Шипы и лепестки

10, 11

Пока Тиффани готовила к доставке очередной заказ, Эмма заканчивала третий сборный букет. Ей нравилось сочетание бахромчатых тюльпанов с лютиками и гортензией. И хотя проволока, скрепляющая крошечные кристаллы между бутонами, больно царапалась, Эмма не жалела, что предложила их. Не ошиблась она и с кружевными лентами, и с жемчужными булавками. Это была очень тонкая работа, и, несмотря на большой опыт, создание каждого букета занимало почти час. Какое счастье, что каждая минута доставляет ей наслаждение! Начиная кропотливую сборку следующего букета, поглядывая на прилежно работающую за другим концом стола Тиффани, вдыхая цветочные ароматы и слушая тихую музыку, Эмма считала себя самой счастливой женщиной на планете. Она повертела уже собранные цветы, добавила разновысокие тюльпаны и лютики для придания букету необходимой формы и блестящие бусины для красоты. За любимой работой время текло незаметно…

— Хочешь, я начну композиции?

Вопрос Тиффани вернул Эмму к действительности.

— Что? Ах, извини, я задумалась. Что ты сказала?

— Очень красивый букет. Все эти переливы. — Тиффани глотнула воды из бутылки. — У тебя еще один такой же. Я бы его начала, но вряд ли справлюсь, поэтому могу заняться композициями. У меня есть список и эскиз.

— Начинай. — Эмма скрепила стебли цветной пластмассовой полоской и отщипнула лишнее специальными ножницами. — Динь должна прийти в… Ну, она уже опаздывает. — Эмма сменила ножницы на кусачки и стала подравнивать стебли. — Если ты берешься за настольные композиции, я займусь пьедесталами.

Эмма обернула стебли кружевами, скрепила кружева жемчужными корсажными булавками. Отправив букет в холодильник, она вымыла руки — в который раз, — втерла неоспорин — опять же в который раз — и приступила к последнему букету.

Когда в мастерскую вошла Динь, на ходу потягивая «Маунтин Дью», Эмма приподняла брови.

— Я опоздала, — опередила ее Динь, — бла, бла, бла. Если нужно, я задержусь. — Она зевнула. — Я добралась до постели — ну, в смысле заснула — только в четвертом часу. Этот парень! Джейк! Железный Дровосек во всех смыслах. А утром… — Динь умолкла, сдула с глаз розовую прядь и склонила голову к плечу. — Не только мне повезло этой ночью. Джек, верно? Ух, Джейк и Джек. Клево.

— Да, но это не помешало мне собрать четыре букета. Если не хочешь испытывать недостатка в «Маунтин Дью», поскорее начинай работать.

— Без проблем. Он так же хорош, как выглядит?

— Кажется, я не жалуюсь.

— Какой Джек? — полюбопытствовала Тиффани.

— Ты его знаешь. Джек — классная задница и дымчатые глаза. — Динь отправилась к раковине мыть руки.

— Этот Джек? — Изумленно вытаращив глаза, Тиффани замерла с гортензий в руке. — Обалдеть. Где я была? Почему не знаю?

— Последние новости. Ты выслушала экстренное сообщение. Собираешься продолжать, Эм?

— Работа, — пробормотала Эмма. — Мы здесь работаем.

— Собираешься, — сделала вывод Динь. — Красивый букет. Тюльпаны словно с другой планеты, но очень романтичные. Что мне делать?

— Композиции для веранд. Тебе нужны…

— Гортензии, тюльпаны, лютики… — Динь без запинки перечислила все цветы и зелень, напомнив Эмме, почему она терпит выкрутасы помощницы.

В пять часов Эмма отпустила Тиффани, оставила Динь творить чудеса с цветами, а сама решила дать отдых рукам и прочистить мозги. Она вышла в парк и увидела на крыльце фотостудии Мак с репортерской сумкой на плече и с банкой диетической колы в руке.

— Репетиция в половине шестого! — крикнула Эмма.

— Я как раз туда. — Мак свернула к Эмме.

— Можешь сказать невесте, что ее цветы изумительны, и это не хвастовство. — Девушки встретились на полпути. Эмма остановилась, потянулась. — Длинный день, а завтрашний еще длиннее.

— Ходят слухи, что миссис Грейди готовит лазанью. Огромные противни лазаньи. Мы с Картером планируем поживиться.

— Я тоже. Обожаю лазанью. Динь работает. Я помогу тебе и Паркер на репетиции, разве
— Так и задумывалось.

Эмма вспомнила, что не переоделась.

— Я очень плохо выгляжу?

Присосавшись к банке, Мак смерила подругу пристальным взглядом.

— Сразу видно, что ты работала не покладая рук. Невеста будет в восторге.

— Наверное, ты права. Неохота отмываться, а потом снова переодеваться. — Эмма подхватила Мак под руку, и подруги вместе направились к большому дому. — Знаешь, о чем я сегодня думала? Я самая счастливая женщина на свете.

— Джек был так хорош?

Хохотнув, Эмма подтолкнула Мак бедром.

— Да, но не только поэтому. Я устала, руки болят, но я весь день делала то, что люблю. А потом мне позвонила будущая мамочка и залепетала, как прекрасны мои цветы. Она просто захлебывалась от счастья. У многих ли есть то, что у нас, Мак? — Эмма вздохнула, подставила лицо солнцу. — Мы так счастливы в своей работе.

— В целом я согласна, но знаешь, что я люблю в тебе больше всего? Ты искренне забываешь или игнорируешь всех Чудовищных Невест, Чокнутых Мамаш, Пьяных Шаферов, Стервозных Подружек и помнишь только хорошее.

— Но в основном же все хорошо.

— Да, конечно. Несмотря на кошмар сегодняшней предсвадебной съемки. Счастливая парочка чуть не подралась еще до того, как я успела сделать первый снимок. У меня до сих пор в ушах звенит.

— Ненавижу такие истории.

— Ты? Это я выслушивала крики, слезы, истерики. Обвинения, угрозы, ультиматумы. И снова слезы, извинения. Черные потеки туши на щеках, краска стыда, неловкость. Мой день испорчен бесповоротно. И не только этот. Из-за распухших, покрасневших глаз нам пришлось перенести съемку.

— Драмы вносят разнообразие в нашу жизнь. И вот это. — Эмма кивнула на дорожку, ведущую к главному входу, где завтрашний жених подхватил и закружил завтрашнюю невесту.

— Черт. Они слишком рано. О, только не останавливайтесь. — Мак сунула банку Эмме и выдернула из сумки фотоаппарат.

— Они и не собираются, — прошептала Эмма. — Они так счастливы.

