Тогда

Я ей тогда напоминал поэта Ходасевича.
Но не стихами, а лицом. Нелепый и худой.
И в час тоски, ну а затем всё чаще и в веселья час.
Длинноволосый Алконост, бесстыдно молодой.

Я сам себя не узнавал, и ныне неизменно всё.
Обманут снова зеркала, как было и тогда.
Мы охраняем каждый миг, и в сердце бережно несём.
А вопреки всему она беспечно молода.


Рецензии