?

И девушка бросилась парню на шею.

— Бежал?

— Ты чего? Отпустили с полсрока, условно-досрочно.

— Как хорошо!

Они прижались друг к другу в порыве нежности и стали жадно целоваться, парень полез девушке за пазуху.

— Ой, Юрка, ты что?

— А что? Соскучился. А ты?

Он вынул руку и не дал ей ответить, стал целовать в губы.

— И я, я очень тебя люблю, — тяжело дыша ответила Вика, когда Юра оторвался от её, — только я замуж выхожу. Послезавтра свадьба.

Юра отстранился от девушки.

— Не дождалась.

— Я же тебе писала. Ты согласился.

— Я тебе написал, чтобы ты повременила, меня дождалась. Если бы я тебе не разрешил, ты бы согласилась?

— Нет! Да! Не знаю.

— Не знаешь? У тебя свадьба!

— Родаки давили.

— Родаки давили, — передразнил он. — А письма какие ты мне писала! Я их наизусть помню. На длительные свидания ко мне ездила.

Юра из кармана достал письмо, развернул, стал читать:

«Юрочка мой любимый. Я приехала от тебя и мне так было очень грустно и одиноко. Я прям с ума сходила от скучашек по тебе, единственное, что меня греет — это мечты и планы на будущее с тобой, как у нас будет с тобой счастливая семья».

Юрий внимательно посмотрел на Вику.

— И что? Планы поменялись?

Вика опустила голову, потом подняла её, посмотрела ему в глаза:

— Нет, Юра, я по-прежнему люблю тебя. Пойдём на наше место.

Они пошли к соседнему дому, там в тени акации маленькая скамеечка, они сели, обнявшись, как когда-то сидели здесь.

— Зачем ты влез в драку? Ну, били тогда Серёгу, прошёл бы мимо. Зачем вы избили тогда того армянина? Серёге дали пять лет, тебе — четыре. Четыре года — целая вечность! Зачем ты влез в эту драку?

— Ты опять с этим вопросом? Друга били, а я мимо проходил. Помочь другу — святое дело.

— За святое дело два года просидел, — упрекнула Вика.

— И отмечаться ещё два года ходить.

— Вот. И что нам теперь делать?

Вика положила голову на плечо парня, он погладил её по волосам.

— Что делать? Бежать, если ты меня и правда любишь.

— Куда бежать? — подняла голову Вика.

Карие глаза Вики смотрели на парня тревожно-вопросительно.

— На край света. Если ты согласна идти со мной на край света, у тебя есть такая возможность.

— Ты шутишь?

— Нет, я серьёзно.

Юра взял её лицо в свои ладони, посмотрел ей в глаза.

— Я очень тебя люблю, все два года только о тебе и думал. Бежим.

— А жить на что?

— Не думай о мелочах, Викуся, найдём на что.

— А свадьба?

Он встал со скамейки.

— Хорошо, — сказал холодным тоном, — будь счастлива.

Вика кинулась к нему, обняла.

— Я согласна, любимый мой. Когда?

— Послезавтра в пять утра я жду тебя у гаражей. Вещи собери. И чтобы никому ни слова. А свадьба у тебя будет, я обещаю.

***

Следующий день у Вики был как в тумане. В доме предсвадебные хлопоты, а она ждёт завтрашнего утра, чтобы сбежать с Юрой и быть с ним всю жизнь. Вика украдкой собрала вещи в рюкзак, вроде никто ничего не заметил. Хотя Ника что-то заподозрила, но вида не подала. Ну и ладно.

Утром Вика выскочила из подъезда и, ежась от утренней прохлады, понеслась к гаражам за домом. У Юры в руках небольшая лопата. Поцеловались.

— А лопата тебе зачем?

— Как зачем? Тебя убить и закопать, — улыбался Юра.

Вика приняла игру.

— Маленькая лопатка, долго провозишься.

— Какая есть, не привередничай. Пойдём.

