Коттедж на краю болота. Собака Баскервилей. Сиквел

      
* В мире существует целое литературное течение - вариации на тему сюжетов Конан Дойля.
Автор (МА) пробует свои силы в чисто английском жанре криминальной девоширской истории)


В то утро мистер Джек Степлтон - Баскервиль проснулся не в настроении. Тяжба по вопросу наследования Баскервиль Холла, длившаяся уже без малого пять лет, серьезно подточила его силы.
Сердобольный Бэрримор стоял у него слева за плечом и безукоризненно обслуживал процесс кормёжки, но сэр Баскервиль кушал неохотно, вяло ковырял ложкой в овсянке, игнорируя даже свежий апельсиновый джем.

     Любознательный читатель, конечно же, хочет понять, результатом каких печальных событий стал столь низкий аппетит Джека Степлтона. А произошло вот что:

     Вскоре после нашумевшего дела с чудовищной собакой, явившейся причиной ужасной смерти бедного сэра Генри Баскервиля, мистер Степлтон совершенно случайно обнаружил при разборе бумаг один важнейший документ, доказывающий неоспоримо его дальнее родство с родом Баскервилей.

Завещание сэра Чарльза пришлось пересмотреть и уже на через полгода после трагических событий мистер Джек Степлтон его супруга Берилл стали новыми хозяевами Баскервиль Холла.

            Но, как это часто бывает в случае миллионных состояний, неожиданно нашелся ещё один претендент на наследство сэра Чарльза Баскервиля. Некий джентльмен Энтони Диккенсон, по его утверждению - незаконно рождённый сын сэра Чарльза и одной прелестной танцовщицы из Америки, приезжавший в Лондон на веселые гастроли с театром оперетты в годы далёкой юности сэра Чарльза.

Благодаря  попечительству сэра Генри Баскервиля (со слов Энтони), юноша получил приличное образование, был умен и подавал надежды, и уже весьма небезуспешно начал карьеру адвоката в Лондоне.  Энтони имел при себе бумаги, которые, по его утверждению, были неопровержимым доказательством того, что он то и есть законный наследник поместья Баскервилей.

Итак, в один прекрасный день Энтони Диккенсон явился в суд города N с грудой доказательств и обиженным лицом. И дело началось.

У нас в Англии любят как следует разобраться, вникнуть в детали, привлечь как можно больше свидетелей... Пять лет прошли незаметно, хотя тянулись они бесконечно долго….

Чета Степлтонов – Баскревилей не собиралась уступать родовое гнездо без боя, но дело длилось, появлялись всё новые свидетели и доказательства в пользу оппонента.
Короче говоря, в результате процесса  вполне могло оказаться, что супруги Степлтон, уже обжившиеся в Баскервиль Холле будут вынуждены по суду освободить поместье и съехать на старое место жительство – уже обветшавший коттедж на самом краю болота, где они некогда проживали, будучи соседями благородного сэра Чарльза.

Однако ни та, ни другая сторона не хотела сдавать позиции и все участники тяжбы изрядно устали от процесса. Это послужило причиной того, что мистер Степлтон написал своему молодому оппоненту письмо с предложением встречи в Баскервиль Холле с целью приватно обсудить ситуацию и возможно прийти к мирному решению, которое устроило бы обе стороны.

В тот холодный дождливый сентябрьский день кибитка мистера Диккенсона подкатила к воротам Баскервиль Холла в пятом часу дня. Стол в холле был уже накрыт, супруга Берримора хлопотала на кухне, а сам Бэрримор был очень занят наведением идеального порядка на обеденном столе и протиранием до блеска бокалов всех сортов для различных напитков, которые в положенном порядке выстроились на столе между тонким английским фарфором и белоснежными салфетками.

Степлтон вышел к обеду немного раньше супруги. Он был одет в свободный серый костюм викторианской эпохи. Степлтон был несколько расстроен, лицо его слегка опухло, благодаря ночным возлияниям. На пальце левой руки красовался фамильный перстень с черным камнем, когда-то украшавший наряд самого сэра Чарльза.

