Дубай

На краю пустыни, где ветер границы расчерчивал, как хотел,
Там, где адово раскален, даже воздух по летним дням
Рос, всему вопреки, этот город, мечтал, взрослел
И учился летать, и распахивал дверь гостям.

И прославился. Не войной и не кровью из вскрытых вен,
Ни оружием устрашенья «чтоб знали Кузькину мать!»
А рождением новых окон, и этажей, и зеркальных стен
Чтобы было просторно всем желающим полетать.

Как птенцов – согревал, выкармливал и "на крыло"
Ставил местных, своих, живших здесь испокон.
С той поры «сухое миндальное дерево зацвело»
Ну а воинов пустыни, песков, отдвинулся дивизион.


Это очень просто, как к двум плодам прибавляют два,
И слагается мощь крыла из перьев, сцепленных меж собой
Так и семь эмиратов из хлипкого меньшинства
Стали слитою в единую мощь, семьей

Здесь живут, конечно, по-разному, но «камней за пазухой» не хранят
Не уютно в стае, если взгляд твой тяжел и лжив.
Ты, Дубай, на свои ладони, пушинкой прими меня:
Я взгляну с крыла соколиного, где кончаются рубежи.

И скажу тебе сердцем: «Будь же благословен!»
Ибо, нет ничего святее на этом свете, чем созидать.
Я люблю разлет твоих улиц и не клянчу любви взамен
Ты влюблен лишь в небо, а до неба рукою подать.


Ведь ты понял главное: не наскоком, не силою, «на излом»
И не «пушечным мясом», потерям не зная счет…
Побеждают и правят в мире доброй волею, ремеслом,
Соблюденьем законов, честностью. Да чего же подать еще?

И влечет к тебе неизбывной жаждою заблудившегося в песках
Только здесь реальность болтает со сказкой наперебой.
Ну, а люди взлетают ввысь и становятся равными облакам
И звезда восходит путеводная над тобой