— И очаровательны. — Мак щелкнула затвором, сохраняя прекрасное мгновение.

Но тут жизнь преподнесла еще один сюрприз: перед портиком остановился автомобиль Джека. Эмма ойкнула и инстинктивно пригладила волосы.

— Он видел тебя и более страшненькой.

— Спасибо, успокоила. Мы оба сегодня очень заняты, и я не ожидала…

Джек выглядел сногсшибательно. Судя по одежде — слаксам и накрахмаленной рубашке в тонкую светлую полоску, — он приехал не со стройплощадки. Легкая походка, блестящие на солнце волосы, неожиданно вспыхивающая, потрясающая улыбка… устоять невозможно.

— У меня в этих штанах толстая задница, — прошипела Эмма в ухо Мак. — Неважно, что они рабочие, но…

— Нет, совсем не толстая. Я бы тебе честно сказала, если бы толстая. Красные треники с обрезанными штанинами? Вот в них у тебя точно толстая задница.

— Напомни мне сжечь их. — Эмма вернула банку Мак и с улыбкой повернулась к приближающемуся Джеку.

— Добрый вечер, дамы.

— Привет, — откликнулась Мак. — У меня полно работы. После поболтаем. — И она умчалась.

— Репетиция, — объяснила Эмма.

— Ты тоже участвуешь?

— Я в резерве. Ты на сегодня закончил?

— Да. Заезжал к клиенту тут неподалеку… Я не вовремя?

— Нет, нет. — От волнения Эмма снова поправила волосы. — Я просто решила передохнуть и узнать, не нужно ли помочь на репетиции.

Джек сунул руки в карманы.

— Мы оба смущаемся и нервничаем.

— Боже. Да. Нервничаем. Давай прекратим. Вот. — Эмма привстала на цыпочки и крепко его поцеловала. — Я рада, что ты заехал. Я работала с восьми утра, и перерыв был просто необходим. Миссис Грейди готовит лазанью. Хочешь перекусить?

— О да.

— Тогда иди очаруй ее, выпей пива, а я загляну, когда освобожусь.

— Договорились. — Джек ухватил ее за подбородок, наклонился и поцеловал. — Ты пахнешь цветами. Очень мило. Увидимся на кухне.

Отвернувшись, Эмма не смогла сдержать счастливую улыбку.

Аппетитные ароматы и веселый смех миссис Грейди улучшили и без того чудесное настроение Эммы. Когда она вошла на кухню, Джек, похоже, заканчивал очередную историю из своих трудовых будней.

— И когда я уже все объяснил, она вдруг говорит: «Хорошо, а не могли бы вы передвинуть дверь?»

— Не может быть.

— Я вас когда-нибудь обманывал?

— Каждый день и дважды по воскресеньям. Ты будешь передвигать ту дверь?

— Мы будем передвигать ту дверь, что обойдется ей в два раза дороже гардероба, в который она влюбилась. Но клиент — король.

Джек отхлебнул пива и перевел взгляд на вошедшую Эмму.

— Как прошла репетиция?

— Легко и весело, а это хороший признак. Жених с невестой верят в удачу и прогноз погоды. Дождь ожидается только к ночи, и мы обойдемся без шатров. В общем, осталось скрестить пальцы. — Чувствуя себя как в собственном доме, Эмма достала бокал. — Они уехали на репетицию ужина, но я думаю, что нам повезло гораздо больше. — Она втянула носом воздух. — Как аппетитно пахнет, миссис Грейди.

— Стол накрыт, — сказала экономка, перемешивая салат. — Ужинайте в столовой, как цивилизованные люди.

— Паркер и Мак сейчас придут, а Лорел я не видела. Где она?

— Возится в своей кухне, и пусть только попробует опоздать на ужин, — ответила миссис Грейди.

— Я потороплю ее.

— Хорошо. А ты, Джек, помоги мне, все равно бездельничаешь. Отнеси салат на стол.

— Есть, мэм. Привет, Картер.

— Привет. Они уже идут, миссис Грейди.

Экономка строго взглянула на Картера.

— Ты сегодня научил детей чему-нибудь полезному?

— Надеюсь, мэм.

— Ты вымыл руки? — не унималась экономка.

— Да, мэм.

— Тогда бери ту бутылку вина и садись за стол. И не смейте хватать куски, пока все не соберутся.

Миссис Грейди накрыла стол по-семейному, без парадной посуды, но в большой столовой с высоким сводчатым потолком и огромными окнами. Подчиняясь Правилу Грейди, все выключили сотовые телефоны, а Паркер оставила свой «BlackBerry» на кухне.

— Тетя воскресной невесты всю ночь дошивала хулу и только что привезла ее, — сообщила Паркер. — Настоящее произведение искусства. Я отнесла ее наверх. Эмма, можешь взглянуть, если решишь внести изменения в композиции. Картер, ты знаком с этой семьей, учишь старшего сына сестры тетушкиного мужа. Дэвид Коэн.

— Дэвид? Способный парнишка. В данный момент увлекается фиглярством. На прошлой неделе, читая доклад по книге «О мышах и людях», изображал эстрадного комика.

— И как получилось? — спросила Мак.

— Не знаю, что сказал бы Стейнбек, но я поставил ему «отлично».

— Такая грустная история. Ну, зачем в школе заставляют читать столько печальных книг? — удивилась Эмма.

— С новичками мы сейчас читаем «Принцессу-невесту».

— Почему у меня не было таких учителей, как ты? Я люблю истории со счастливым концом. И ты в награду нашел свою принцессу.
Мак закатила глаза.

— Ну да. Это я. Принцесса Лютик. А сказочной будет завтрашняя свадьба. С фонариками, свечами и белоснежными цветами.

— Динь уже жалуется на снежную слепоту, но цветы прекрасны. Думаю, через пару часов все будет готово, а самая трудоемкая часть закончена. Столько проволоки и бусин. — Эмма продемонстрировала исцарапанную, изрезанную руку. — Уф.

— Никогда не думал, что флористика — опасная профессия. — Джек внимательно осмотрел руку Эммы и поцеловал суставы пальцев. — Настоящие боевые шрамы.

Все примолкли, обмениваясь задумчивыми взглядами.

— Стоп, — хмыкнув, приказал Джек.

— Этого следовало ожидать. — Не сводя глаз с Эммы и Джека, Лорел ткнула вилкой в свой салат. — Нам всем придется перестраиваться. Немедленно поцелуй ее. Получив визуальное подтверждение, мы быстрее привыкнем.

— Подожди, подожди, — замахала руками Мак. — Я принесу фотоаппарат.