    Молодой Энтони Диккенсон, напротив, был в щегольском черном фраке с золотой изящной булавкой и в скрипучих модных новых туфлях. Он громко и бодро поздоровался и с показным вниманием приветствовал хозяина дома. Его энтузиазм еще возрос, когда со второго этажа по лестнице немного времени спустя в холл вышла хозяйка дома, супруга мистера Джека Степлтона - миссис Берилл Степлтон.
   Она была в идеальном золотисто-коричневом чайном платье, на плечи была накинута черная мягкая шаль. Наряд очень шёл ей, и, хотя её лицо выдавало возраст, но она всё еще была необычайно хороша собой, а её легкая, стремительная походка вызывала желание следить за ней взглядом у любого мужчины. 

    Мистер Диккенсон церемонно поздоровался. Она ответила вежливо и рассеянно. Все уселись за стол и Степлтон приступил к изложению своего предложения.
Начал он издалека – с истории дружбы со сэром Чарльзом и с рассказа о том периоде их жизни, когда Баскервиль Холл был центром культурного общения достойных девонширцев, обитавших поблизости и удостоившихся компании сэра Чарльза.

   Мистер Диккенсон не отрываясь наблюдал за всеми участниками ужина, включая Бэрриморов. Он твердил про себя свою будущую речь, выстраивая аргументы таким образом, чтобы они были убедительны и их принятие было бы очевидно выгодно всем. Энтони, собственно, не собирался сидеть здесь, в этом девонщирском болоте. Его пожелание было чисто деловым – продать Баскревиль Холл ( благо желающие купить были в наличии и за время процесса их число существенно увеличилось ), а затем отдать 85% денег, оставшихся после погашения долгов по процессу ему, Энтони Диккенсону, а чете Степлтонов передать почётные 15% - как знак уважения к дальним родственникам со стороны законного наследника.

   Степлтон, пока не выложивший карты на стол, по отдельным намекам и репликам молодого адвоката уже понял ход его мыслей и в душе у него поднялась неумолимая волна черной злобы. Он подумал, что разумнее будет не открывать основные козыри, а выслушать уже понятные ему тезисы и очень вежливо выпроводить молодого наглеца, не прояснив своей позиции.  Позиция же состояла в предложении, которое Степлтоны, скрепя сердце, сочли разумным, хотя и обременительным для себя: назначить молодому Диккенсону совсем небольшое, но верное содержание с ежегодной выплатой. В конце концов карьеру молодой человек уже вполне успешно строит сам, а пассивный доход как страховка - хорошее подспорье для безродного авантюриста. Лучше что-то, чем ничего.

    Но, само собой разумеется, подать эти идеи надо было по всем правилам этикета Баскервиль Холла – после десерта, под дижестив, в прекрасной упаковке, с должной долей неясности и двусмысленности.

    Однако, наблюдая за тем, как взгляд молодого человека все чаще останавливался на изящной фигурке миссис Берилл, он подумал, что можно будет переиграть партию, раз обнаружился такой неожиданный козырь.

Мистер Стэплтон сделал незаметный знак жене – за долгие годы у них выработался особый язык (обмен полувзглядами и полужестами),  который приобретают люди, живущие вместе и пережившие много неоднозначных и запутанных ситуаций.
 
Опытные игроки поняли друг друга без слов и миссис Берилл подняла глаза на Энтони, изобразив многое своим взглядом: искренний интерес, приятность от неожиданного удовольствия иметь такого замечательного гостя, тайную надежду на то, что можно еще что-то изменить в своей жизни.

   «Мистер Диккенсон, скажите, Вы видели когда-нибудь осенние крокусы? Эти нежные печальные смертники вчера расцвели по всему болоту… - я так люблю плакать над ними , я плачу каждую осень – ведь через неделю их хрупкая красоты будет разрушена холодом и ледяным дождём. Как и всё прекрасное в этом грустном мире…»
Энтони посмотрел на неё долгим взглядом и ответил, что нет, он никогда не видел этих цветов, но хотел бы их узнать, что мгновенная красота, особенно перед смертью, иногда бывает необыкновенно привлекательна…Энтони легко вошел в навязанную ему роль восхищенного поклонника.
 
