откройте двери

Антикварный магазинчик «Старый замок» смотрел на прохожих до блеска начищенной витриной, за которой пускало солнечные зайчики старинное зеркальце, обрамлённое резной серебряной рамкой на длинной узорчатой ручке. Именно этот солнечный зайчик десять лет назад и привлёк внимание пятнадцатилетней Анжелики.Прильнув носом к стеклу, девочка зачарованно смотрела на яркие блики, пляшущие на серебре старинной вещицы.

Анжелику словно кто-то потянул за собой за кованую дверь старой лавки. В магазине тихо играл патефон, а за прилавком стояла женщина в необычной одежде и с трубкой в зубах. Женщина была похожа на цыганку: длинная многослойная юбка, яркий цветастый платок, накинутый на плечи, и еле слышно позвякивающие золотые мониста на шее заставили девочку завороженно смотреть на хозяйку «Старого замка».

Несмотря на копну седых волос и испещрённые мелкими морщинками руки, у цыганки было довольно моложавое лицо и живые, полные огня, глаза. Это удивило Анжелику, и она бесцеремонно принялась разглядывать странную женщину, возраст которой невозможно было определить.

— Здравствуй, Анжелика, — хрипловатый голос женщины вырвал девочку из зачарованного состояния, — вижу, тебя что-то заинтересовало?

— Ой, здрасьте, — Анжелика открыла рот от удивления, — а откуда вы меня знаете? А вы кто?

Цыганка улыбнулась, обнажив ряд белоснежных зубов.

«Ничего себе, — подумала Анжелика, — тётя трубку курит, а зубы идеальные».

— Я про тебя всё знаю, — сказала женщина, — ты живёшь с бабушкой, родителей нет. Немного отличаешься от своих ровесников, и, кстати, не переживай, что ты не похожа на них. Не обращай внимания на одноклассников. Пусть смеются, они ведь не знают, что ты родилась раньше своего века. Поэтому тебя и тянет к старинным вещам. Откуда ты знаешь, возможно, то зеркальце принадлежало тебе двести лет назад. А зубы у меня белые, потому что я за ними тщательно ухаживаю. Меня зовут Тара. Этот магазин принадлежал моей семье ещё до революции. Тебе здесь нравится?
Анжелика стояла, как громом поражённая, мысли роились в голове и никак не укладывались. Мало того, что Тара угадала всё, что было у Анжелики на душе, так ещё и мысли прочитала.

— Вы колдунья? — нервно сглотнув, спросила Анжелика.

— Нет, — рассмеялась Тара, — я — обычная цыганка. А цыганские женщины все немножко ведьмы. Вот, спорим, ты до смерти хочешь то зеркало, а ещё не решаешься спросить, сколько мне лет. Молодец, что не спросила.

— А что бы тогда со мной было? — испугалась Анжелика.

— А ничего хорошего, — поморщилась Тара, — запомни, у женщины, особенно элегантного возраста, спрашивать о её возрасте как минимум неприлично.

— А какого такого элегантного? — не унималась девочка.

— Да что же с тобой будешь делать! — воскликнула Тара, хитро улыбнувшись, — в лягушку тебя превратить что ли? Элегантный — значит приличный, понятно?

Анжелика не хотела, чтобы её превратили в лягушку, а потому попятилась, запнулась и растянулась на персидском ковре.

— А вот и карма подоспела, — рассмеялась Тара, — ладно, вставай, пошли чаю попьём. Всё равно посетителей нет. А лет мне немного, всего восемьдесят пять.

— Чего-о? — вытаращила глаза Анжелика. Её бабушка в свои семьдесят пять была покрыта глубокими морщинами и еле передвигала ногами, а Тара была молода и порхала между прилавками, как бабочка. Да и фигура её была стройна и гибка.

Тара была довольна произведённым эффектом. Видно, что её настроение было на высоте, как и её мнение о самой себе. Она заварила зелёный китайский чай в пузатом терракотовом чайнике и достала из буфета цукаты и орехи.

— Давайте я сбегаю за булочками в кулинарию, — предложила Анжелика.

— Никаких булок! — строго сказала Тара, — отныне забудь про булки, если хочешь быть такой же, как я.

