Прощение

Я должен простить, считаете вы, чувствительные люди? Да, я хочу это сделать.
Я это и сделаю,
Хотя мне это не всегда удается легко. Люди часто так неблагодарны,
Зложелательны, коварны!
Моя оскорбленная душа порою так ожесточается, что я не знаю,
Что с нею делать! И тем не менее я стараюсь
Искоренить
В глубине своей души личную обиду, сохранить
Спокойствие и объективность, не думать более об отвратительном мщении,
Скорее, взвесить вопрос с точки зрения общечеловеческих ценностей,
Проявить по отношению к психологии оскорбителя понимание
И воздать ему, где только можно, благодеянием.
Я должен прямо признаться:
Мне не удается ответить на подлости
Личного врага христианскою любовью;
Я — не святой, и подобное «прощение» превышает мои силы.
Но этого недостаточно вам, безмерно размягченным моралистам!
Вы стараетесь всегда втолковывать нам исчерпывающее «всепрощение»
И требуете его от нас; И если внимать вам, то возникает впечатление,
Что для всего злого на свете в вашем сердце есть лишь сострадание и участие,
Лишь терпимость и симпатия,
И вы ничего не хотите ведать о естественном отвращении,
Справедливом возмущении,
Долге защищать других и самим воспитывать совершающих злодеяния.
Странное участие! Противоестественная симпатия!
Роковая терпимость!
Речь идет сейчас не о личном ущербе, а о субъективной обиде.
С личным покончено; жажда мщения погасла. Что мне еще тут «прощать»?
Для того, чтобы быть «должным» прощать,
Мне надо прежде всего «сметь» прощать.
А именно: существует полномочие на прощение,
Без которого любое «прощение»
Становится пустой
И бессмысленной болтовней.
Если оскорблен, предан, ограблен и изнасилован другой,
То ведь я и не должен ничего «прощать». Или же я призван из «сострадания»
К злодею скрывать любое преступление, тем самым непосредственно принимая
В нем участие?
Или, возможно, я должен, руководствуясь христианскою любовью, вымогать «участие»
Не к пострадавшему, а к злодею — виновнику чужого страдания?
Однако христианство требует участия к страданию,
А не к тому, кто заставляет и оставляет страдать; подобное участие
Было бы прямым предательством
Пострадавшего и, следовательно,
Общечеловеческих ценностей.
Если то, что я должен простить, — «грех»,
То прощение грехов —
В Руце Господа; у меня
На это нет полномочий. А если вы — христиане, то я напоминаю вам
О  том, что Христос далеко не всем прощал
Грехи и далеко не всем грешникам обещал
Прощение. Если же то, что я должен прощать, —
Нарушение закона или преступления, то здесь я тоже не компетентен. Мы,
Простые граждане государства, имеем лишь свои «настроения» и «мнения». Вы
Хотите, таким образом, чтобы прикрыли нашими «настроениями»
И «мнениями»
Такие злодеяния,
Как клевета, разбой,убийство, осквернение детей, измену Родине и так далее,
Чтобы мы
С размягченным сердцем их прощали, сентиментально «сочувствовали» им,
Выступали симпатизирующими им заступниками и помощниками? Кто же вы
Тогда сами, заботящиеся об этом? И за кого вы принимаете нас, полагая, что мы
Способны на такое? Все это мы могли бы понять, если бы это
Было хоть как-то уместно:
Внимание, справедливость, мягкость,
Милость, помилование, амнистия; но не фальшивую сентиментальность участия
Или даже оправдания
И не извращение здравого рассудка, которое делает человека соучастником!..
Такова ваша
Сентиментальная доктрина «всепрощения» —лишь нравственная попытка
И моральное право.
Леонардо да Винчи —
Большой знаток
Душевных глубин и тонкий наблюдатель
Разгула предательства
Среди его
Современников —
Однажды заметил:
«Кто не наказывает зло, тот поощряет его».
И он был прав: прощенье без предела
Равносильно предательству в великом деле.

Подсобн лит-ра И.Ильин " Я вглядываюсь в жизнь"