И ему было суждено увлечься этой ролью…

   Мистер Степлтон подобрался, глаза его заблестели. Бэрримор по его приказу поспешил за бутылкой драгоценного шерри.
   В это вечер мистер Диккенсон не получил ответа на свой тезис, его вежливо выслушали и покивали, ссылаясь на то, что времена тяжелые и есть отягчающие обстоятельства, которые можно будет обсудить на следующей неделе.

Начиная с этой точки во времени, события неотвратимо двигались к ужасной развязке.

Бедный Энтони отчаянно влюбился в Берилл, а она аккуратно ходила по краю, вынуждая молодого человека ухаживать, подавая легкие намёки на возможность взаимности.

Через месяц молодой американец решился обратиться к мистеру Степлтону с просьбой позволить ему ночевать в дни визитов в коттедже на краю болта – в том самом, где до смерти сэра Чарльза проживала супружеская чета Степлтонов, и где трагически оборвалась жизнь бедного сэра Генри Баскервиля. Энтони получил разрешение Джека и ключи, как ему показалось, слишком легко...
 
Прекрасные грустные глаза очаровательной Берилл мерещились ему днём и ночью, и он занял Степлтон – коттедж на краю Гримпенской трясины, рассчитывая наезжать туда иногда из Лондона, и, возможно, встречаться там с Берилл в перспективе.
 
    Он приезжал несколько раз в месяц, ночевал в коттедже, который тщательно готовил в его визиту все тот же верный Бэрримор. День проводил он у Степлтонов, слушая игру на фортепьяно и пение Берилл, читал ей Шелли, писал ей в дневник афоризмы Дизраэли и Мольера и вяло беседовал со Степлтоном о делах, становясь все менее напористым в своих прожектах.
 
    В голове у Энтони складывался уже совсем иной план. Но план этот был головокружителен, страшен и мог стоить ему карьеры, а в худшем случае и жизни.
На это и рассчитывали, откровенно говоря, супруги Степлтон.

    В один из званых вечеров молодой человек, наконец, объяснился Берилл и она сделала вид, что приняла его ухаживания. Поцелуи за портьерой, ничего не подозревающий опостылевший муж, перспективы будущей четы Диккенсон – всё шло по плану.
    Причем это был тот случай, когда планы соперников на определённом этапе, казалось, совершенно совпали.

    Степлтоны плели сеть вокруг молодого человека, и он уже был в шаге от покушения на мужа – соперника. Оставалось только назначить место и время – и … вызвать полицейский наряд на место предстоящего преступления.

Местом был выбран коттедж на краю болота.

Вечером Степлтоны должны были приехать в гости – Диккенсон рвался устроить ответный приём. 
(Как вы прекрасно понимаете,  за час до события Берилл под предлогом жуткой головной боли отказалась от поездки и отправила мужа одного нанести визит вежливости.)

   Мрачный зимний вечер на краю верескового болота начался с английского чая и продолжительного разговора ни о чем между двумя готовыми к убийству мужчинами.
 
   Сердце бедного молодого человека то начинало бешено биться, то замирало в груди, вызывая ощущение головокружения.  В кармане пиджака Энтони ощущал холодное тело пистолета, которым намеревался воспользоваться, если не подействует быстрый яд, добавленный в коньяк. Степлтон не спешил пить, хотя два раза сделал вид, что пригубил бокал.

«Мы могли бы поделить имущество в равных долях, в конце концов, я считаю Вас своим своим другом, а друзья – это непреходящая ценность. Кроме Вас и миссис Берилл у меня нет близких людей….» - тянул время Энтони. Пистолет слегка толкнул его в бок, Энтони вскочил и принялся расхаживать по комнате, развивая тему.

    Степлтон сделал вид, что разговор принял оборот, которого он давно ждал и теперь может вздохнуть с облегчение. И он вздохнул с облегчением.