Юра взял Вику за руку, и они полезли сквозь узкий проём между двумя гаражами. За противоположным торцом Юра сел на корточки и стал лопаткой раскапывать землю. Вскоре в его руках оказался продолговатый предмет, завёрнутый в непромокаемый мешок и в целлофан.

— Юр, что это?

— Узнаешь.

Юра закопал яму, и они полезли обратно. Открыл гараж.

— Заходи.

В гараже стояла тёмно-красная «семёрка».

— Моя машина, вчера купил, на ней поедем.

— Куда поедем?

— В Крым.

— Как же ты поедешь, если тебе отмечаться надо? До меня только сейчас дошло.

— Всё схвачено. Сказал, что мне там работу предлагают. Какая разница, где отмечаться?

Юрий вскрыл перочинным ножиком целлофан, мешок. Внутри оказался «дипломат». Юра открыл его. Там аккуратными стопками лежали пачки долларов.

— Ничего себе! — воскликнула Вика. — И сколько здесь?

— По курсу чуть больше десяти миллионов.

— И откуда они у тебя?

— Теперь уже у нас. Скажем так: один нехороший человек своровал их у очень плохих людей. А я, в свою очередь, украл их у него.

— Ты его убил? — у Вики округлились глаза.

— Нет. Но дальнейшую судьбу его я не знаю, мог и пострадать. Тебе какая разница… Обещаю тебе — такое больше не повторится. Всё, садись, смс родакам напиши.

Юра завёл машину, выехал, закрыл ворота, ключ положил под кирпич, как было условлено с хозяином гаража.

— Юр, а может ты и в тюрьму сел из-за этих денег, чтобы тебя не нашли? — спросила Вика.

— Если бы искали, — усмехнулся Юрий, — нашли бы и в тюрьме. Нет, сел, чтобы не было соблазна их тратить. И из родного города бегу, потому что невесту со свадьбы украл. Логично? Никаких подозрений. А в Крым сейчас, как говорят, многие переселяются и, надо думать, с деньгами. И тоже никаких подозрений. Там нас никто не знает.

— Какой же ты…

— Какой? Зато мы теперь при деньгах, и всё шито-крыто. Надо в ближайшем Сбербанке на дорогу часть долларов поменять.

— А почему бы их все не поменять и положить на карту?

— В Крыму разберемся.

Виктория задумалась. Если так разобраться, сегодня самый счастливый день в её жизни: она едет с любимым человеком, а там будь что будет.

***

Дома у Виктории творился кошмар. Виктор Витальевич, отец Вики хватался за голову.

— Сбежала в день свадьбы! И с кем? С этим уголовником!

— Пап, он за драку сидел, — как можно спокойнее сказала Ника.

— За драку? Но сидел! Какой позор!

— Она любит его, — Ника заступилась за сестру.

— Любит! Сбежать в день свадьбы. И что нам теперь делать?

— Отменить всё, — озвучила очевидное Ника.

— Отменить?

— А что такого, Вить? — сказала Нина Сергеевна, мать девочек и жена Виктора Витальевича. — Другого больше ничего не придумаешь.

— Это позор, Нин. Банкетный зал заказан, гости подарки купили и скоро подъедут. А мы что им скажем? Извините, но свадьба отменяется? А Павел? Бедный парень! Какой позор.

— Ничего не поделаешь, — мягко сказала Нина Сергеевна.

— Дочка, — Виктор Витальевич резко повернулся к Нике, — а почему бы тебе не заменить сестру?

— В каком смысле, пап?

— Пойти в ЗАГС вместо неё. И всё, всё, не больше.

— Отец, ты с ума сошёл, — сказала Нина Сергеевна.

— А почему нет? А через месяц скажем, что развелись, не сошлись характерами. С кем не бывает? Разница всего в одном имени. Не Виктория, а Вероника. Скажем — перепутали.

— Папа, там паспортные данные другие, и фамилию менять.

Виктор Витальевич задумался.

— Думаю, что были бы деньги, а вопрос решаемый. Фамилию можно и не менять. Ты, дочка, согласна?