— Лучше передай мне лазанью, — предложил Джек.

Откинувшись на спинку стула, Паркер спокойно потягивала вино.

— Кто знает, может, они просто подшучивают над нами. Притворяются. А когда мы попадемся на удочку, посмеются.

— Уф, тебя не проведешь, Паркс, — пробормотала Мак.

— Разумеется, — согласилась Паркер. — Застенчивостью они не страдают. Вполне способны на публичное проявление чувств, тем более среди своих. — Она пожала плечами, ее губы начали изгибаться в улыбке. — Поэтому я склоняюсь к розыгрышу.

— Поцелуй девочку, Джек, — предложила миссис Грейди, — иначе эта банда от тебя не отвяжется.

— И не получишь лазанью. — Лорел захлопала в ладоши. — Целуй. Целуй!

Мак тоже начала скандировать и подтолкнула локтем Картера, но он рассмеялся и отрицательно покачал головой. Капитулировав, Джек повернулся к смеющейся Эмме, притянул ее к себе и поцеловал под дружные «ура» и аплодисменты.

— Похоже, меня забыли пригласить на вечеринку. — Все мгновенно умолкли и повернулись к двери и Делу, который пристально смотрел на Джека. Паркер начала приподниматься, но Дел поднял руку, останавливая ее. — Что здесь происходит, черт побери?

— Мы ужинаем, — холодно сообщила Лорел. — Если хочешь присоединиться, возьми тарелку.

— Нет, спасибо, — сказал Дел так же холодно. — Паркер, я должен обсудить с тобой кое-какие документы, но, поскольку ты занята тем, что, похоже, меня не касается, я заеду позже.

— Дел…

— Ты и я, — прервал он сестру, не сводя глаз с Джека. — С тобой мы тоже разберемся позже.

Когда он вышел, Паркер протяжно вздохнула:

— Ты ему не сказал.

— Я все прикидывал, как бы… Нет. Нет, не сказал. Я должен это уладить.

— Я пойду с тобой. Я могу…

— Нет, Эм, лучше не надо. Это может занять какое-то время, поэтому… Я позвоню тебе завтра. — Джек решительно оттолкнулся от стола. — Прошу меня извинить.

После его ухода Эмма выдержала почти десять секунд и тоже вскочила.

— Я хотя бы попытаюсь, — выпалила она, бросаясь вслед за Джеком.

— Дел здорово раскипятился, — прокомментировала Мак.

— Естественно, раскипятился. Ведь нарушен его идеальный баланс. — В ответ на укоризненный взгляд Паркер Лорел пожала плечами. — Гораздо хуже то, что Джек ему не сказал. Дел имеет право злиться.

— Я могу вмешаться, — предложил Картер. — Как переговорщик. — Он подмигнул Мак. — Мне не впервой.

— Не надо. Пусть сами разбираются. — Паркер снова вздохнула. — Как и положено друзьям.

Встревоженная Эмма задержала Джека на добрых десять минут, поэтому он не успел поймать Дела в поместье, но он знал, куда тот помчался. Домой, где можно без помех рвать и метать и вынашивать планы мести.

Джек постучался, не сомневаясь, что Дел откроет. Во-первых, Дел сам дал Джеку ключ, и они оба знают, что, если нужно, Джек им воспользуется. Во-вторых, Дел Браун предпочитает открытые столкновения.

Дверь распахнулась.

— Треснешь меня, я тресну в ответ, — заявил Джек, глядя на друга в упор. — Мы изобьем друг друга до крови, но ничего не решим.

— Катись к черту.

— Да ради бога, или ты покатишься, но что это изменит? Просто идиотизм так реагиро…

Джек не успел уклониться от летящего в лицо кулака, но успел дать сдачи. И теперь они стояли в дверях напротив друг друга с кровоточащими губами.

Джек вытер рот тыльной стороной ладони.

— Хочешь, чтобы мы избили друг друга до полусмерти?

— Я хочу знать, какого черта ты волочишься за Эммой.

— В общих чертах или в деталях?

Дел развернулся и затопал в свое шикарное убежище за пивом.

— Как давно ты пристаешь к ней? — бросил он через плечо.

— Я к ней не приставал. Если уж на то пошло, мы приставали друг к другу. Очнись, Дел, она взрослая женщина, она сама делает свой выбор. Я не соблазнял ее и не лишал девственности.

— Следи за своим языком, — предупредил Дел, и если бы взгляды могли убивать, — бездыханный Джек уже валялся бы на полу. — Ты спал с ней?

— Давай успокоимся. — «Плохое начало, Кук, — упрекнул себя Джек. — Очень плохое». — Притормозим.

— Да или нет, черт побери?

— Да, черт побери. Я спал с ней. Она спала со мной. Мы спали друг с другом.

Глаза Дела вспыхнули дикой яростью.

— Еще не поздно избить тебя до полусмерти.

— Попробуй. Нас обоих отвезут в больницу. А когда я оттуда выйду, то все равно буду с ней спать. — В глазах Джека вспыхнула столь же безудержная ярость. — И не твое собачье дело.

— Черта с два.

Джек медленно кивнул. Все же он чувствовал себя виноватым.

— Ладно, учитывая обстоятельства, это твое дело. Но ты не имеешь права диктовать нам, с кем спать.

— И давно это продолжается?

— Только началось. Просто накатило на меня, на нас, ну, в последнюю пару недель.

— Пара недель, — зло повторил Делани. — И ты ни словом не обмолвился.

— Ну да, не хотел получить кулаком по физиономии. — Джек рванул на себя дверцу холодильника, выдернул бутылку пива. — Я знал, что тебе не понравится, но не знал, как объяснить…

— Похоже, ты и остальным не потрудился объяснить.

— Однако никто из них не стал тыкать мне в лицо кулаками из-за того, что я сплю с красивой, интересной женщиной, которая тоже хочет со мной спать.

— Она не просто женщина. Она Эмма.

— Я понимаю. — Под напором раскаяния гнев Джека начал утихать. — Я знаю, кто она, и я знаю, как ты к ней относишься. К ним ко всем. Именно поэтому я не прикасался к ней до… последнего времени. — Джек прижал холодную бутылку к пульсирующей челюсти. — Она всегда мне нравилась, но я сдерживался. «Запретная зона, Джек», — говорил я себе, потому что знал, что ты не одобришь. Дел, ты мой самый близкий друг.

— У тебя было много женщин.

— Да, верно.

— Эмма не из тех, с кем можно спать, пока не захочется чего-то новенького. Она из тех, кому даешь обещания, с кем строишь планы.