— Хочу! — у Анжелики загорелись глаза.

— А твоей бабушке я дам мазь, которую в новолуние сварила. Будет бегать, как лань. Трудно, небось, без родителей жить?

— Ага, — Анжелика погрустнела, — папа утонул, когда мне было два года, а мама умерла на работе от сердечного приступа три года назад. Бабуля — это всё, что у меня есть.

— А у меня только сын, но он далеко от меня. Не захотел перенять мой маленький бизнес и отправился путешествовать по миру на байке. Раньше цыгане в кибитках на лошадях путешествовали, а теперь у них железные кони. Времена меняются, да-а. Но почему-то от этого грустно.

Анжелика заметила одинокую слезу, которая, как алмаз, блеснула на щеке Тары и исчезла. Девочка не знала, как успокоить цыганку, и просто погладила её голове, как это делала бабушка.

Тара улыбнулась:

— А ведь у тебя был день рождения три дня назад. У меня для тебя подарок. Посиди тут.

Анжелика кивнула и подлила чаю в обе чашки для себя и Тары. Это не ускользнуло от зоркого взгляда цыганки. Она улыбнулась. Ей пришлась по душе эта непосредственная и забавная девчушка. Она бы всё отдала за такую внучку, но сын выбрал свободную жизнь, лишив Тару счастья держать на руках маленькую внучку. Тара всегда мечтала именно о внучке, желая передать ей всю свою мудрость и этот дорогой сердцу магазинчик.
— Возьми, — цыганка держала в руках заветное зеркальце.

Зеркальная гладь маняще светилась на солнце, ручная работа ювелирного мастера старой школы отличалась изяществом. Зеркало словно жило своей жизнью.

Глаза Анжелики расширились от удивления:

— Но я не могу это взять. Оно слишком дорогое! Лучше дай мне вот тот старый платочек, у меня как раз носового платка нет.

— Это зеркало принадлежало моей семье два столетия, а до этого — одному графу, который без памяти был влюблён в мою прабабку. Бери. Оно твоё. А тот платочек, как ты говоришь, принадлежит Владу Дракуле. Он не продаётся. Думаешь, он просто так в специальной капсуле под стеклом лежит?

— Так Дракула же вампир! — выпучила глаза Анжелика.

— Сама ты вампир, — недовольно проворчала Тара, — он мой далёкий предок. Ох, уж эти писатели-фантазеры! Ладно, время уже позднее, скоро будет смеркаться, иди домой, тебя бабушка ждёт. Вот мазь.

— А ты?

— А я живу этажом выше, так что мне даже из магазина не нужно выходить, — улыбнулась Тара, ей было приятно, что Анжелика побеспокоилась о ней и незаметно для себя перешла на «ты». Это значило, что сердце Анжелики открыто для Тары. Это дорогого стоит, и мудрая цыганка знала это.

***

Для людей, живущих интересной насыщенной жизнью, время летит, словно стрела. Оглянешься на секунду, а позади детство, замешкаешься, вздохнёшь и бежишь дальше. И вот уже юность помахала тебе рукой из василькового поля и ушла, оставив лёгкую грусть и кучу солнечных фотографий в альбоме.

Так было и с Анжеликой. После знакомства с Тарой прошло десять лет, даже не прошло, а пробежало, словно спринтер. За это время ушла бабушка Анжелики. Она умерла тихо, улыбаясь во сне. Горе девушки было безмерным: не стало единственного родного человека. Но Анжелика не осталась одна. Рядом была Тара. Анжелика не плакала, не могла. Она не спала и плохо ела. Сердце её словно что-то зажало тисками и высушило.

— Поплачь, легче станет, — сказал старая цыганка, — и не волнуйся, с твоей бабушкой рядом твои родители, её мать и отец. Её есть, кому встретить. Теперь ты должна жить так, чтобы не расстраивать бабулю и меня. Поживи пока у меня. И до работы от моего дома тебе недалеко.

Слезы потекли из глаз Анжелики и не хотели останавливаться. А Тара готовила своей наречённой внучке успокаивающие отвары, смягчающие душу и сердце. Она не отходила от убитой горем Анжелики и взяла на себя все заботы.