Ника покраснела и еле слышно произнесла:

— Да.

— Ну и чудненько. Звоните Павлу и подругам Вики.

— Вить, ты серьёзно? — удивилась Нина Сергеевна.

— Да. Сейчас поеду в ЗАГС, договорюсь.

— Тогда Павлу лучше ничего не говорить пока, до ЗАГСа.

— Правильно, дочка, в ЗАГСе уже будет поздняк метаться.

— Фи, папа;, — сказала Ника, — какой у тебя дурной скус. Что за выражения?

— Извини, дочь, вырвалось.

— Платье свадебное надо ещё под меня подогнать.

— Действуйте, девочки. Я поехал.

***

Павел поначалу не понял, кто перед ним: лицо невесты скрывала фата. Когда они спускались по лестнице вниз среди гостей и слегка растерянных подруг Вики, невеста взяла жениха под руку, и он почувствовал что-то не то.

— Тише, Паша, тише. Это я — Ника. Не подавай виду, новости ужасные: Вика сбежала сегодня утром со своим бывшем парнем. Папа решил не срамить ни тебя, ни нас. Свадьбу отгуляем — разведёмся.

На лице Павла выразилось недоумение, но он справился с собой. В машине пришло понимание: его предали, и предали коварно. Хотелось рвать и метать. Но как это сделать в машине? Волей-неволей успокоился и подумал, что несостоявшийся тесть прав. Это какой позор — прийти в ЗАГС забирать документы. Женщины на него там смотрели бы с лёгким презрением. Правильно — расписаться, отгулять свадьбу, а потом развестись.

— Не расстраивайся, Паш, — сказал Вовка, свидетель со стороны жениха, — выпьем, погуляем спокойно.

— Погуляем… Но ситуация, согласись, идиотская.

— Соглашусь, реально жесть.

Процесс бракосочетания прошёл для Павла как в тумане. Он принимал поздравления с вымученной улыбкой.

Поехали кататься по городу, пока гости собирались в кафе. На смотровой площадке фотографировались, пили шампанское, Ника захотела мороженого. Напряжение спало, молодёжь развеселилась.

Подошла свидетельница Юлия.

— Вика прислала сообщение. Просит её извинить.

— Скажи пожалуйста — прощения просит! И где она?

— Не знаю, — пожала плечами Юля, — где-то едет. Не злись, Паш, всё бывает в жизни.

Павел махнул рукой, подошёл к невесте. Ника ела эскимо, стараясь не накапать на платье.

— Думаешь, что ещё пригодится?

— Всё может быть, вещь чужая. Обычно я за ней донашивала, пусть хоть что-то она за мной доносит.

— Прислала СMС. Извиняется.

— Не злись, побелел весь от злости.

— Как его зовут?

— Тебе не всё равно? Юрий.

— Откуда он взялся?

— Из тюрьмы вышел.

— Уголовник! Она, что, давно его знала?

— Давно, Паша, давно. На длительные свиданки к нему ездила, а ты не замечал.

— Вот!… Не замечал, да. Надолго она и не пропадала.

— Пропасть на три дня можно и не заметить. Но неужели ты не замечал, что она тебя не любит?

— Нет.

— Слепец. Что теперь ругаться? Ты много чего не замечал.

— Что, например?

— Меня, например.

Ника пошла выкидывать обёртку от мороженого и палочку, Павел удивлённо смотрел ей вслед. А на самом деле?

Подошёл Вовка.

— Какая девушка! Я согласен стать её любовником, пока она числится твоей женой. Не против?

— Против.

— Это как-то не по-братски. Зачем она тебе?

— А тебе зачем? Я разберусь. Лучше к Юльке подкати.

Ника махала рукой им от урны.

— Поехали! Что встали, как два истукана?

***

Свадьба шла своим чередом, а Павел думал: когда она закончится? В душе копилась злость на Вику. Ника же вела себя так, как будто это её настоящая свадьба.

Павел схватил Юльку за рукав.