    «Ну, вот и прекрасно! Я несказанно счастлив буду провести долгие годы в вашем обществе… Однако, похоже, будет буря, Энтони… Бэрримор уже ушел засветло в Баскервиль холл, лошади и экипаж ждут меня на дворе, пожалуй, я поеду, а то, чего доброго, вдруг буря будет сильной. На прошлой неделе бедняга Смит с женой завязли в грязи под ледяным дождем и оба тяжко хворают. Пожалуй, мне пора, как Вы полагаете? »

«Минутку, любезный господин Степлтон, всего одну минутку, я хотел показать Вам одну чрезвычайную редкость – монету времен Авраама Линкольна из моей коллекции. Я её специально привез, так как обещал в прошлый визит…»
 
   Тут ветер снаружи взвыл диким зверем и вдруг створки двери распахнулись и на пороге дома оба увидели страшное чудовище – огромную собаку, светящуюся, как новогодняя ёлка.
   Оба выхватили пистолеты и взвели курки и … у обоих оружие не сработало.

   Редкий случай, совпадение, которое бывает раз в жизни. Но в этом случае – раз в смерти.

     Собака с глухим рёвом бросилась на мистера Диккенсона и одним рывком разодрала ему горло, окрасив кровью его дорогую белоснежную сорочку. Мистер Степлтон отступил на шаг и схватился за сердце. Через несколько минут, когда страшный зверь оставил растерзанный труп Диккенсона на полу, Степлтон уже был мёртв. Чудовище остановилось в шаге от него, оставив кровавые следы, и не прикоснулась к телу.

  Сидя за поздним ужином, обитатели Баскервиль Холла услышали выстрелы со стороны болота и переполошились.  Берримор поспешил через пустошь к Коттеджу и застал картину, которую боялся увидеть более всего: кровавые следы гигантской собаки и двух мертвецов, ни один из которых больше не претендовал на Баскервиль Холл и наследство сэра Чарльза. На месте преступления уже была толпа полицейских, заранее вызванных миссис Берилл по поводу подозрения в покушении на убийство очередного сэра Баскервиля.

   Таймс писала о происшествии, Скотленд Ярд тщательно расследовал преступление. Даже привлекали Шерлока Холмса, но надежды правдоискателей не оправдались, тайна ушла на дно Гримпенской трясины.

    А в Баскервиль Холле спокойно и с английским достоинством зажила вдова мистера Степлтона с двумя слугами. Через год она вышла замуж. К общему удивлению новым её избранником оказался скромный доктор Мортимер - ученый  - натуралист, бывший друг четы Степлтонов и сэра Чарльза Баскервиля.

   Так причудливо порой играет Провидение нашими судьбами и состояниями!
Кто бы мог подумать! Скромный учёный тоже оказался дальним родственником - десятая вода на киселе – но все же… - незаконнорождённый сын троюродного брата сэра Чарльза, которого, к несчастью, съели дикари Новой Гвинеи во время географической экспедиции.

   Долгими, полными покоя и семейного уюта вечерами Берилл и Мортимер играют в карты, пьют великолепный английский шерри и утешают друг друга чтением вслух Оноре де Бальзака.  Сэр Мортимер стал главой общества девонширских натуралистов и - что весьма почётно! -  председателем общества местных охотников. Он большой знаток и любитель собак. У него их множество – от английского спаниеля до испанского мастифа. Также он держит по долгу службы свору охотничьих гончих и еще пару красавиц – борзых.

   «Главное в искусстве держать собаку – вовремя и правильно ее кормить. И никогда не оставлять её на ночь на морозе, да ещё и вымазанную солями фосфора» - улыбаясь, говорит он всё ещё очаровательной Берилл.
 
     Берилл беззащитно и нежно улыбается в ответ.

P.S.
   У миссиc Мортимер появилось новое модное хобби. Она выписывает из Африки яйца змей и греет их под электрической лампой Эдисона. У нее уже есть несколько очаровательных питомцев, среди них опасный, но очень красивый коралловый аспид.

    Мистер Мортимер заказал для змей специальные современные террариумы с подсветкой и подогревом.

    Бэрримор разводит белых мышей, и его жена с удовольствием кормит красивых рептилий миссис Мортимер.

    Воистину, «Всё приходит к тому, кто умеет ждать.»
 
И нам остается только согласиться с умнейшим джентльменом, истинным англичанином, сэром Бенджамином Дизраэли.