Герой нашенского времени

                (Из записей Марка Неснова)


                Когда страна быть прикажет героем,
                У нас героем становится любой.
                Василий Лебедев-Кумач

 Дядя Гриша жил один в большом доме и мужественно терпел нашу шумную студенческую компанию, которую колхозное начальство определило к нему жить на время уборки помидоров.

Он часто поил нас своей самогонкой, и мы тоже старались не оставаться в долгу.

До начала фильма «Герой нашего времени», который показывали в клубе, ещё было время, и мы уселись за стол.

Обычно, после второго стакана дядя Гриша  начинал говорить с нами «про жизнь».

Это было всегда интересно и познавательно.

В молодости он воевал, осваивал целину, а теперь, похоронив жену и вырастив детей, жил один с собакой и рыжим котом.

В кино он идти отказался, потому что уже видел фильм раньше, а второй раз это «паскудство» смотреть не хотел:

-Ну, какой это герой нашего времени?

Герой -  это тот, на примере которого детей учить надо.
А этот ваш офицерик настоящий враг народа.
Никого, кроме себя, не любит и не уважает.

Пустой и вредный для народа человек.

Вот кум мой Вася, вот это настоящий герой нашего времени.
Всем героям герой.

Настоящий был человек!
Вот про кого кино надо показывать, чтобы молодёжь понимала, что к чему.
А то в голове никакого порядка, слизь одна.

Нет у нынешней молодёжи той правды и основательности, с которой мы  войну выиграли, и страну отстроили.

Куда только всё подевалось?

Прежде люди за правду могли подняться всем миром.

И вольностей никаких себе не позволяли, разврата всякого.

Прежде, бывало,  мужик свою родную жену за десять лет голой не видел.
Потому, как у людей стыд был и совесть.

И бабы место своё знали.

Не то, что теперь, когда им волю дали, и они такие штаны и кофты напялили, что всё наружу выпирает.

А уж поучить бабу уму-разуму, как в прежние времена, так и думать нечего.

У них теперь полно защитников.
И колхозное начальство, и профсоюзы всякие, и партком тут, как тут.

А при Сталине покойном, Иосиф Виссарионовиче никто тебе слова поперёк сказать не мог, если ты бабу поучил вожжами  за длинный язык или ослушание какое.

Мой кум Вася, про которого я Вам давеча говорил, так вообще порубал бабу свою с любовником насмерть.

И никто слова дурного про него никогда не сказал, потому, как всё по чести и по совести.

Потому что и последнему подлецу понятно, что баба ничего, кроме лютой  смерти не заслужила.

Ещё пусть спасибо скажет, что долго не мучилась.

Я сам свидетелем всей той конфузии был.

Зарезал, значит, кум кабанчика, да и пригласил соседей свежатинки отведать.

Ну, понятное дело, самогонки чайник, как водится.

Как начали пить под мясцо с соленьями, да так и заснули, кто куда добрёл.

Под утро вышел я по нужде во двор, а у соседа Кольки, что из армии вернулся, свет в окне, да шум странный какой-то.

Заглянул я в окно промеж занавесок и обмер.

Он прямо на полу с кумовой женой Веркой такое вытворяет, что у меня дыхание остановилось.

И оба голые, в чём мать родила.

Наконец, опомнился я да побежал будить кума.

Он так сначала и не понял о чём это я.

Жёнка его Верка никогда при нём глаз от пола  не поднимала.
А тут такое.

Поднялся он и пошёл сам посмотреть.

-Что делать будешь, кум? - спрашиваю я.

А он спокойно так говорит:
-Нехай закончат свои дела.
Зачем людям удовольствие портить.

Выпил он снова, закусил, а потом взял топор в сарае и зарубал обоих.

Вся деревня ходила смотреть на этот ужас.

А только в адрес кума никто слова дурного не сказал.

Потому, как каждый на себя примерял это дело.

И получалось, по всему, что прав кум кругом.
И  перед людьми и перед Богом.

Потому что жить с таким позором русский человек не может и не должен.


Судили кума показательным судом в сельском клубе.

Прокурорша долго выступала, что, дескать, самосуд – это  не наш, не советский способ решать спорные вопросы.

Что кум должен был подать на развод, а не убивать двоих, да ещё таким зверским способом.

И, что измена это одно.
А убийство совсем другое.

И запросила для кума Васи десять лет строгого режима.

Тут уж народ не стерпел.

Так всем скопом и попёрли на прокурора и судей.

Кабы не конвой, так точно на куски бы разорвали.

Но напугать, видать, напугали крепко.

Потому что дали  куму Васе всего четыре года, как невменяемому в момент убийства, да ещё засчитали те три месяца, что до суда сидел.

Через два года он уже дома был.

Женился, детей двое.

В большом уважении был  у людей.

Иначе, как Василием Тихоновичем теперь никто его не называл.
Даже председатель с парторгом.

Потому, как за правду человек пострадал.

За весь народ, можно сказать.

Очень с ним народ считался.
Многие так и без его совета и к делу серьёзному не приступали.

Всегда  так всё по полочкам тебе разложит, что и дураку понятно.

Жалко помер в том году от язвы.
В лагере тоже, видать, жизнь была не сахар.

Большой был человек.
Настоящий герой нашенского времени