Полевые цветы для моей королевы. Глава 19

Сколько империй рухнуло, сколько семян проросло,
Сколько кругов история сделала на воде...
Ее камни идут ко дну и образуют грот
Над блестяшками, что кому-то казались дороже тепла их тел.

Я был точно таким же: увижу сияние, чувствую, что – трясёт,
А сокровище манит, зовет, обдаёт нестерпимым жаром.
Мне хотелось узнать обо всем, владеть всем и запомнить все.
Я представлял свою память бездонным резервуаром.

Я мечтал стать зерцалом мира и отражать
Каждый шаг человечества, планы, фундаменты, крыши...
Но прожив ровно столько, сколько способна прожить душа,
Я вдруг понял, что все это – лишнее,

Все – гордыня, соблазн, бестолковый широкий жест,
Самодовольный и в общем-то некрасивый.
Я раздал бы все эти сценарии полнометражных фильмов,
А себе бы оставил всего лишь один сюжет.

Солнечный берег, песок – словно жидкий шёлк,
Море пенное, пышное, тёплое, как шарлотка.
Как глубоко я бы в волны его ни зашёл –
Меня снова швыряет на мель, будто старую лодку,

Чтоб я заметил уже у прибоя, на самом его краю,
В бежевом платье с просторными рукавами
Ту, что, конечно, не первую жизнь люблю,
Но о Которой в этой ещё ничего не знаю.

Ветер треплет причёску, чтобы спрятать черты лица,
Но сквозь мёд ее прядей блестит золотая кожа.
Она гладит красивой рукой холку чёрного пса
И смеётся так заразительно, что хочется - тоже.

«Есть ли имя у вашего спутника?» – я не знаю, с чего начать.
Я и сам как тот пёс: мокр, растрёпан, и, кажется, даже жалок.
Ветер сильный. И мне приходится ей кричать.
Обернулась. Задумалась. Только бы не сбежала...
 
«Его зовут Майкл, – Она даёт руку, чтоб я смог встать, -
Пару лет назад его притащили с дороги дети».
Поднимаюсь, впервые почувствовав, как устал,
Как я сильно устал за последнее тысячелетие.

«Ну, что – живы?» – во взгляде её смешинка и летний зной.
Но я молчу, все слова сейчас бесполезны:
Я с облегчением вижу – передо мной
Два океана, в которых мне суждено, наконец, исчезнуть.