— Полночь, посиди с Анжеликой, пока я в магазин хожу, не подведи, — сказала Тара своей чёрной кошке.

Полночь, сверкнув зелёными глазами, спрыгнула со старого кресла и тут же направилась к девушке. Анжелика лежала на диване и бессмысленно смотрела в потолок. Кошка подошла поближе и запрыгнула Анжелике прямо на грудь, затем наклонилась и посмотрела девушке в глаза.

— Знала бы ты, Полночь, как мне тяжело сейчас, — прошептала Анжелика.

Кошка знала, она чувствовала горе человека. Полночь тронула лапкой щеку девушки и легла на солнечное сплетение, начав свою песню сердца. Она мурчала до тех пор, пока Анжелика не заснула.

Когда Тара вернулась, то застала Анжелику и кошку, спящих в обнимку. Полночь знала своё дело: девушка проспала до самого утра. Она проснулась раньше Тары и пошла готовить завтрак. Цыганка была счастлива. Жизнь потихоньку налаживалась.

***

Но беда не приходит одна. Проблемы словно договариваются между собой и наваливаются на человека, зная, что брешь в его душе ещё не до конца заросла, и словно пытаются её пробить.

Сначала на магазинчик Тары нацелились нечистые на руку антиквары. Оказалось, что артефакты, находящиеся в нём, стоят целое состояние, а другие и вовсе бесценны, как тот платок Дракулы со следами его крови. Анжелике пришлось обратиться за защитой в правоохранительные органы и нанять серьёзную охрану. Всё это подкосило здоровье девяностопятилетней Тары. Анжелика же, словно светлый воин в блестящих доспехах, встала на защиту родного для неё человека, подключив общественность. Народная огласка спасла «Старый замок», который уже стал достоянием и гордостью города и был похож больше на музей, чем на антикварную лавку.

Когда с этой проблемой было покончено, Анжелику и Тару сбило с ног новое горе. Погиб единственный ребёнок Тары — сын Тристан. Его экспедицию накрыл селевой поток в горах. Никто не выжил.

Тара, которая всегда отличалась бодростью тела и духа, постарела одним днём. Её горе было столь велико и тяжело, что физически ощущалось даже посторонними людьми. Тристана хоронили по цыганским обычаям. Анжелика была единственная, кого пригласили на похороны, которые длились три дня. Были одни цыгане. Столько разнопёстрого народа она ещё никогда не видела. Никто не плакал. Все веселились, пели, ели и плясали, словно отмечали день рождения, а не смерти. Танцевала и Тара.

— Не бойся смерти, внученька, — сказала улыбающаяся Тара Анжелике, — поверь, это только начало.

А ещё через три дня Тара умерла. Анжелика нашла её в любимом кресле. В руках она держала фото сына. Это было ударом для девушки, но она помнила слова старой цыганки, которая давно стала для Анжелики родным человеком. Она сделала всё, как полагается. И снова цыгане провожали свою «великую Тару» в последний путь с улыбками на лицах.

— Тара признала тебя своей внучкой, — сказал Анжелике цыганский барон на прощанье, — ты всегда можешь просить нашей помощи, и мы поможем. Ничего не бойся и верь в лучшее.

Он по-отечески обнял Анжелику, и цыгане так же быстро ушли, как и появилась.

***

Анжелика осталась одна. Когда она пришла в старый дом Тары, её ждала Полночь. Кошка сидела в кресле хозяйки. Еда в миске была не тронута. Полночь скорбела, как и Анжелика.

— Что, подружка, — сказала Анжелика кошке, — вот и остались мы с тобой одни. И не реви, у цыган это не принято. Только вот что с магазином делать, его теперь город заберёт? Я боюсь, что все вещи растащат, и память о Таре и её корнях затеряется.

Полночь мяукнула в ответ и забралась на колени к Анжелике. Вечером они разделили чашку молока и легли спать.

А ночью Анжелике приснилась Тара. Она была такой же, как при их первой встрече. Она сидела на краю кровати, её молодое лицо сияло улыбкой, а мониста чуть слышно позвякивали, когда та направилась к постели Анжелики. Анжелика готова была поклясться, что почуяла тонкий аромат её духов.

