Коллективная мечта

Когда мы порою следуем своим мечтам и пытаемся,
Беспокойно вопрошая
И беспомощно советуя, все же как-нибудь «истолковать»
И «понять»
Их, то целесообразно
И разумно прислушаться к коллективной мечте
И  верно истолковать ее. Хотя бы так,
Как герой сказки, приложивший ухо к земле,
Чтобы услышать далекий топот. Тысячелетиями в трудах
И муках несем мы возложенное на нас бремя жизни и нам
Является в ночных видениях и дневных грезах услаждающая и утешающая радость
Жизни. Всему, что обременительно и тягостно,
Мы противопоставляем не только расхожее пожелание
Чтоб оно пропало»,
Но и полуосознанное представление о том, «как могло бы
И должно бы
Быть быть совсем иначе».
У нас мало времени для раздумья об этом счастливом и желанном «совсем иначе»;
У нас также слишком мало фантазии,
Чтобы верно выстроить его образ. Но если попытаться
Опросить людей о том, как они представляют себе желанное
«Всеобщее состояние счастья»,
Ответы, вероятно, получатся сплошь отрицательными:
Вот если исчезнет все неприятное,
Докучливое, постыдное, утомительное, а явилась бы, пусть неясная,
Но «противоположность», — тогда «оно здесь!». Бессознательное
В человеке страшится безотрадности
И мечтает о радости;
Оно одновременно страстно и наивно, ненасытно
И легковерно, первобытно в своих побуждениях и инфантильно в своих претензиях
И ожиданиях. Оно не думает, оно живет
В своих неясных мечтаниях и доверчиво слушает туманные сказки о счастье. Оно
Не любит трезвых
Речей о «необходимом» или «невозможном»,  о «победе
Неутомимости», о творческом движении в сторону «величайшего сопротивления»;
Все это — язык разума и жизненной мудрости и остается уделом победного
Духа. Так, с древнейших времен мечтает носитель коллективного сознания
О счастливом «нигде», утопическом сказочном счастье,
Стране с молочными реками и кисельными берегами, о рае,
Где есть лишь радость,
Наслаждение и абсолютная справедливость, а все остальное — слабость,
Боль и болезнь, работа и хлопоты, голод, запрет
И грех,
Преступление
И наказание, пинуждение и несправедливость — исчезнет
Раз  навсегда.
Порою эта мечта
Относится к прошлому: так было однажды, в «Эдеме» (буквально: блаженстве),
А потом потерялось, порою она относится к будущему, в котором нас ждет
«Золотой век» или «тысячелетнее царство». Одни переносят исполнение этой мечты
На тот свет; другие придерживаются мира земного. Вера в потусторонний мир
Дает людям надежду, душевное просветление и терпение,
В то время
Как младенчески-земные «перспективы»
Могут принести лишь нетерпение,
Революционное брожение
И разочарование. Век,
В котором оживают эти земные коллективные мечты, обычно век
Волнений и брожений. Тогда кажется,
Что усталость и уныние овладевают
Коллективной душой; будто эту мечту воспринимают всерьез и дерзают
Воплотить в жизнь; будто «терпение» коллективной души «исчерпано», будто она
Больше не может выносить и терпеть. Затем появляется толпа
Мнимых «пророков», вознамерившихся вещать
От имени «коллективной души» и представлять
Ее истинные интересы. Порою это наивные мечтатели,
Которые сами разделяют
Коллективную мечту и, объятые слепым «пафосом»,
Начинают религиозно-сектантское подстрекательство.
Но чаще, однако,
Это честолюбивые демагоги,
Ведущие с коллективной душой злую
И опасную игру. Девятнадцатый век одарил нас антирелигиозным,
Безбожным
«Хилиазмом», ничего не желающим
Знать о потустороннем мире и цепляющимся
За этот, земной,
Мир. Он
Проповедует нетерпение; ведет себя разрушительно; манит
Коллективную мечту в реальную
Жизнь. Несколько десятилетий марксистские «пророки» колебались между
«Постепенно» («эволюция»)
И «сразу» («революция»), 
Между«уважением» и «бестактностью», пока не взял верх
Скрытый механизм максималистской химеры. Прошло уже двадцать лет
С тех пор, как во всем мире бесцеремонно приветствуют, ободряют
И раздувают коллективную мечту; с несбыточной мечтой-желанием обращаются
Как с «ближайшей действительностью», не считаясь более
С неумолимыми законами природы
И человеческой сущности. К этому призыву внемлет сегодня полуущербная
В религиозном смысле коллективная душа, все еще надеясь успешно
Превратить
Древнюю мечту в трезвую, бодрствующую жизнь…
Какое ужасное пробуждение им предстоит!
Что будет с современным миром, если ему не удастся заворожить раскрепощенную
От «хилиазма» коллективную душу новыми духовными и социальными идеями?
И где он найдет эти созидательные идеи,
Если не захочет прислушаться к христанскому откровению?

Подсобн лит-ра И.Ильин " Я вглядываюсь в жизнь"