Ох эти дети...

Круглоголовые, пухлогубые, курносые, вихрастые, с аккуратными косичками, со сбитыми коленками, – это всё дети! Чьи-то дети.
Юлька мечтала о ребёнке почти с самого нарождения.
Она задирала измазанную красками майку, и стоя перед зеркалом, подолгу рассматривала два тёмных пятнышка на груди. Юлька теребила и оттягивала круглые бусинки, пытаясь представить, как это будет...
  Ей нисколечко не верилось, что у неё вырастут тити, как у Лизы.

Лиза – их соседка из пятой квартиры. И у неё родился мальчик! Лиза выкладывает из халата тяжёлую дыню, с большой коричневой пуговицей на конце, и толкает её в малюсенький рот ляльки.
Кошмар! Нет, Юлька не будет так издеваться над своим ребёнком, она ему даст бутылочку с соской. Как у её куклы Наташи.

- Лиза, а что у тебя там внутри?
- Грудное, самое полезное в мире молоко.
- Так много?!
- А малышу и надо много, он же растёт.
- А ему вкусно?
- Вырастет, спросишь, - хохочет Лиза. Она закидывает голову назад и по её плечам бегут золотые волосы.
Мама называет Лизу дойной коровой, и почему-то всегда сердито.


Юлия Петровна окидывает класс строгим взглядом. За третьей партой, у окна, сидит её дочь Маша, временно, пока их учительница болеет. У второклашек ведут уроки те, кто свободен. Юлию Петровну такой наплевательский способ обучения не устраивает!
- К доске пойдёт Мария Углова.
- Мама, я?!
- Здесь нет мам! Меня зовут Юлия Петровна.
Маша смешно поджимает алые губы, распахивает огромные карие глаза, а потом показывает язык Кате Морозовой, которая улыбается во весь беззубый рот.
- Пиши: «Все дорожки парка были усыпаны...»

Домой они шли молча. Маша тащила тяжеленный ранец, она не знала, какие предметы будут и захватила все учебники. Когда они перешли через дорогу, Маша спросила:
- Мам, ой, Юлия Петровна, а зачем ты, вы меня вызвала и опозорила перед своими первашами?!
- Не будешь по сторонам смотреть и ворон за окном считать.
- Мне было ску-у-у-у-учно!
- А с Верой Сергеевной весело?
- Ещё как! Мы играли в игру «запоминайка», хохотали, до упада!
- В классе?
- А где же ещё?
- Надо не хохотать, а правила по русскому языку как следует учить! Это ты меня опозорила, написала «дарошки»!


* * *

Коська стоит в углу. И вчера стоял. И завтра стоять будет! Коськин папа обожает наказывать сына.
«Поторчал бы сам в углу,», - думает Коська, - носом к стенке, а она пахнет обоями!»
- Не прислоняйся к обоям! – папа отодвигает Коську, положив свою тяжёлую руку ему на лоб.
- Я устал, у меня голова сама па-да-ет...
- Ещё раз упадёт, всю ночь стоять будешь! Обои только наклеили, а ты сейчас своим чумазым ртом пятен наставишь!
- А ты пусти меня, я умоюсь, а?
- Стой! Нечего было с кашей баловаться.
- Я не баловался, я проверял, войдёт в рот сразу пять ложек, или вывалится.
- Ага, и вывалилось мне в тарелку!
 Вспомнив, как не удержал кашу после пятого захода полной ложки в рот, Коська начинает хохотать.
- Тебе ещё и смешно?! – и папа отвешивает крепкий подзатыльник, так, что Коська утыкается измазюканными губами прямо в розовую розу на новых немецких обоях.




Отредактировано: июль, 2024
* Фото Ю.Мельникова