— Бога ради, Дел. Я только начинаю привыкать к… — Джек никогда ни с кем ничего не планировал, никогда никому ничего не обещал. Планы меняются, обещания нарушаются. Если не даешь обещаний, нечего и нарушать. Так гораздо честнее. — Мы были вместе одну ночь. Мы еще пытаемся разобраться в том, что происходит. Не требуй от меня слишком многого слишком быстро. И сколько бы женщин у меня ни было, я никогда никому не лгал и ко всем относился с превеликим уважением.

— Эйприл Уэстфорд.

— Господи, Дел, это же было еще в университете, на последнем курсе, и она была чокнутая. Она преследовала меня. Она вламывалась в нашу комнату. Она исцарапала мою машину. Она исцарапала твою машину.

Дел помолчал, глотнул пива.

— Ладно, это обвинение снимается. С Эммой все по-другому.

— Ты меня не слышишь, Дел? Я понимаю. Думаешь, она мне безразлична? Думаешь, это просто секс? — Джек заметался по комнате. Его чувства, не имевшие даже самого отдаленного сходства с безразличием, пугали его до смерти и без нотаций лучшего друга. — Она всегда была дорога мне. Все они. Ты это знаешь. Ты прекрасно это знаешь.

— Ты и с остальными спал?

Джек залпом опрокинул в себя чуть ли не полбутылки пива и решил, что семь бед — один ответ.

— Я целовал твою сестру, Паркер, хотя ты всех их считаешь своими сестрами. На первом курсе, когда мы случайно столкнулись на вечеринке.

— Ты волочился за Паркер? — Дел был явно шокирован. — Кто ты, незнакомец?

— Ничего я за ней не волочился. Мы поцеловались. Спонтанно. Тогда это получилось естественно. А потом мне показалось, что я целую свою сестру. Она отреагировала точно так же, и мы посмеялись. Вот и все.

— А потом ты взялся за Мак? И Лорел?

У Дела зачесались руки, так хотелось еще поработать кулаками.

— О да! Я ни одну из них не упустил. Я меняю женщин как перчатки и разбиваю им сердца. Да за кого ты меня принимаешь, черт побери? — возмутился Джек.

— В данный момент даже и не знаю. Ты должен был предупредить меня, что думаешь об Эмме в этом смысле.

— О да. Представляю картинку: «Привет, Дел, я тут собираюсь переспать с Эммой. Что ты на это скажешь?»

Теперь Дел не казался ни разъяренным, ни шокированным, он словно заледенел. И, по мнению Джека, это было гораздо хуже.

— Давай попробуем перевернуть ситуацию. Что почувствовал бы ты, если бы случайно все это увидел? Примерь-ка на себя, Джек.

— Я бы разозлился. Я бы почувствовал себя обманутым, преданным. Ты ждешь признания, что я все испортил? Я все испортил. Но с какой бы стороны я на это ни смотрел, конец один. Думаешь, я не понимаю, что ты чувствуешь? Не понимаю, что после гибели родителей ты всю ответственность взял на себя? Не понимаю, что все они для тебя значат? Каждая из них. Дел, я все это время был рядом с тобой.

— Это не имеет никакого отношения к…

— Самое непосредственное отношение. — После небольшой паузы Джек заговорил чуть спокойнее: — Я знаю, что, сколько бы родных ни было у Эммы, ты считаешь ее членом своей семьи.

— Помни это, Джек. — Похоже, лед тронулся. — И помни следующее: если ты ее обидишь, будешь иметь дело со мной.

— Справедливо. Мир?

— Пока нет.

— Дай мне знать, когда остынешь, — предложил Джек, отставляя недопитое пиво.

Поскольку деваться было некуда, Эмма вплотную занялась подготовкой к пятничной свадьбе и успела все, как запланировала, а в пятницу с утра со всеми своими помощницами она уже готовилась к субботним и воскресным торжествам. Днем Эмма отвезла полный фургон цветов и композиций для предстоящей свадьбы в главный дом, а остальные цветы заняли освободившееся место в холодильнике. Когда свадьба пойдет своим чередом, можно будет вернуться к себе и еще поработать.

Перед самым приездом невесты Эмма и Бич наполнили вазы портика огромными белыми гортензиями.

— Великолепно, идеально! — восхитилась Эмма. — Бич, теперь помоги Тиффани в вестибюле, а я помогу Динь.

Она пробежала через дом на веранду, прикидывая время, проверяя по пути вазы и цветочные композиции, стремительно взобралась на стремянку прикрепить в центре перголы шар из белых роз.

— Не думала, что мне это понравится, — заметила Динь, устанавливая пьедесталы с цветами.

Белый цвет такой, ну, ты меня понимаешь, слишком белый. А получилось интересно, даже вроде как волшебно. Привет, Джек. Ой, кто это тебя поколотил?

— Мы с Делом поколотили друг друга. Наше любимое развлечение.

— Боже милостивый.

Если Джек полагал, что Эмму встревожит его разбитая челюсть, то его ждало жестокое разочарование. Эмма совершенно не разволновалась, а когда спускалась с лестницы, в каждом ее движении сквозило раздражение.

— Почему мужчины считают, что все вопросы можно решить кулаками? — спросила она, подбоченившись.

Хотя вопрос был явно риторическим, Джек ответил:

— А почему женщины решают свои проблемы шоколадом? Это заложено природой. Видовые признаки.

— Динь, давай закончим с гирляндами. От шоколада хоть настроение повышается, — сказала Эмма, не отрываясь от работы. — Паркер пыталась дозвониться до Дела, но он целый день торчит в суде.

— Он первый меня ударил. — Джек взял стремянку и оттащил туда, куда показала Эмма, затем постучал пальцем по распухшей губе. — Между прочим, больно.

Эмма закатила глаза и легко поцеловала пострадавшее место.

— Сейчас у меня нет времени на жалость, но обещаю компенсацию, если ты останешься.

— Я планировал просто объяснить, как обстоят дела — а обстоят они не очень хорошо, — и убраться с дороги… Вы ведь по уши заняты весь уик-энд.

Эмма понимала, что он чувствует себя виноватым, немного несчастным и раздраженным, особенно среди друзей.

— Да, я занята, и ты, безусловно, можешь найти что-нибудь повеселее. Но все же… ты мог бы остаться. С Картером, например. Или у меня. Если хочешь. Я чуть позже улизну с приема, чтобы закончить кое-что на завтра.

— Может, будем действовать по обстоятельствам?

Эмма отступила, окинула оценивающим взглядом перголу и подхватила Джека под руку.

— Красиво. А ты что думаешь?