— Скучаешь, моя девочка? — Тара погладила Анжелику по голове, — не грусти, никто не может жить вечно. А я прожила долгую жизнь.

— Скучаю, очень-очень, — призналась Анжелика, ей отчего-то не хотелось плакать, — и Полночь тоже скучает.

— Скоро ты не будешь одна. Полночь об этом позаботится, не волнуйся, я её предупредила, — ласково улыбнулась Тара, — ну всё, мне пора. Прощай, моя милая, и помни старую Тару.

— Всегда, — прошептала Анжелика.

Тара соскользнула с кровати и пошла к закрытым дверям, сквозь которые просачивался яркий свет. Вдруг она оглянулась:

— Совсем забыла, загляни в секретер, милая. Это тебе мой подарок. Распорядись им с умом.

И Тара ушла, оставив Анжелику в недоумении, но с облегчённым сердцем. Полночь сидела рядом.

— Ты тоже это видела? — тихо спросила Анжелика.

Полночь мяукнула и легла на подушку. Голова Анжелики вдруг стала тяжёлой, и она уснула.

Анжелика проснулась рано утром и всё помнила до самых мелочей. Она не могла понять, что это было: сон во сне или наяву. Она соскочила с кровати и босиком по холодному полу побежала к секретеру. Выдвинув ящик красного дерева, Анжелика увидела большой красный конверт, на котором было написано: «Для Анжелики».

Вынув из конверта какой-то документ и пробежав его глазами, она замерла от неожиданности. Это было завещание Тары, в котором говорилось, что магазинчик и квартира вместе с кошкой после её смерти принадлежат Анжелике. Все ценности были описаны, а их стоимость была баснословной. Так, одним днём, Анжелика стала хозяйкой и хранительницей «Старого замка».

— Спасибо, Тара, я не подведу, — глядя на портрет молодой Тары, сказала Анжелика.

***

И жизнь Анжелики потекла своим чередом, день сменялся ночью, а дела магазинчика, на удивление, шли хорошо. Полночь всегда была рядом и сидела за прилавком, пока покупатели или просто зеваки разглядывали экспонаты, которые Анжелика решила не продавать, а оставить в память о Таре.

Но однажды пропала Полночь. Ушла и не вернулась. Анжелика бросила всё и пустилась на поиски пушистой подружки. Полночи нигде не было, и никто не видел её. Расклеив по городу объявления о пропаже чёрной кошки и назначив за находку приличное вознаграждение, Анжелика стала ждать.

Через два дня вечером постучали в дверь. На улице был сильный ливень, и Анжелика удивилась — кому дома не сидится в такую погоду. На пороге стоял молодой мужчина, у которого из-за пазухи выглядывала Полночь.

— Это ты кошку потеряла?

— Полночь! Где ты была? — воскликнула Анжелика и сказала парню, — заходи в дом, простудишься. Спасибо огромное! Эта кошка — моя семья, понимаешь? Она была любимой кошкой моей бабушки. Она умерла, и мы с Полночью теперь совсем одни. Как ты её нашёл?

— Это она меня нашла, — засмеялся парень, — подошла и запрыгнула ко мне на колени в кафе. А потом я увидел твоё объявление на стекле. Вот и пришёл. А как тебя зовут? Я — Егор.

— Анжелика, — представилась девушка, — ты весь вымок, иди поближе к камину, я тебе одежду Тристана принесу. Кажется, вы одного размера.

— А кто такой Тристан? Имя такое сказочное, — спросил Егор.

— А я вообще здесь как в сказке живу, — засмеялась Анжелика, — Тристан — сын Тары, моей бабушки.

— То есть твой отец?

— Нет, — ответила Анжелика, — Тара — моя наречённая бабушка. Долго рассказывать, в общем.

— А я и не тороплюсь, — сказал изумлённый странной историей Егор.

И Анжелика рассказала ему всё. С самого начала.

Всё это время Полночь наблюдала за молодыми людьми, а потом, довольно мяукнув, ушла спать. Она выполнила наказ своей хозяйки. С этого дня Анжелика была не одинока.

Иногда судьба стучится в самый неподходящий момент. Не упускайте шанса. Откройте двери.

—

Автор: Ирина Ашланская