Пенка в молоке неистребима

Хотелось взять бумагу и писать
О том, как время на лету срывает шляпы.
Бросать и начинать. И вновь бросать.
И падать. Но на все четыре лапы.
Бумага - вздор, когда есть телефон.
Стирать вручную тоже. Есть машинка.
Мы все бежим бездарный марафон,
Меняя дождь в ладонях на снежинки.
Разрез скромнее. Тени на глазах.
Длина не в пол, но и не над коленкой.
В любимых блюдах плавает кинза.
Стабильно только отвращение к пенке.
Той самой, что берётся в молоке,
Когда его подвергнешь кипячению.
Стабильны, впрочем, кремы на белке.
И блинчики вкуснее, и печенье.
Уже не хочется понравиться другим:
И наплевать на то, что скажут люди.
Удобно быть слепым, немым, глухим...
Ещё выносливым, как караван верблюдов.
И против ветра все равно шагать,
И душу греть, изорванную в клочья.
И из последних сил опять мечтать:
Идти к мечте упорно. Что есть мочи.
Внутри девчонка с бантиком живёт
И с ней старуха - так необходимо.
Любовь к шампанскому и к... самогону! Чёрт!
Как пенка в молоке неистребимы.