— Что я понятия не имел, как много в мире белых цветов. Элегантно и в то же время фантастично.

— Совершенно верно. — Эмма повернулась к нему, потрепала волосы, провела пальцами по разбитым губам. — Мне еще нужно проверить Большой и Бальный залы.

— Может, мне попробовать выманить Картера?

— Увидимся попозже, если…

— Если, — согласился он и, презрев боль, рискнул на настоящий поцелуй. — Хорошо. Увидимся позже.

Эмма рассмеялась и убежала в дом.
11

Ближе к ночи, заполнив холодильник букетами, настольными композициями и гирляндами для субботних и воскресных приемов и прекрасно сознавая, что придется встать в шесть утра, Эмма доползла до гостиной и рухнула на диван.
— И ты должна повторить все это завтра, — уточнил Джек. — Дважды.

— Мммм-хм-мм.

— И еще раз в воскресенье.

— Угу. Не меньше двух часов в воскресенье с утра до начала оформления первого торжества. Зато в субботу я только оформлю залы, а украшения доделает команда. К обоим приемам.

— Я помогал вам, но никогда… Мне и в голову не приходило. И так каждый уик-энд?

— Зимой полегче. — Эмма скинула туфли, свернулась калачиком. — Апрель, май, июнь — самые оживленные месяцы. И еще один пик в сентябре и октябре. Но в общем и целом? Да, каждый уик-энд.

— Я еще раз заглянул в твой холодильник. Тебе, без сомнения, необходим второй.

— Без сомнения. Начиная бизнес, мы и не представляли, что так развернемся. Нет, вру. Паркер представляла. — Эмма улыбнулась. — Паркер всегда все знает наперед. А я просто надеялась заработать на жизнь любимым делом. Никогда не думала, что когда-нибудь у нас не будет ни одной свободной минутки. Сплошные приемы, консультации, встречи. Поразительно.

— Ты могла бы нанять больше помощников.

— Возможно. Ты тоже, не правда ли? — Когда Джек сел рядом с ней на диван, закинул ее ноги себе на колени и начал растирать усталые ступни, она расслабилась, закрыла глаза. — Я помню, как ты начинал свое дело. Совсем один. А теперь у тебя персонал, помощники. Ты проектируешь, встречаешься с клиентами. Когда фирма твоя, чувствуешь себя совсем иначе, чем если пашешь на кого-то от звонка до звонка. — Эмма открыла глаза, встретилась с ним взглядом. — И каждый раз, когда нанимаешь кого-то — даже если это правильно и полезно, — будто отрываешь что-то от себя.

— Именно по этой причине я долго сомневался, нанимать ли Чипа. То же самое было с Дженис, потом с Мишель. А сейчас я взял студента на летнюю практику.

— Отлично. Только тебе не кажется, что мы превращаемся в старшее поколение? Тяжело с этим мириться.

— Ему двадцать один год. Ровно. Интервьюируя его, я чувствовал себя дряхлым старцем. Когда ты завтра начинаешь?

— Дай подумать… В шесть… может, в половине седьмого.

— Тебе пора спать. — Джек рассеянно погладил ее ногу. — Тяжелый уик-энд. Если не возражаешь, сходим куда-нибудь в понедельник.

— Сходим? Куда? — Эмма взмахнула рукой. — Туда, где нам принесут еду и, может, даже развлекут?

Джек улыбнулся.

— Ужин и кино, что скажешь?

— Ужин и кино? Потрясающе.

— Тогда я заеду за тобой в полседьмого?

— Хорошо. Отлично. Только у меня вопрос. — Эмма сладко потянулась и села. — Ты крутился здесь до полуночи, а теперь хочешь уехать, чтобы дать мне выспаться?

— У тебя был тяжелый день. — Он легко сжал ее ногу. — Ты наверняка устала.

— Не настолько устала. — Эмма ухватила его за рубашку и притянула к себе.

Вечером понедельника Лорел проводила последних клиентов. Сентябрьские жених с невестой ушли не с пустыми руками — унесли огромную коробку с образцами тортов. Правда, Лорел не сомневалась, что парочка уже остановила свой выбор на итальянском кремовом торте, и точно знала, что невеста склоняется к дизайну «Королевской фантазии», а жених — «Мозаичной роскоши». Лорел не сомневалась и в том, что победит невеста, но очень приятно, когда мужчина так искренне интересуется деталями. В качестве компромисса можно будет уговорить невесту на мозаичный торт жениха в той же цветовой гамме, и проигравших не будет.

— Сообщите, когда примете решение, и помните, что в любой момент можете его изменить. У нас полно времени.

Лорел сохранила веселую, непринужденную улыбку, даже когда заметила на дорожке Дела.

Шикарный, идеально сшитый костюм, шикарный кожаный портфель, шикарные туфли — парень просто излучал уверенность и успешность.

— Паркер в кабинете, и, кажется, одна, — сказала Лорел.

— Хорошо. — Пока Дел заходил в холл и закрывал за собой дверь, Лорел успела дойти до лестницы. — Эй, ты со мной не разговариваешь? — окликнул он.

Лорел остановилась, оглянулась.

— Я только что с тобой разговаривала.

— Едва ли. По-моему, злиться должен я, а не ты.

— Похоже, что я злюсь?

Дел подошел к ней.

— Я и в кошмарном сне не мог представить, что друзья и родные станут мне лгать или о чем-то умалчивать. И когда это случилось…

Лорел больно ткнула пальцем в его плечо, затем подняла руку, предупреждая любые возражения.

— Во-первых, я не знала, что ты не знаешь. Как и Паркер, и Мак, и Картер, и сама Эмма, если уж на то пошло. Так что это касается только тебя и Джека. Во-вторых… — Лорел снова ткнула его в плечо, поскольку он явно хотел ее перебить. — Я с тобой согласна.

— Если ты дашь мне вставить хоть слово… Что ты сказала? Ты согласна?

— Да, согласна. На твоем месте я бы тоже обиделась и разозлилась. Джек должен был сказать тебе, что увлекся Эммой.

— Ну, ладно. Спасибо… или прошу прощения. Как пожелаешь.

— Однако…

— Черт.

— Однако, — повторила Лорел. — Может, ты спросишь себя, почему твой лучший друг промолчал? И, может, ты захочешь оглянуться назад и вспомнить, как ты повел себя прошлым вечером? Надулся как индюк.

— Минуточку!

— Это мое мнение, и я понимаю, почему Джек тебе не сказал. Типичная реакция Делани Брауна.

— И что это значит?

— Если ты не знаешь, нет смысла объяснять.

