Катюша рассказ

Катюша
Деревня с широченной главной улицей и проулками зародилась, расширялась и развивалась на высоком стрижином берегу Чёрной речки.
Крутой берег переходил в песчаное плато, расположившееся вдоль реки, похожее на огромную простыню серовато-желтоватого цвета, где летом всем жителям деревни от мала до велика хватало места.
Здесь хозяюшки стирали и полоскали бельё, выбивали, чистили и мыли при помощи золы и деревянного валька ватные штаны мужей, братьев и сыновей, просушивая после под щедрыми лучами солнышка.
Здесь же мылись, купались, и, сделав короткий передых, оставляя детей у реки со старшими домочадцами по возрасту, уходили снова на фермы, поля и луга.
Зимой на реке работала без выходных и без трудодней только прорубь, из которой ежедневно брали воду и возили на скотный двор, а деревня, река, окрестности погружались в снежные, переливающиеся перламутром перины, под которыми текла в каждом подворье своя неповторимая жизнь.
Вековой смешано-сосновый лес окружал это благодатное место, подаренное Богом людям, будто охранял от любопытных незваных прихожан от их дурного глаза.
Деревенские умельцы: травницы, бондари, кошовочники, кузнецы, ткачихи славились далеко за пределами деревни своим мастерством. Особый интерес у заезжих вызывали добротные деревянные рубленные ловкими руками плотников дома и мастера по берестяному и бондарному делу.
В эту деревню и привёз молодую жену Катерину Иван, в дом к своей матери выделявшийся красивым полисадником, с разросшимися в нём черёмухой да калиной.
Через несколько дней, увидев у колодца сноху Марии Катерину, бабы дивились её красоте и статности. Новость о том, что у Марии появилась сноха, тут же разнеслась по всем домам.
- О-о-ой! Бабы-ы-ы! У Ваньки-то жена-а-а будто лебедица! Ай! Хороша, так хороша-а-а!
- Хороша-то хороша. Да вот, бабоньки, приживётся ли сношенька в дому? Мария-то больно крута.  – Так беседовали однажды утром соседки Марии.
- Ладно, время всё расставит на места. Айда домой, бабы.
Катерина никогда не считала себя красавицей и теперь при встрече с колхозницами только мило улыбалась и здоровалась, не ведая с кем. Знакомство с односельчанами только предстояло на полях, в амбарах, на ферме…
Она - пятый ребёнок из девяти в многодетной семье, где отец – инвалид Первой мировой, Петро безрукий, и великая труженица мама-Мария.
За высокие показатели в работе и желание как-то помочь многодетной семье, едва сводившей концы с концами, решением общего собрания колхозников, Катюшу отпустили из в город на заработки.
Здесь и приглядел Екатерину высокий, черноволосый и чернобровый поляк Иван
Он тоже в своё время подался за счастьем. И это счастье неожиданно привалило!
Иван и Катерина поженились. Появились дети. Городская жизнь молодожёнов постепенно налаживалась. Но, их будущее через полтора года омрачилось вторгшейся в молодую семью вероломной войной.
Ивана – ждал фронт. Что делать? Как поступить? Война, война, война – только и слышно было со всех сторон. Тогда Иван принял решение: Катерину с детьми увезти в деревню к своей матушке. Так и поступил.
Мария, мать Ивана, дважды овдовевшая полька, отнеслась к невестке Катерине ревностно и без особой теплоты, выставляя её неумехой.
- Да чо она можеть, городская! – Поговаривала всего натерпевшаяся и изработавшаяся Мария при дочерях.
- Отстань, мама, от Катьки. Чем она тебе не угодила? - Останавливали дочери Марию, журившую сноху ни за что каждый день, у которой всегда и всё получалось ладно. Не было никакого повода ругать Катерину, но ведь у хозяйки, оставшейся в доме без мужа, появилась возможность, показать свою «власть», хотя бы над снохой.
То, что её молодуха раньше жила в большой семье и выполняла в доме и по двору такую же работу в юности в своей деревне, Мария не брала в счёт. Вот и изливала на Катерину всю горечь своей тяжёлой судьбы.
Родные дети Марии к нравоучениям и постоянным её ворчаниям привыкли и не обращали особого внимания. А вот Катерине, которая выросла в семье, наполненной добротой и неиссякаемой любовью родителей к детям, это казалось мучительной пыткой.
- За что такая немилость? Господи, стараюсь ведь! - Плача, думала невестка.
Возражать боялась. Молча, прятала слёзы, и трудилась, трудилась, трудилась в колхозе и в доме с утра до ночи.
Проворная Катерина умела всё, чего требовала крестьянская жизнь, но угодить свекрови, почему-то с первого дня никак не могла.
