Контактный зоопарк

Дело, о котором будет рассказано ниже, мне пришлось расследовать осенью 2024 года. Это дело было сложным даже для такого опытного следователя, как Шерлок Холмс из 3-й подготовительной группы челябинского детского сада №217.
И моих друзей, с которым мы играли в сыщиков. Вокруг этого дела и тогда, в среде детсадовцев дошкольников, развелось много всяческих сплетен, и, как всегда, бывает в таких случаях, слухи обрастали всякими вымышленными, подчас просто фантастическими подробностями и деталями.
Когда это дело обсуждали на родительском собрании нашего детского сада, собрались не только родители, но и ребята из старших групп, настолько это привлекло внимание общественности.
Раскрытие подпольного контактного зоопарка, который содержала бывшая воспитательница-логопед Наталья Сергеевна Свистящая, произошло при следующих обстоятельствах.
Во дворе нашего спального района происходило всякое: угоны велосипедов, стрельба из рогаток, разбивание мячом окон, разрисовывание стен подъездов, но это все было так мелко для Шерлока Холмса из подготовительной группы.
Эти мелкие преступления происходили на территории моего участка, который я знал, как свои пять пальцев так как сам же себе и назначил. Но я даже не подозревал, что на территории, за которую отвечаю я, функционирует и процветает, целый  подпольный контактный зоопарк с кисками, в котором «работали»  «приличные домашние» питомцы. Представьте мое удивление, когда моя коллега Эля Пуаро, сказала мне за верандой, что мальчики из старших групп нашего образцового детского сада ходят и гладят чужих кисок. Она добавила, что не знает, где именно находится этот нелегальный контактный зоопарк и кто его содержит, но как будто все это происходит под перекрытием  детского клуба. На моем подотчетном участке было три места, подходящих под описание. Я поблагодарил Элю за информацию, и за это я пообещал ей свой целый полдничный манник, затем начал продумывать план проверки. Придумав легенду, я приступил к расследованию.
Я лично обследовал все подозрительные места и остановился на одном, это был детский клуб который находился недалеко от нашего садика. Рядом кипело уличное движение, носились школьники на самокатах гуляли прохожие. Наведя справки я выяснил что в соседнем подъезде этого дома жил охранник нашего детского сада. Я навестил его с вопросом,
— Где здесь можно погладить какое-нибудь домашнее животное?но никакого внятного ответа я не получил.
— Да где ж тут найти домашних пушистых питомцев, тут только блохастые да подвальные коты. Вот у моего друга из соседнего квартала, это да, там тебе и хаски, и шотландские вислоухие кошки, и даже кролики есть.
Наверно его отпугнул мой револьвер торчащий из шорт или пластмассовая рация из полицейского набора.
Но он был прав, в нашем районе действительно ничего такого экзотического не обитало.
И почему дети так хотят гладить этих кисок? В одной научной статье я читал что кошки распространяют паразитов которые проникая в мозг человека заставляют гладить и ласкать.
Во втором подъезде жила бывшая воспитательница-логопед Наталья Сергеевна Свистящая, высокая немолодая уже тётя с надменным профилем и важными манерами. Она жила со своей мамой, которая была старше её чуть ли не на три десятка лет.
В её трехкомнатной квартире всегда было тихо и спокойно. Плотные шторы блэкаут наглухо закрывали этот маленький мирок от шума и суеты города. Бабушкины ковры с абстрактными узорами глушили шаги, создавая ощущение уюта. На стенах висели календари и фотографии в простых рамках. Мебель была выполнена в минималистичном скандинавском стиле: удобные диваны с яркими подушками, функциональные книжные шкафы.
Наталья Сергеевна ещё не достигла пенсионного возраста, но уже нигде не работала, и никто не знал, на какие средства она живет. А между тем, она не в чем не нуждалась, хорошо одевалась и имела независимый вид одинокой, но вполне обеспеченной Челябинской женщины.
Но для меня она по какой то причине была подозрительной и тот факт что она дружила с соседом охранником не давал мне покоя. Внешнее наблюдение показало; что они пили кофе и подолгу разговаривали о каких-то взрослых вещах каждый день.
На оперативный вопрос, где неподалеку можно погладить домашних животных, она ответила, что ничего не знает и лишь подозрительно на меня посмотрела сквозь свои солнцезащитные очки.