Лорел уже занесла ногу на ступеньку, но Дел остановил ее, схватив за руку:

— Дезертируешь?

— Отлично, сам напросился. Делани Браун не одобряет. Делани Браун все знает лучше всех. Делани Браун манипулирует и маневрирует, пока не загонит тебя туда, куда считает нужным, причем ради твоего собственного блага.

— Жестко, Лорел.

Она сочувственно вздохнула.

— Нет, вовсе нет. На самом деле ты искренне желаешь друзьям и близким только самого лучшего, ты действуешь в их интересах. Но, Дел, ты всегда так чертовски уверен, что знаешь, как лучше.

— Хочешь убедить меня, будто то, что происходит между Эммой и Джеком, — самое лучшее для каждого из них?

— Я не знаю. — Лорел вскинула руки ладонями вверх. — И не притворяюсь, что знаю. Я только знаю, что в данный момент они счастливы.

— И тебя это не смущает? Тебе не кажется, что ты попала в альтернативную реальность?

Лорел принужденно рассмеялась.

— Ну, не совсем. Немного…

— Это все равно как… что, если бы я вдруг набросился на тебя?

Ее смех замер, лицо словно окаменело.

— Какой же ты идиот.

— Что? Ну вот, видишь? — выкрикнул он ей вслед, поскольку она бросилась бегом вверх по лестнице, и пробормотал, в одиночестве поднимаясь в кабинет сестры: — Я же говорил. Альтернативная реальность.

Паркер сидела за письменным столом, где Дел и ожидал найти ее, и, работая на компьютере, говорила в микрофон, прикрепленный к наушнику:

— Совершенно верно. Я знала, что могу на вас рассчитывать. Да, двести пятьдесят. Можете привезти ко мне, а я уже доставлю по назначению. Огромное спасибо. И вам также. До свидания. — Паркер сняла наушник. — Я только что заказала двести пятьдесят резиновых уток.
— Зачем?

— Клиентка желает, чтобы они плавали в бассейне в день ее свадьбы. — Паркер распрямилась, отпила воды из бутылки. — Как поживаешь?

— Бывало и лучше. Бывало и хуже. Минуту назад Лорел признала, что Джек — кретин. Она считает, что он должен был мне рассказать, но я, мол, сам виноват, поскольку я — Дел Браун. Я манипулирую людьми?

Паркер посмотрела на него с сочувствием.

— Это шутка?

— Черт побери. — Дел бросил портфель на письменный стол и направился к кофеварке.

— Ладно, не шутка. Да, конечно, манипулируешь. И я манипулирую. Мы с тобой улаживаем проблемы, находим решения и ответы, и при этом, естественно, изо всех сил подталкиваем людей к этим решениям и ответам.

Дел обернулся.

— Я манипулирую тобой, Паркс?

— Если бы ты не манипулировал мной — до некоторой степени, — например в вопросах с поместьем, возникших после смерти родителей, я не заказывала бы сейчас двести пятьдесят резиновых уток. У меня не было бы этого бизнеса. Ни у кого бы из нас не было.

— Я не об этом спрашивал.

— Ты когда-нибудь заставлял меня делать то, что я не хочу, или то, что хочешь только ты? Нет. Мне искренне жаль, что ты узнал о Джеке и Эмме именно так, как узнал, однако я думаю, что эта ситуация пока кажется странной всем нам. Никто из нас не чувствовал ее приближения. Пожалуй, даже Джек и Эмма.

— Я никак не могу привыкнуть. — Дел сел, пригубил кофе. — А когда привыкну, вероятно, все уже закончится.

— Ну, ты романтик?

Дел пожал плечами.

— Джек никогда не относился серьезно ни к одной женщине. Он, конечно, не бабник, но и постоянством не отличается. Преднамеренно он ее не обидит, он не такой, но…

— Может, тебе следует чуть больше доверять своим друзьям. — Паркер развернула рабочее кресло, чтобы прямо посмотреть на брата. — По моему мнению, ничто между людьми не происходит без причины, иначе я не могла бы каждый день делать то, что я делаю. Иногда все складывается, иногда — нет, но на все есть причина.

— Другими словами, ты предлагаешь мне успокоиться и просто быть другом.

Паркер улыбнулась ему.

— Да. Это мой ответ, мое решение и моя попытка манипулировать тобой. Как у меня получается?

— Прилично. Пожалуй, загляну-ка я к Эмме.

— Это было бы очень мило.

Дел отставил кофе, открыл портфель.

— Давай сначала просмотрим бумаги.

Двадцать минут спустя Дел постучался к Эмме и тут же распахнул дверь.

— Эм?

Он услышал музыку, ту, под которую она обычно работала — арфы и флейты, — а потому отправился в мастерскую. Эмма сидела за длинным рабочим столом, укладывая крохотные розовые бутоны в белую корзинку.

— Эм.

Она подскочила, резко обернулась.

— Ты меня испугал. Не слышала, как ты вошел.

— Я, наверное, помешал.

— Начинаю композиции для девичника. — Эмма поднялась. — Дел, ты сильно на меня злишься?

— Совсем не злюсь. Даже меньше, чем совсем. — Не успели эти слова сорваться с его языка, как он понял: ему стыдно, что Эмма думала иначе. — А на Джека примерно на семерку по десятибалльной шкале, но это уже прогресс.

— Я должна уточнить, что если Джек спит со мной, то и я сплю с ним.

— Может, придумаем кодовое слово? Например, вы с Джеком пишете вместе роман или выполняете лабораторную работу.

— Ты злишься из-за лабораторной работы или потому, что мы тебе не сказали?

— Потому что он не сказал. В общем, все перемешалось. Я пытаюсь примириться с лабораторной работой и злюсь, потому что он не сказал мне, что ты и он…

— Расставляем пробирки? Наклеиваем этикетки на чашки Петри?

Дел, нахмурившись, сунул руки в карманы.

— Если подумать, мне не нравится лабораторная работа в качестве кодового слова. Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты была счастлива.

— Мне хорошо. Я счастлива. Хотя и знаю, что из-за этого вы поколотили друг друга. А может, от этого я даже чуточку счастливее. Обожаю, когда парни дерутся из-за меня.

— Это был внезапный порыв.

Эмма подошла к нему, привстала на цыпочки, обняла его лицо ладонями, легко провела губами по его губам.

— Постарайся больше не поддаваться порывам, потому что страдают два моих любимых лица. Давай просто по-дружески посидим на патио, выпьем лимонада.

— Хорошо.

Пока Дел и Эмма сидели на патио, Джек в студии Мак раскладывал планы будущей пристройки.