— Слушай, Юль, а что за Юра такой? Что в нём Вика …

— Паш, ты дурак?

— Не понял.

— Ника все глаза проплакала, что ты на Вике женишься. Ника влюбилась в тебя с первого взгляда. Глаза разуй. Смотри, какая она счастливая. Хоть день, а её. А Вике ты сразу не нужен был.

— Почему же она тогда замуж за меня собралась, если я ей безразличен?

— Не знаю. Юрку устала ждать, тоска заела. Всё равно она бы от тебя ушла.

— О женщины! Коварство ваше имя.

— Да-да, конечно, — улыбнулась Юлия.

В конце застолья отец Павла сказал сыну:

— Неплохая замена твоей Вике. Приглядись к девочке. Может быть, не надо разводиться?

— Пап, откуда ты знаешь?

— Так все знают, просто виду не показывают, — удивился полупьяный папа. — Подруги же невесты знали. Скажи курице, а она всей улице. Ты полгода про Вику говорил, а женишься на Нике. По-твоему, мы с матерью полные идиоты? Но замена полноценная. Вместо одной дочки дали другу; дочку. Точка!

— Что? — не понял Паша.

— Неважно. Приглядись к девочке. Она нам с матерью понравилась.

Ночевать в гостиницу, как и планировали ещё с Викой, поехали в сопровождении Виктора Витальевича.

Вытащили две сумки из такси, вошли в гостиницу. Девушка на ресепшене с удивлением посмотрела на невесту с женихом и выдала два ключа.

— Четвёртый этаж, — сказала она.

На четвёртом этаже оказалось два одноместных номера друг напротив друга.

— Почему два? — удивился Павел. — Должен быть один.

— Я перезаказал, — сказал Виктор Витальевич, — вы же всё-таки не совсем муж и жена.

— А ты, Паша, на что-то надеялся? — язвительно спросила Ника, насмешливо глядя на него своими синими глазками.

Этот вопрос поставил Павла в тупик.

— По документам ты моя жена.

— Это по документам. Спокойной ночи, муж.

Ника взяла у отца сумку со своими вещами, развернулась и ушла к себе в номер.

— А как ты хотел? — сказал Виктор Витальевич. — У меня приличные дочки.

— Вы думаете?

— С Викой потом разберёмся. Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло, парень. Вместо Ульянки даю другу; дочку. Точка.

— Что? — не понял Паша.

— Это из мультфильма. Не обращай внимания. Утро вечера мудренее. До свидания. На; тебе снотворное.

С этими словами Виктор Витальевич достал из внутреннего кармана пиджака бутылку коньяка, Павел машинально её взял.

В номере Паша сел на кровать. Запить предательство Вики коньяком? Интересная ситуация: первая брачная ночь и без невесты, но со спиртным. Вроде как женат, а вроде как и нет. А девочка ему понравилась. И как он её раньше не замечал? Но Вика как заноза в сердце. А что сидеть? В соседнем номере его законная жена, в конце концов. Лучший способ забыть Вику.

Павел решительно взял коньяк и постучался в номер Ники. Она открыла, как будто ждала его, глаза заплаканы, на ресницах слезинки. Стоит перед ним в ночной рубашке и халате.

— Ты знаешь, — отвечая на вопросительный взгляд девушки, сказал Павел, — я решил не откладывать на завтра конфетно-букетный период.

— А это что? — Ника показала взглядом на бутылку коньяка. — В номере зеркала нет, выпить не с кем?

— Я один не пью и с зеркалом не пью, а это Букет Армении. У нас как-то всё по-идиотски получилось — свадьба должна в конце быть. Сначала конфеты-букеты, потом постель…

— Постели пока не будет, — с раздражением в голосе прервала его Ника. — Спокойной ночи, Паша.

Ответ Ники почему-то развеселил парня, он улыбнулся первый раз за этот день и сказал:

— Как я понимаю: ключевое слово здесь «пока». Спокойной ночи, жена.

Павел развернулся и вышел из номера.
Автор: Анатолий Гусев