За этой квартирой мы установили постоянное наблюдение. Днем Наталья Сергеевна обычно куда-то уходила, всегда тщательно, по погоде одетая, подолгу отсутствовала и возвращалась уже к вечеру. Иногда к ней в гости наведывались завсегдатаями нашего детского сада, но никогда подолгу не засиживались. За день к ней приходило не больше пяти ребят, всегда предварительно смотревших на окно, на котором стоял игрушечный паровозик. Обычно он был зеленым, но иногда она меняла его на красный. Было понятно, что этот паровозик передает сигналы, но какие?
Собрав эти данные, я уже решил что улик достаточно для проведения операции, как неожиданная случайность меня отвлекла от подготовки досье. Мне позвонила моя коллега Эля Пуаро, она в тот момент была удаленно дежурной в местном отделении полиции.
— Уважаемый детектив, в детском городке скандал: сильная пищевая аллергия у девочки из младшей группы. Она так громко ревет, что говорить не может. Может, приедете?
Бросив все, я выехал на своем самокате на место происшествия. У небольшой ракеты рядом с горкой, возле детского городка, они гуляли с братом. Всего два месяца назад их семья переехала из другого района, и родители перевели их в наш детский сад. Брат и сестра играли как все а песочнице и особо не привлекали внимание своим поведением. Оглядев детскую площадку я увидел что, плачущая девочка была опрятно одета, но было непонятно, почему она так ревет. Посмотрев на неё через своё увеличительное стекло, я заметил признаки аллергической реакции. Рядом, в песочнице, сидел её брат — тихий, бледный мальчик с пухлым лицом и голубыми глазами. Он тоже не понимал, в чём дело, но сообщил, что у сестры ранее была аллергия на домашних животных. Было ясно, что налицо какое-то преступление, я прямо чувствовал, что тут не обошлось без коварной руки логопедши, и в этом направлении надо было вести следствие. Как все сыщики, я начал с того, что установил круг знакомых ревущей. Узнал имя её ближайшей подруги и устроил ей на веранде допрос.
Подруга, высокая девочка лет пяти в очках с одним заклеенным пластырем глазом. Она была одета даже слишком тепло для детского сада, явно смущённая и пыталась скрыть это напускной развязностью.
— Ваше имя, фамилия? ;— Оливия Дроздова….;— Чем вы занимаетесь? ;— Я единственный ребёнок в семье. ;— Вы, кажется, были близкой подругой потерпевшей? ;— Да, да, мы с ней часто играли вместе. Вы знаете, она была такая милая, у неё были такие красивые глаза, но сейчас они совсем опухли от слёз. ;— Оливия приложила к небольшим глазам небольшой платочек. ;— Сколько зарабатывает ваш отец? ;Оливия сказала, что не знает, но он вроде работает на работе. ;— А на какие средства вы так тепло одеваетесь? ;Девочка вспыхнула, что-то забормотала насчёт бабушки и закончила заявлением, что это к делу не относится.
Весь облик этой девочки, её манеры, слишком яркий бант, привычка произносить слова нараспев, как бы играя, заученные движения ресниц, модное пышное платье — всё это было типично. Передо мной была избалованная маменькина дочка. Из тех, что заполняли в эти годы детские салоны красоты, студии юных моделей, а после садика совершали по улице медленный вызывающий променад. Парад детей богатых родителей. Я продолжил допрос.
— А вы знаете Наталью Сергеевну Свистящую? ;— Ну знаю, а что? ;— Ничего. Хорошо знаете, бываете у неё? ;— Изредка, — тихо ответила Оливия, всё больше смущаясь. ;— Да вы не смущайтесь. Родители не узнают. Там что, гладят кисок? ;— Да… нет… То есть не то чтобы… но вообще… ;— А подруга ваша по садику туда заходила? ;— Нет, она не хотела, но она боялась Натальи Сергеевны. ;— А почему боялась? ;— Боялась, что родители узнают о том, что она там раньше бывала. И я тоже боюсь… теперь все узнают.
И Оливия зарыдала уже без всякой игры, зарыдала, не вытирая слёз, по-детски чмокая губами и всхлипывая сразу покрасневшим носом. Если девочка так плачет, она не притворяется. Мне стало её жаль.