— Тот же проект, что я отправил тебе по электронной почте, но более детальный и с парой предложенных тобой изменений, — пояснил он.

— Картер, смотри! У тебя будет собственная комната.

Картер потрепал ярко-рыжие волосы Мак.

— А я-то надеялся, что мы будем жить в твоей.

Рассмеявшись, Мак склонилась над планами.

— Ты только взгляни на мою гардеробную. Ну, не мою, а для клиентов. Боже, как мне нравится новое патио. Джек, хочешь пива?

— Нет, спасибо. У тебя есть что-нибудь безалкогольное?

— Конечно. Диетическая кола?

— Фу, гадость. Сойдет вода.

Мак удалилась на кухню, а Джек стал объяснять проект Картеру:

— В этих встроенных шкафах полно места для книг или чего угодно. Для папок, для тетрадей.

— А здесь что? Неужели камин?

— Мак предложила. Она сказала, что в профессорском кабинете обязательно должен быть камин. Это маленький газовый камин с имитацией дров. Уютно, красиво и дополнительный источник тепла.

Картер оглянулся на Мак, вернувшуюся с бутылкой воды и двумя бутылками пива.

— Ты заказала мне камин.

— Ну да. Наверное, это любовь. — Мак чмокнула его в губы, наклонилась, подобрала их теперь общего трехлапого кота Триада и села, а кот свернулся у нее на коленях.

Наверное, мысленно согласился Джек. Пока они обсуждали проект и стройматериалы, он все пытался представить, как это — чувствовать такую связь и такую уверенность в другом человеке. Мак и Картер явно не сомневаются в том, что нашли свою половинку. Того, с кем можно строить дом, смотреть в будущее, растить детей. Делить кота. Как они узнали? Как решились рискнуть? Для Джека это до сих пор оставалось одной из величайших тайн жизни.

— Когда можно будет начать? — прервала его размышления Мак.

— Завтра я подам документы на разрешение на строительство. У тебя есть на примете подрядчик?

— Ну… Мне понравилась фирма, которая занималась первой перестройкой. Они еще работают?

— Вообще-то я переговорил с хозяином. Могу завтра попросить его подать заявку.

— Какой же ты молодец. — Мак дружески ткнула его в плечо. — Хочешь поужинать с нами?

Мы готовим спагетти. Я позвоню Эмме, может, она тоже придет.

— Спасибо, мы собрались в ресторан.

— А, понятно.

— Прекрати, — приказал Джек, но не смог сдержать смех.

— Как я могу прекратить, если наслаждаюсь ситуацией.

— Мы просто хотим поужинать и сходить в кино.

— А, понятно.
Джек снова рассмеялся.

— Все, я убегаю. Картер, до Покерного Вечера. Готовься к проигрышу.

— Я мог бы прямо сейчас отдать тебе деньги и сэкономить время.

— Соблазнительное предложение, но я с большим удовольствием обдеру тебя за карточным столом. Мак, я подам заявку, — добавил он, направляясь к двери. — Эти копии можешь оставить себе.

Джек услышал приглушенный вскрик Мак за секунду до того, как заметил Дела. Друзья остановились футах в пяти друг от друга.

— Подождите! — закричала Мак. — Если опять собираетесь драться, я прихвачу камеру.

— Я нейтрализую ее, — пообещал Картер.

— Эй, стойте. Я серьезно! — успела выкрикнуть Мак до того, как Картер втянул ее в дом.

Джек сунул руки в карманы.

— Это просто глупо.

— Кто знает. Возможно.

Послушай, мы уже поколотили друг друга и высказали свое мнение. Мы выпили пиво. Согласно правилам этого достаточно.

— Мы не ходили на матч.

Джек расслабился. Похоже, Дел начинает потихоньку привыкать к происходящему.

— Можно завтра? Сегодня у меня свидание.

— А что случилось с правилом «друзья важнее девок»?

Джек хищно улыбнулся:

— Ты назвал Эмму девкой?

Дел открыл рот, закрыл, запустил пятерню в волосы.

— Теперь ты видишь, сколько осложнений? Я назвал ее девкой потому, что не думал об Эмме как… о нашей Эмме и хотел продемонстрировать, свое остроумие.

— Ну, спасибо за объяснение, а то мне снова пришлось бы поколотить тебя. «Янкис» завтра играют на своем поле.

— Ты за рулем.

— Угу, но лучше возьмем Карлоса. Я оплачиваю кар-сервис. С тебя чаевые и пиво. Хот-доги пополам.

— Ладно. — Дел подумал немного. — Ты дал бы мне в морду из-за нее?

— Я уже это сделал.

— Это было не из-за нее.

«Дел прав», — подумал Джек, а вслух сказал:

— Я не знаю.

— Хороший ответ, — решил Дел. — До завтра.

Ужин — в маленьком ресторанчике — и кино — боевик — прошли с таким успехом, что второе официальное свидание было назначено на следующий понедельник. Из-за плотных рабочих графиков Эмма с Джеком не могли встретиться раньше, но обменялись несколькими поддразнивающими электронными посланиями и втиснули в свое расписание то, что назвали дружеским сексом по телефону.

Эмма никак не могла решить, чего больше в их нынешних отношениях — секса или дружбы, но чувствовала, что вдвоем они смогут найти счастливое равновесие. Она уже почти подготовилась к вечернему выходу, когда снизу ее окликнула Паркер.

— Сейчас спускаюсь, — отозвалась Эмма. — Цветы для тебя в мастерской, в конической вазе, правда, я так и не поняла, почему ты должна смотреть, как делают банты шафера.

— МН просила заехать и быстренько проверить, все ли правильно. Поэтому я заеду и проверю. Это не займет много времени.

— Я могла бы выручить тебя и заскочить к ним по дороге, но задержалась с последней консультацией. — Эмма сбежала с лестницы, остановилась и покрутилась перед Паркер. — Как я выгляжу?

— Ослепительно. Иначе и быть не может.

Эмма рассмеялась.

— Потому что я подколола волосы, верно? Непринужденно и как будто в любую минуту они могут рассыпаться?

— Неотразимо. Как и платье. Этот насыщенный красный цвет очень тебе идет. И тренировки тоже сделали свое дело.

— О, вот она, ложка дегтя. Теперь мне придется продолжать. Как ты думаешь, жакет или шаль? — Эмма протянула подруге и то и другое.

— А куда ты собралась?

— На вернисаж. Местная художница, модернистка.

— Шаль артистичнее. А ты умница, Эм.

— Неужели?

— Большинство гостей будет в черном, и красное платье выделит тебя из толпы. Ты должна давать мастер-классы.

