Мемуар горделиво горестный

   Мемуар  горделиво  горестный

Анька , бывшая пассия, став моделью «Мисс Россия»,    
бросив стылый Петербург, укатила в Люксембург,    
мысля: « Коль почти богиня, может, стану герцогиней,
ибо многи  герцоги на красивых дев падки».

Ну а я тогда, однако, с горя укатил в Монако,               
не «звезда», не олигарх, никакой-то там монарх,  
а обычный туристяга из сословия «бродяга»,
познающий  белый свет на излом и на просвет.

Где в Монаке мне пригреться? Да у Веньки,  друге детства.               
Как я только прикатил, он меня и приютил.               
И хоть никакой не местный, но в округе всем известный,               
как устроенный вполне вышибалой в казине.

И кого из ихних залов за весь срок не вышибал он.
Помнят многи игроки тумаки, швырки, пинки.

А вся наша диаспора в целом та ещё «контора»,    
и средь мафий и якудз, как среди шестёрок туз.    
в  неизменном оптимизме в этом катаклизме жизни,       
где в основе казино, разносексы,  и кино.

И меня тотчас же споро приустроила «контора»
не в какую-то артель, а швейцаром в гранд-отель.     
Место – просто наслажденье. А какое обозренье!               
И от «звёзд» различных, ах, аж мозолисто в глазах.

Но однажды , Ванька,  глянь-ка, предо мной предстала Анька,    
с Люксембургу – на парад, С нею герцогинин  брат.               
Так что и она отныне, хошь не хошь, а герцогиня ,               
а я, Господи, прости, лишь привратник, мать…тю-ти…

Дверь распахиваю :-Здрасьте!
А она, в козырной масти, хоть узнала, но молчит,             
сделав незнакомый вид.               
Лишь  под вечер, мимоходом, со своим  идя уродом,               
незаметно в тишине сунула записку мне.

Ну а там полно любови и того, что наготове  
от супружника сбежать, стоит мне лишь пожелать.

Тут уж  я , конечно, в позу, как мимоза от наркозу,        
вот, мол, дескать, что за Я! Но обструкция моя,        
осознавши в смысле мысли, как ведро на коромысле,               
охладила взятый пыл, и смиренно я остыл,               
порешив, что, как паскуда, портить жизнь её не буду.               
Ну, на кой ей обормот? Пусть уж с герцогом живёт.

И от новых искушений, огорчений и смятений,               
бросив Веньку  и отель, отфургонился оттель       
снова в матушку Россию, где, такую страсть осилив,         
обнаружил новый дар               
и создал сей мемуар.