— Успокойтесь, Оливия, не волнуйтесь. Поверьте, никто не узнает, вам ничего не грозит.
И так две плачущих девочки за один час для меня это было многовато.
Далее следственный эксперимент проведенный с её подругой  показал, что та действительно прикасалась к пушистому животному, девочка показала как она это делал на игрушечном тюлене.
Нужно было действовать немедленно!
Не теряя ни минуты я с другими сыщиками из моего двора явился на квартиру Свистящей. В квартире были обнаружены мальчик дошкольного возраста и кошка, уютно устроившиеся в спальне. Хозяйка и её пенсионерка-мать были застуканы на кухне. Всех доставили ко мне на допрос.
Мальчик, сын крупного челябинского бизнесмена, розовощекий армянин, долго не хотел давать откровенных показаний. Но под страхом что все будет доведено до его родителей, он рассказал:
— Сшибаю я понимаете веткой крапиву, устал — в садике понимаете носишься, как волчек, и нет тебе ни отдыха, ни развлечений — рублю крапиву, понимаете, вижу старого приятеля — Тучкина. Его отец, тоже бизнесмен как и мой, высадил его прямо у игровой площадки. Мы увидели друг друга, обрадовались. Ну, о майнкрафте, о смешариках, потом решили — надо развлечься. Но где, я вас спрашиваю, где? В компьютерных клубах — надоело. В лунопарке — неинтересно. В боулинге — пару раз кинешь шар, и руки устают.  В аквапарк — там сказали, что некоторые писают прямо в воду. Тут Тучкин мне и говорит: «Есть у меня контактный зоопарк, супер тема, ты еще такое не испытывал.
Хозяйка — стопроцентная педагог-логопед. А я как раз ЭЛ не выговаривал тогда -одним словом, пошли.
 Пришли. Познакомились. Тетенька — сразу какао. Всё чинно, благородно, понимаете. Тучкин говорит: «Наталья Сергеевна, это Арсен — мой друг, прошу любить и жаловать: у его родителей транспортные компании. Но, понимаете, скучает». Тетенька и говорит: «Действительно, теперь все дети скучают. Ничего, я вас познакомлю, говорит, с интересными животными. Не заскучаете». И, понимаете, спрашивает: «Каких вы любите: пушистых, короткошерстных?» Я и говорю, понимаете: «Люблю, чтобы были пушистые, толстые, чтобы было за что потрепать, но, говорю, я — у меня дома есть кошка, и дома про это не должны узнать». ;Что вы, говорит, что вы! У меня только такие, как вы, и бывают». Ну и пошло.
В первый раз киске Бусе я принес из дома колбаски. Тетеньке отдал деньги за обеды. Потом гладил сиамскую. Принес ей мяса из супа. Тетеньке деньги с карты родителей перевел. Потом была шикарная шотландская киса. Заплатил ей вискасом, тетеньке донат в соцсети скинул. И, понимаете, все кошки-то — домашние, порядочные, мытые кошки. Что и притягивало. Ну и вот сегодня гладил. Та живет у врача с пятого этажа. Только вы, господин следователь, поймите, я не беспризорник какой то, у меня полная семья и бабушка, и кошка дома. Скандалу не оберешься. Вы, как брат, по-братски должны меня понять…
Кошка, которая жадно ела колбасу в спальне, действительно оказалась домашней кошкой врача с 7 го этажа. Своим молчаливым согласием и тупым кошачьим взглядом она призналась, что систематически бывала у Свистящей, которая её знакомила с детьми богатых родителей, и она им давала себя гладить в её квартире.
Я стал опрашивать пушистую четырехцветную свидетельницу;
— Скажите, вы вполне обеспечены, вас кормят, причесывают, выгуливают, у вас котята, — что побуждало вас ходить в этот подпольный контактный зоопарк? Кошка только мурлыкала в ответ довольной сытой мордой.
Так начало раскручиваться это дело. По фотографиям в инстаграме, обнаруженном при обыске в смартфоне Свистящей, по транзакциям с её Сбербанка удалось установить список питомцев, которые тайно посещали её дом для незаконной глажки. Всего их оказалось тридцать шесть: два корги, три домашних кролика и тридцать одна домашняя кошечка, все питомцы имели своих хозяев, по делу прошел даже один волнистый попугайчик.