— Если все равно наряжаться, то почему бы не так, чтобы тебя заметили? А что скажешь о туфлях?

Паркер опустила взгляд на босоножки на высоких шпильках с сексуальными завязками вокруг лодыжек.

— Потрясающе. Ни один обладатель игрек-хромосомы даже не взглянет на картины.

— У меня на уме только одна игрек-хромосома.

— Эмма, ты выглядишь счастливой.

— Это нетрудно, ведь я счастлива. Я встречаюсь с интересным мужчиной, который легко может меня рассмешить, от которого у меня бегают мурашки по коже, который действительно слушает то, что я говорю, и который так хорошо меня знает, что мне совершенно не нужно притворяться. И с ним то же самое. Я знаю, что он веселый, остроумный, не боится работы, ценит друзей, обожает спорт. И… ну, все, что знаешь о человеке, когда он рядом двенадцать лет. — Эмма прошла в мастерскую. — Некоторые думают, что самое интересное и возбуждающее — узнавать друг друга, но это не так. Что-то новое всегда найдется, зато как чудесно, когда хорошо знаешь человека, хорошо его понимаешь. Джек возбуждает меня, и в то же время мне с ним уютно… Я подобрала тебе розовые тюльпаны и мини-ирисы.

— Да, идеальное сочетание.

— Хочешь, я добавлю лизиантусы?

— Нет, так чудесно. И очень правильно. Эмма… — начала Паркер, глядя, как Эмма перевязывает цветы белой лентой и заворачивает их в прозрачную бумагу. — Хоть один из вас понимает, что ты его любишь?

— Что? Нет. Я ничего подобного не говорила… Ну, разумеется, я люблю Джека. Мы все любим Джека.

— Мы все не надеваем красное платье и сексуальные туфли, чтобы провести с ним вечер.

— А, ну, просто… я же иду на свидание.

— Не просто на свидание, Эм. Ты идешь с Джеком. Ты спишь с Джеком. Конечно, ты и раньше встречалась с парнями, но я только что слушала тебя, я видела твое лицо. И, милая, я знаю тебя. Ты влюблена.

— Зачем ты все это сказала? — расстроилась Эмма. — Теперь я совсем запутаюсь, и все осложнится, и мне будет неловко.

Паркер вопросительно выгнула брови, склонила голову к плечу.

— С каких это пор влюбленность все запутывает и осложняет?

— С Джека. Меня устраивает все как есть. Даже больше, чем устраивает. У меня потрясающие отношения с потрясающим мужчиной, и я… Я не жду никаких других, потому что с Джеком это невозможно. Он не из тех, кто думает о том, что будет через пять лет. Или даже через пять недель. Для него существует только… сейчас.

— Знаешь, меня удивляет, что и ты, и Дел, самый близкий ему человек, так мало ему доверяете.

— Вовсе нет. Просто именно в этой области Джек не ищет… постоянства.

— А ты?

— Я наслаждаюсь моментом. — Эмма решительно тряхнула головой. — Я не собираюсь в него влюбляться, потому что мы оба знаем: как только это произойдет, я начну романтизировать и его, и нас, и наши отношения и мечтать, чтобы он… — Она умолкла, прижав ладони к животу. — Паркер, со мной уже случалось, когда в меня влюблялись, а я нет. Это так же ужасно для того, кто влюблен, как и для другого… Нет, нет. Я этого не допущу. Мы только начали встречаться. Я не допущу ничего подобного.

— Хорошо, успокойся. — Паркер погладила плечо Эммы. — Если ты счастлива, я тоже счастлива.
— Я счастлива.

— Ну и хорошо. Я побегу. Спасибо за цветы.

— Всегда пожалуйста.

— До завтра, Эм. Очередная консультация по свадьбе Симан.

— У меня записано. Они хотят обойти сады, чтобы определиться со своими пожеланиями к следующему апрелю. Я наполню пару вазонов гортензиями «Никко блю» из оранжереи. Они пышные и наверняка понравятся. И я приберегла еще парочку сюрпризов, — добавила Эмма, провожая Паркер до двери.

— Как всегда. Желаю хорошо провести вечер.

— Я постараюсь.

Эмма прижалась спиной к закрытой двери. Можно одурачить себя, можно одурачить Джека, но ей никогда не удавалось одурачить Паркер. «Разумеется, я люблю Джека, возможно, уже много лег, и просто убедила себя в том, что это похоть. И похоть-то в данном случае ужасна, но любовь? Смертельна».

Эмма точно знала, чего ждет от любви, она хотела любить всем сердцем, душой и телом, она хотела любить вечно. Она хотела любить день за днем, ночь за ночью, год за годом. Она хотела дом, семью, споры и примирения, взаимную поддержку, секс — все. Она всегда знала, чего хочет от партнера, любовника, отца своих детей.

Но почему Джек? Почему, когда она наконец почувствовала то, о чем мечтала всю жизнь, это случилось с мужчиной, которого она так хорошо знает? Она знает, что он больше всего ценит свою свободу, свое личное пространство и что считает брак заранее проигранным сражением.

Она все это знала и все равно влюбилась. А если бы Джек узнал или догадался о ее чувствах? Как бы он отреагировал? Пришел бы в ужас? Нет, вряд ли. Он встревожился бы, стал бы ее жалеть… что еще хуже. И осторожно, вежливо отступил бы. Какое унижение!

Только незачем ему знать. Она этого не допустит, а следовательно, никаких проблем. Она управляется с мужчинами так же ловко, как с цветами. Прежде, если отношения начинали причинять боль вместо удовольствия, именно она всегда умела первой прекратить их и двигаться дальше.

Горло пересохло и даже слегка саднило. Эмма оттолкнулась от двери, прошла в кухню, чтобы выпить воды. Ничего, и на этот раз она справится и, когда придет время, сможет пойти дальше. Зачем мучить себя, пока они еще вместе?

Или… заставить Джека влюбиться? Если она может удержать мужчину от влюбленности или, наоборот, помочь ему разлюбить ее в том случае, если он вдруг решил, что влюблен… то неужели она не сможет сделать так, что мужчина ее полюбит?

— Стоп, я совсем запуталась! — пробормотала Эмма. Она сделала глубокий вдох, отпила воды. — Если я заставлю его влюбиться в меня, будет ли это настоящим чувством? Боже, я больше не могу об этом думать. Я иду на вернисаж. Все. Точка.

Услышав стук в дверь, она вздохнула с облегчением. Появилась причина перестать думать и волноваться. Они поедут на вернисаж. Они будут наслаждаться друг другом. И пусть все идет своим чередом.
Нора Робертс