Простота хуже воровства

Как-то случился у нас поколенческий диссонанс: заманили меня в своё логово локальные сограждане лет 28-ми. Заманили такие и говорят: у вас, мол, покерфейс. А я им – как это? – я в покер осознанно прекратил играть, ещё когда мне было восемь лет. А они мне: мы по вашему лицу не видим, что и о чём вы думаете. А я им: я и не планировал, чтобы вы всё сразу видели, и чтобы не приходилось приводить аргументов. Я ж, мол, не выхожденец оттуда, где отражение на лице внутреннего мира есть часть культуры. В общем, поступил эгоистически: всех разочаровал и убрался восвояси. Ну, мне не привыкать, опять же.

А тут давеча спросил онлайн, что такое «специалитет», и получил ряд ответов типа «что и всегда было». То есть, «Будущее принадлежит мне», и далее по Хорсту Весселю. Чаще всего, «будующее», конечно, в разных вариациях. А кто это допустил? Мы и допустили, когда в начале девяностых не хлопнули пыльным мешком авторов насаждавшихся лозунгов «Живи здесь и сейчас», «Слушай своё сердце» и «Будь в моменте». А теперь всё это началось сызнова: «Что вы чувствуете, когда…», «Что вас мотивирует?..», «Могут подумать, что вы нечестны…»

Осмелюсь сказать, и великие со мной согласились, что подсадка на эмоции и перманентную честность, через которые вырываются фразы, поступки, и вместе с ними и принятие, например, судебных решений, или решений нажать на курок, выгодна тем, кто еще 70 лет назад спрашивал «О чём вы думаете, когда?..» То ли это месть какая-то, то ли неприязнь к тем, кто на это подсаживается, то ли спорт какой весёлый в надежде, что массовый хаос вследствие этого их не тронет?

А ведь ставшая привычной подача от себя таких неосознаваемых эмоциональных сигналов «здесь и сейчас» есть прямая дорога к выполнению команд извне, которые тоже не осознаются и «слушаются сердцем». И тогда весь такой контакт происходит за пределами прошлого и будущего, как естественные отправления у животных. А ещё – такой контакт очень хорошо тренируется, воспитывается и культивируется смехом, испугом и цинизмом.

А когда все становятся одинаково «честными» и непосредственно просто-понимаемыми через их эмоциональные проявления, они становятся одинаковыми, а среди одинаковых, то есть, в отсутствие вариативности, нет развития. «Простота хуже воровства». И становятся наши «открытые, честные, живущие моментом» добрые некогда знакомые сперва почвой, а затем и гумусом.