Марии всё казалось не так: не так помыла, не то сварила, не там поставила, не так ответила
Однажды, прибывший после ранения на трёхдневную побывку сын-Иван, стал невольным свидетелем непростых отношений женщин в доме.
Рано утром Катюша пекла в русской печке драники, а мама-Мария то и дело одёргивала сноху: то, якобы, блины подгорают оттого, что сковородку глубоко в печь ставит, то кусочком сала долго сковородку смазывает и потому много сала расходует, то дров много закладывает в печь… Всё-то ей не нравилось и всё раздражало.
Катерина, молча, ловко справлялась с двумя сковородками. Когда драники аппетитной горкой возвысились в миске, Мария подошла к снохе, что-то пробурчав, выхватила из её рук деревянную ложку и тряпку-прихватку, выпалила:
- Отдай. Сама допеку. Вон сколько сала сожгла. И чему тебя только мать дома учила?
Катерина не противилась. Испуганно попятившись, зачерпнула из кадушки деревянным ковшиком воды и отошла к окошку.
Увидев слёзы Катерины, падавшие крупными градинами в ковшик и вздрагивающее, раскрасневшееся лицо любимой женщины,
Иван встал с лавки, подошёл к жене, нежно обнял за плечи и попросил:
- Катюша, оденься и принеси-ка колодезной водицы.
- Ваня, так водица есть. Полная кадушка, - глядя на мужа сказала Катерина.
- Да нет, Катенька, принеси-ка, пожалуйста, колодезной, ледяной. Очень по такой соскучился.
Катерина быстренько оделась и вышла за двери. Снимая в сенцах со стены коромысло, беря вёдра, она невольно стала свидетельницей разговор сына с матерью. Приостановилась. Прислушалась.
- Мать, оставь Катерину в покое. Не мешай ей работать. Дай ей волю, она и тебя ещё кое-чему научит.
Посмотри, какие у меня портянки! Белее и мягче, чем твои полотенца! Смотри мама, чтобы я больше никогда не видел, как жена плачет и как ты мою Катюшу изводишь: сало-сало, дрова-дрова… Да ты покушай её и свои драники! Поучись-ка у снохи своей печь.
- Уже и драники у матери не такие вкусные и полотенца чёрные. Всё не так и всё не этак. Конечно, вы стали городские…А у нас – деревня. Де-рев-ня!
- Причём здесь город или деревня? К дочерям ты ласковая, да терпеливая, а чем тебе сноха не угодила? Чистоплотностью да аккуратностью? Оставь Катерину в покое, иначе, мать, всем плохо будет.
Мать, молча, слушала сына, а сама думала: «Как это не поучать молодёжь? Кто хозяйка в доме?»
Разговор Ивана с матерью положил конец властности и нравоучениям свекрови. С этого воскресного дня, где и с кем бы не находилась Мария с Катериной, в разговорах с односельчанами сноха стала самой хорошей, самой умной и самой доброй снохой, умеющей делать всё: и стряпать, и шить, и вязать, и стирать…
Словом - хозяйка, что надо! Такой оставалась Катя до самой смерти Марии.
А, пока, молодые золовки не прочь понежиться за счёт трудолюбивой невестки. Однако, этому не суждено было долго продолжаться.
Иван за время побывки сделал всё возможное, чтобы отселиться от материнской семьи. Перед самым отъездом он перевёз Катерину в пустовавший на тот момент домишко, из которого совсем недавно семья выехала на жительство в посёлок Самусь.
Молодая хозяйка, обрадовавшись «свободе», благодаря своему трудолюбию и фантазии, сделала вскоре из запущенного жилища, чистое, уютное гнёздышко.
Она месила глину, замазывала щели, белила потолки и стены, драила ножом деревянные полы, вязала кружева и, сшивала их поочерёдно с бинтами, делая шторки, и развешивала на окна.
Из старой, прохудившейся простыни, вырезала куски ткани и придумывала накидки на шкафчик, сундук и занавески на печурки.
За несколько дней домик превратился в белоснежный «дворец», притягивающий к себе соседей Катерины, которые каждый день, поочерёдно, придумывая повод, приходили поглядеть на «чудеса», которые сотворила городская Катерина.
Не удержалась от соблазна и свекровь. Войдя в дом, Мария заворожённо остановилась у порога, оглядела всё вокруг, а потом, наклоняясь слегка вперёд и похлопывая себя по бокам, начала еле слышно приговаривать:
- А, бодай тебя, трасця. Поляньтеся, люди добрыя, чого наробила эта баба!
Удивление, радость и гордость переполняли душу свекрови. Вести из уст Марии о том, что у снохи в хате появились шторки на окнах, салфетки и белоснежные полотенца на образах, быстро разнеслась по всей деревне.
Мария теперь гордилась своей Катериной и радовалась тому, что во всей деревне её признали и зауважали хозяйки-польки.