Малыш, спаси меня

   Белый "мерседес" мчался по четырехполосной магистрали, проходившей через лесной массив, со скоростью 130-140 километров в час. За рулем был папа-Миша, мама-Оксана рядом с ним, а на заднем сидении улыбалась белокурая 12-13 лет Аннушка.
   -Папа, не торопись, - попросила она,-я хочу лесом полюбоваться.
   Водитель сбавил скорость. По бокам трассы, под легким дуновением ветра, будто птицы крыльями, махали ветками белые березы, зеленые большие ели, тоже были радостными от прикосновения теплых лучей солнца, безоблачного неба и весело щебетавших над ними птиц...
  Аннушка, раскрыв свои любопытные голубые глазки, впитывала в себя и красоту леса, и чистоту летнего неба, и прозрачный воздух, вливавшийся через окошко "мерседеса".
   Папа-Миша с мамой-Оксаной тоже были зачарованы красотой природы и радостным лицом дочери.
  На какое-то мгновение девочка свое внимание из леса переключила на дорогу  и во весь голос крикнула: "Стой, папа, стой!"
  На дороге, почти на ее средине, лежал то-ли человек, то-ли животное...
  Михаил, чуть ли не у самого препятствия, резко затормозил  машину.
  Зрелище перед путешественниками оказалось не из самых приятных: на  асфальте лежали раздавленная  сука, а возле нее маленький щенок, другой такой же, сидевший возле них, ничего не понимая, видно было по слезам, текущим из глазенок, плакал и скулил: "Вставай мама, вставай - у моей сестрички кровь..."
   Но ни мама, ни сестричка, подняться не могли. Под ними были лужи крови и клочья рыжей шерсти, шевелящейся словно живые существа, от ветра.
   Аннушка, в шоке от увиденного, залилась горючими слезам, остановить которые было невозможно... И только тогда, когда отец дал ей в руки маленького щенка и тот, будто к матери, притулился к ней всем своим маленьким тельцем, она опомнилась и через несколько минут занялась хлопотами о нем.
   Пока отец с матерью были заняты хлопотами по захоронению в лесу животных, она, сидя в машине, размельчила на крошки булочку, сдобрив ее мясным паштетом, покормила, напоила водичкой и завернув, как куклу, в теплый плед, уложила себе на колени спать.
   -Ну, как малыш? -спросил отец, вернувшись с женой в машину.
   -Малыш спит, -машинально ответила Аннушка.
   Но, как говорится, с легкой руки, отца, так с тех пор и начали его называть.
   Малыш, иди сюда. Малыш, туда нельзя. Малыш, идем гулять... А он, как будто родился Малышом, с радостью откликался, весело бежал навстречу своим спасителям. А Аннушка, так к нему привязалась, что без него жизнь ей была не в радость, праздник не праздник. Когда она возвращалась со школы, а спустя несколько лет, из университета, в квартире был настоящий бедлам: Малыш, выросший чуть ли не вровень с табуреткой, пытался лизнуть ее в лицо, бегал вокруг, вынуждая ее тоже вертеться, как белка в колесе и радостно во весь голос лаял, вызывая у нее и у родителей счастливый смех.
   Зимой они катались на лыжах или на санках. Она мчалась с горки и пела свою зимнюю песню" увезу тебя я в тундру, увезу в снега...", а он мчался рядом и подпевал "гав--в-в, гав=-в-в...".
   Летом катаясь на велосипеде, соревновались наперегонки.
   -Малыш, догоняй меня,- кричала она своим звонким голосом, нажимая на педали. Малыш, как  настоящий рысак, мчался чуть-чуть позади, видно специально, чтобы доставить ей удовольствие от того, что не может его перегнать, и с восторгом лаял на всю округу.
   В бассейне или на речке, они гоняли мяч...
   Как-то  вдвоем  они шли по городу, а впереди едва двигалась с тяжелой хозяйской сумкой,  старушка.  Малыш, привыкший помогать своей юной хозяйке, внимательно смотрел на впереди идущую, а потом глянув на Аннушку, словно спрашивая у нее разрешения, тихонько подошел к ней,  лизнул языком  руку и взял сумку в зубы. Старушка, с перепугу, моментально выпустила. Но увидев успокаивающий взгляд Аннушки, с благодарной улыбкой погладила добровольного помощника.
   Да, он был настоящий джентльмен! Нередко, Малыш перед Аннушкой даже двери открывал: лапами или лбом, мол, проходите, моя милая леди.
   Он слушался ее беспрекословно. Но и она его понимала с полу-взгляда, его недовольного ворчания или радостного лая. По общему поведению угадывала его желания. Оно и понятно: ведь росли они вместе. Она его кормила, поила, мыла и чесала, укладывала спать. Можно сказать, как младшего братика. Словом, были они не разлей вода. И все внимание без остатка - тоже друг другу.
   Но вдруг, нежданно-негаданно для Малыша, Аннушка пришла однажды из университета не одна, а совсем для него незнакомым юношей. Он был стройным и красивым. Вел себя скромно и сдержано. Но все же, что-то в нем было такое, что Малышу не нравилось. То ли глаза парня, бегающие по всем углам квартиры, то-ли улыбка, как будто и добрая, но опять же Малышу она пришлась не по душе... Он хотел было на него громко залаять, но Аннушка  его своим предупреждающим взглядом остановила.