Наталья Сергеевна ловко шла с пушистиками на контакт. Она отлично знала местный мир грумеров, дорогих передержек, ветеринаров и выставок. Неглупая и волевая, наглая и цепкая, она с поразительной быстротой прибирала кошечек к рукам, умела расположить их к себе, незаметно подкормить и потом связать этой откровенностью, когда нужно дать корм, сделать одолжение, польстить, в других случаях пригрозить разоблачением, припугнуть, иногда просто схватить силой маленького котенка.
Наметанным глазом она выискивала подходящих кис, легко сюсюкалась с ними, тащила их к себе. Одним взглядом она определяла жадных и безвольных, продажных, пустых и скучающих питомцев. Она предпочитала домашних, потому что знала, что они мытые чесанные и не блохастые.
С одинаковой легкостью она цапала кисок, попавших в «беду» например застрявших на дереве, и зрелых уже кастрированных котов, ничего не желающих или желающих легкого лакомства. Для каждой из питомцев у неё находились нужное слово, фальшивая ласка и нужный подход.
В течение нескольких дней я допрашивал одну за другой этих кошек. Для того чтобы не было вопросов у хозяев и всякого рода осложнений, я не вызывал их повестками, как обычно, а просто ловил в подъездах или на помойке. Все они на допросе стандартно молчали, некоторые вылизывали себя, потом также тупо и молчаливо сознавались во всём и как бы просили, чтобы не было огласки, и нервно виляли хвостами. Потом, уже кокетливо подлизываясь, ставили отпечаток своей лапы на протоколе допроса и уходили сами по себе, как и все кошки, оставив после себя несколько выпавших клочков шерсти.
В руки Свистящей они попадали по мотивам несложным и немногообразным: из корысти, из любопытства, в погоне за острыми ощущениями, по глупости и безволию и редко когда просто по недосмотру хозяев. Все они у своих хозяев жили скучно и однообразно. Незаполненные дрессировками дни тянулись медленно и нудно. По утрам, валяясь на мягкой мебели, ещё нечесаные и неумытые, они снюхивались со себе подобными на прогулках, хотя не знали ни дружбы, ни привязанности.
Одна девочка, клиентка этого злачного заведения, с ужасом мне рассказывала:
— Понимаете, вчера мы с папой идем из магазина, и он мне рассказывает, что раскрыт какой-то подпольный контактный зоопарк, в котором бывали домашние кошки, а клиентами были дошкольники и дети. Он так возмущался, так негодовал, он говорил, что всех этих детей следует ремнём. Понимаете, каково мне было это слышать, зная, что как раз по этому делу я должна завтра явиться к вам на допрос…
Умело действуя лаской и подкупом, Свистящая окончательно подчинила себе большинство из питомцев, отбирала себе часть их заработанного корма, заставляла их идти навстречу самым неприятным прикосновениям некоторых своих клиентов.
Среди детей, посещавших этот подпольный контактный зоопарк, были исключительно дети богатых бизнесменов и чиновников Челябинска. А детей, которые не проявляли интереса к пушистым комочкам, Свистящая боялась и не любила, называя их презрительно «ДЦПшниками» и говоря, что это «самая ненадежная публика». А вот те, кто гладил пушистиков, её устраивали, потому что они приносили ей доход и молчали, боясь, что их семья узнает, что они гладят других кис.
Наглость Свистящей дошла до того, что она принудила работать кошку одного из своих клиентов- посетителей, и однажды, явившись на очередное поглаживание, этот дошкольник чуть не столкнулся со своей домашней кошечкой.
Мне пришлось их обоих, и кошку, и хозяина, допрашивать в качестве свидетелей. Было очень смешно слушать, как каждый из них просил сохранять в тайне свои показания, чтобы «не дать повода для ревности и обид». Для них так и осталась неизвестной роль друг друга в этом деле, потому что и на следствии, и на собрании в садике их допрашивали отдельно.
Наталья Сергеевна сначала отпиралась, отрицая свою вину. По мере предъявления ей доказательств и улик она начала давать показания. В конце концов, она рассказала всё. На родительском педсовете на вопрос председательствующего, как она квалифицировала свою «профессию», Свистящая ответила:
— Ну а что же мне оставалось делать? Не в логопеды же идти…
И она презрительно усмехнулась.