Хрен не лопух. Рассказ

      Узын -агаш с одной стороны окружали горы, с другой сопки. Ветер, да что там ветер, даже ветерок дул редко, и летом здесь было изнуряюще жарко. Днем, без особой надобности, на улицу никто не выходил. И только когда солнце начинало прятаться за горы и с них спускалась освежающая прохлада, наши соседи выходили посидеть «на бревнышках».

         Рядом с нами жила семья: отец, мать и две дочки. Младшую звали Анечка. К ней у соседей было особое отношение. Во-первых, она напоминала ангелочка: голубые глаза и белокурые, слегка вьющиеся, волосы. Во-вторых, Анечка была не по годам сообразительной. И в третьих, ей было чуть больше трех лет, и она была, среди соседских детей, самой младшей. А вы, возможно, замечали, если в компании есть маленький ребенок, он всегда бывает в центре внимания. Но когда « на бревнышках» появился Сашка, который только-только начал ходить, то внимание всей компании сразу переместилось с Анечки на Сашку. Анечку это обижало. Она не собиралась с этим мириться и начала свою «маленькую войну».

            Однажды, когда Сашка пролепетал что-то едва членораздельное, все окружили его и начали «КУДАХТАТЬ»:

- Надо же! Саша сказал первое слово!
Анечка тотчас, явно с умыслом, громко воскликнула:

- Ой, ой, ой!- и, когда все повернулись к ней, продолжила-
 Подумаес, сказал одно слово. Я их до ... знаю.

Анечка употребила «заборное» слово из трех букв, причем в правильном падеже. Не окажись Сашкина Баба Валя бывшей учительницей начальных классов, возможно, все бы закончилось смехом (как и и ожидала Анечка). Потом кто-нибудь, непременно, сделал бы ей замечание, но в легкой форме. А Баба Валя возмутилась и серьезно. Она долго стыдила Анечку и, в конце концов, строго-настрого запретила приходить сюда до тех пор, пока та не перестанет материться.

           Выдержав два вечера, на третий Анечка пришла и, подойдя к Бабе Вале, громко заявила:

- Баба Валя, а я больсэ не мателюсь,
- Правда?

Обведя всех ангельских взглядом, Анечка невинно спросила:
- А на хлена мне мателица?

-Аня ! - Тут же одернула ее Баба Валя.

-Сто? Хлен зэ не мателок а ластение.

- Все равно, так нельзя говорить!

- А сто, хлен лопухом надо звать? Ну он зэ не лопух.

Утверждение было «железобетонным» и спорить никто не стал.

                Яблоко позора

       Солнце, наполовину, спряталось за верхушки гор и с них в долину потекла долгожданная свежесть и прохлада. Первыми, как обычно, посидеть  на бревнышках вышла баба Валя с внучком Сашкой. Стали подтягиваться и другие постоянные участники посиделок. Шел неспешный житейский разговор, который прервался с появлением тети Ани. Поздоровавшись со всеми одновременно, она  подошла к Сашке и, достав из кармана фартука яблоко, с умильной улыбкой  протянула ему. Яблоко было большое и красное-знаменитое алмаатинское. Баба Валя тут же взяла его из рук Сашки и переложила к себе в карман-Я его на терке  потру, а то не дай Бог подавится.

      Тетя Аня, облюбовав себе место,села. Разговор продолжился, а Анечка, молча, встала и ушла. Вскоре она вернулась. Карманы сарафанчика тяжело оттягивали конфеты, которые ее бабушка недавно прислала из Германии. Войдя в центр, она молча всех оглядела, а когда все замолчали, начала  по кругу угощать  каждого конфетой. Мимо тети Ани она прошла, не угостив ее. Баба Валя тотчас спросила:

-Аня, а почему ты тетю Аню не угостила?

-Ну она зэ мне не дала яблоко.

- Так оно у нее было одно -заступилась было Баба Валя.

Анечка ничего не сказала, а когда подошла к Бабе Вале, изрекла:
- А лазделить?- и, не угостив ее, удалилась.