Изысканное вытягивание духа

 Я посмотрел на старинный портрет, когда вышел из тела в форме духовной материи, и странным отблеском далекой звезды качнулся в зеркале силуэт крестьянки, которая превратилась в усатого старца и скрылась за пыльной дверцей шкафа, откуда прежде доносились звуки рояля, скрипки и топот скользящих по снегу копыт, будто бы уносивших всякое видение истории в сказочный мир звериных имен.
 Я знал, что в шкафу живут дикие звери, но  не чуял их запаха, не видел их волосатых морд, лишь только мог догадываться, что там, за призрачной стеной ветхого дома, бурлит дотоле невидимая жизнь, о которой много писали в книжках всевозможные путешественники, но пытались, правда, скрыть сам факт существования параллельных метаморфоз, да вот только тени, выныривавшие из норок, падали на окно напротив и там парили, как птицы, и крестьянка, пробывшая здесь три дня и три ночи, видела их и сообщила об этом наблюдении хозяйке.
 Хозяйка сразу же пригласила меня, и только я зашел в комнату и дал духу пространство, чтобы он на некоторое время вылез из тесной оболочки, и стал принюхиваться к комнатной атмосфере, как взгляд моего телесного стража притянул древний портрет кисти первобытного художника, а тут вдруг крестьянка, обещавшая встретить меня, как подобает, оказалась стариком, упорхнувшим в чужую вселенную. Тогда мой дух снова втянулся в живот, обсыпался на дне клеточных структур, и замолк, дав волю размышлениям политься из центрального вещества личной материи.
 Я присел на стул и начал усиленно думать над случившимся минуту назад. В голове образовался какой-то комок. Он разрастался, расширялся, и скоро внутри меня щелкнуло: зачем искать проблему там, где ее и быть не может? Раньше мне ведь попадались менявшие облик люди, да и зверей из соседних миров я уже не раз встречал. Ничего необыкновенного и парадоксального в этом происшествии не было. Я знал, что в человеке порою оживает магическое мышление, хочет он того или нет. Но над ним обязательно должен всякий раз властвовать рассудок, этот рациональный дирижер. Оркестр, случается, сбивает свой ритм, и тогда дирижер должен вернуть нотную гармонию на круги своя. Таков закон мысли.
 Пока я размышлял, комната сузилась до размеров нитки, и я стал гигантом в этой комнатушке. Скоро она треснула от напора моей макушки, и я уткнулся лбом в небо.