Газ, где хранится воздух

у  того  кальяна,  что  измельчает  потёмки  одно  отличие,
не  курю  с  ним  прошлое,  курю  будущее,
я  не  помню  вчера, 
я  завтра,
немытый  дым  развязывает  язык,
а  рядом  ходят  прохожие  в  одинаковых  слёзах,
ищут  секрет  капризной  правды,
её  нет,
а  я  кальян  курю, 
я  всё  знаю…

с  обоих  карантинов  пришли, 
в  одном  кислороде  накрылись  серым,  вязким  одеялом,
когда  не  стало  чисто  в  грязи,
в  первый  раз  со  многими  расстался,
с  кем  не  расстался,  значит  не  первый,
значит  наструган  договор  по  плохому,
значит  недоверие  это  тропический  холод,
и  на  каждый  поворот  канатоходца,
дыхание  раскачивает  диафрагму,
а  дым  болтается  на  ветру  размазывая  свет  тёмным…

и  стали  зарастать  раны  накоплением  сырости,
и  начинали  ползти  события,  в  наушниках  тишиной  токуя,
и  бросались  на  асфальт  пятна 
нахапать  ладонью  кожу  тени,
скребсти  взгляд  спины  каменным  валуном  соска,
а  моё  рядом  окрысилось,
как  небо  упало в  грязь  и  гремит  шпорами…

крадёт  дым  из  меня  /меня/,
верста  пахнет  весной  календарной  стружки,
и  только  ветер  пляшет, 
как  кучер  с  развороченной  грудиной,
понукает  тело  пришпорить  в  венах  красных  коней,
я  наверно  на  верном  пути  в  неверную  сказку,
и  только  лёд  вокруг  огня  ненавидит  холод…

уродлив  день,  что  пришёл  обойти  счастье  ночи,
убью  его,  пусть  это  станет  первой  кровью  дыма,
город  за  окном  цветёт  парком  на  трёх  качелях,
спина  отражения  снова  выпрямилась  под  моим  взглядом,
Луна  слепила  с  одной  стороны  пластилиновый  свет,
с  другой 
мечутся  по  бумаге  слова, 
как  сброшенная  одежда  кратеров  одинаково  голыми  дырами,
курю  кальян  и  измельчает  потёмки  одно  отличие, –
не  курю  с  ним  прошлое,  курю  будущее.