   -Успокойся, Малыш, это мой друг-однокурсник. Теперь, помнишь поговорку: "Мой друг - твой друг. Твой друг - мой друг!"
   Однокурсник подхватил: " И хлеба горбушку и ту пополам...", и засмеялся каким-то неприятным для Малыша, смехом.
   Теперь, чаще всего, гулять ходили они втроем. Конечно же, Аннушка, как и прежде любила Малыша, участливо относилась к нему. Однако внимание  к нему было уже не прежним.  Аннушка и Сашка (так звали однокурсника), все чаще уединялись, старались при нем меньше говорить, как будто тот может подслушивать и выдать ихние секреты.  И, даже мороженное ели украдкой от него.
   Понятно: Малышу плевать на мороженное, хотя он очень радовался, когда его угощала милая хозяюшка. Ему было очень обидно, что она стала больше внимания уделять не ему, а этому студентику, который все больше и больше, не нравился ему.
   -Так ты, дружище, его ревнуешь к ней?! - сам себе сказал Малыш. -А не только потому, что не нравиться и все!
   -И ревную! -согласился. -Но этот парень неискренен, у него взгляд, как у зверя голодного. Я своим собачьим нюхом -всем нутром чувствую неладное в этом юноше. А она такая красивая! Я таких в жизни своей собачьей нигде не видел. Добрая, искренняя и светлая, как Солнышко...
   С некоторой настороженностью относились к Сашке и родители Аннушки. Мол, что-то в его поведении, характере есть такое, чего и уловить невозможно...  Но Аннушка заверяла их: он хороший, любит ее и, якобы, родители у него очень богатые... И, встречи, продолжались втроем. Правда, понятное дело, Сашка от Малыша и наоборот, радости не испытывали. Хотя,  на первый взгляд, как будто между ними ничего такого не происходит. Малыш, даже лапу Сашке подает, кода тот просит, почесывание между ушей терпит... Однако все это только для того, чтобы не обидеть Аннушку. А без нее он, давным-давно отослал бы Сашку к чертовой матери...
   Как-то вечером папа-Миша сообщил своим милым дамам о том, что у него намечается недельная командировка в Париж. Он имеет право взять с собой одного человека женского рода. Все расхохотались мудреному выражению человека мужского рода. Но обе, его любимые, в один голос, воскликнули: "Меня возьми!"
  -У тебя, доченька, первый курс, "прогулы" категорически  недопустимы,- сказал участливо отец. -У тебя еще вся жизнь впереди...
  На том и порешили - мама на недельку станет парижанкой.
Через недельку родители улетели в столицу Франции - Париж. Аннушке была дана свобода, хотя и раньше ее никто ни в чем не ограничивал. Но, одно дело свобода при родителях, а другое - без них! Это две большие разницы! Вот этот зазор-промежуток между ними и решили использовать влюбленные Сашка и Аннушка. Почти каждый вечер, под видом подготовки к экзаменам, в хорошо меблированной просторной  квартире, собирались студенты. Впрочем, они и в самом деле занимались наукой, а в перерывах танцевали, пели вполголоса, чтобы не ругались соседи, студенческие песни. Спиртное здесь категорически хозяйкой было запрещено!
   На Малыша мало кто обращал внимание - все были заняты собой.  Правда, кое-кто высказывал свое не довольствие, в том числе и Сашка, чего, мол, он путается под ногами, следит за всеми, будто мы воры с улицы. Выпровадила бы ты его на лоджию, пусть там сидит...
   Но Аннушка была категорически против и пес продолжал быть свидетелем всех событий. Внимания ему  уделялось мало, а то и вовсе о нем забывали.  Он скучал,
сидя в своем углу, с грустными глазами.
   На удивление Малышу, однажды к вечеру, Аннушка с Александром пришли не компанией, а вдвоем. У него аж глаза засветились от радости. Дескать наконец-то, она опять меня будет любить, как прежде!  Однако после не продолжительного
чаепития и сиеминутного поглаживания по холке, молодые скрылись за дверью в комнате.
   -Жди, Малыш, я скоро освобожусь, гулять пойдем.
   Он растянулся, положив умную головушку на лапы, внимательно слушал голос Аннушки, читавшей какой-то заумный текст, а потом наступившую тишину...
   И, вдруг, как будто ее душили, едва слышимое "Малыш, спаси меня...".
   Он молниеносно вскочил и пулей бросился в стеклянную дверь - посыпались стекла, звеня об пол, загремел перевернутый стул... Он хапнул насильника своими острыми клыками за шею и яростно потянул на пол...
   Со лба Малыша текла кровь, у Сашки она текла с шеи. Схватившись обеими рукам
за рану, он бросился к выходу, Малыш за ним... И только повелительно-добрый голос Аннушки, остановил его у самого порога, куда Сашка успел выскочить.
   Аннушка поднялась с дивана, поправила на себе платье и со страхом увидела кровь на полу, а затем и лбу Малыша.
   -Ты мой спаситель, - ласково прошептала она. -Сейчас, я тебя буду спасать...
    Через пару дней, после происшествия, вернулись из Парижа родители. Довольные и вдохновленные, с распростертыми руками, встретились с дочерью, ласково погладили Малыша.
   -Ну, как тут у вас, порядок? -спросил отец Аннушку, глядя на Малыша.
    А тот, подумав, что вопрос напрямую относится к нему, утвердительно кивнул головой.
 Июль 2024.                Виктор СТАРИК