«Будет день — обратишься в старушку». Таня мается. На щеке
Появилась морщина. Бороться с годами — мука.
В детстве ей подарили игрушку — обезьянку на турнике.
Обезьянка была интересней обычных кукол.
Куклы скучно сидели на полке, воплощая земной покой:
В кружевах, в диадемах, в ресницах — рядком по росту.
А мохнатая — как на иголках. Кто придумал её такой?
Заставлять обезьянку крутиться — умора просто.
А когда батарейка детства разрядилась, включили Жизнь.
Будто вилку воткнули в розетку. Почти не больно,
Но живи как умеешь. Действуй: кувыркайся, вертись, кружись.
Стань такой, чтобы общество было тобой довольно.
Одноклассники и домочадцы, сослуживицы и друзья —
Все, как Тане положено жить, объясняли внятно:
«Будь глупей. Улыбайся начальству. Не дури, у тебя семья».
И вертели рассудком и телом туда-обратно.
Исполнение чьих-то желаний, обязательных, но чужих,
Превратилось в привычку, как вечная мысль о долге —
Перед теми, кто старый, кто малый, кто на кухне в трусах мужик.
А хотелось, как Барби, сидеть в кружевах на полке.
Но покуда фатальных изъянов не фиксирует объектив,
Нет причины у Тани в утратах своих копаться.
Терпеливо висит обезьянка, перекладину обхватив.
Ожидает, когда, наконец, разомкнутся пальцы.
Обезьянка
© Copyright: Влад Южаков, 2024
Свидетельство о публикации №124070100152
Свидетельство о публикации №124070100152
Рецензии
"Солнцева, смотревшая на Марыськину с немым ужасом, напрягла свои творческие способности и сочинила:
– Извините, мне надо поздороваться с другими. Вам сейчас подадут чай.
– Успеете поздороваться, – печально прошептала Марыськина. – Ах, если бы вы знали, душечка… Я так несчастна! Мой муж – это грубое животное без сердца и нервов!
Марыськина приложила платок к глазам и истерически крикнула:
– Лучше смерть, чем жизнь с этим человеком.
– Замолчишь ли ты, черт тебя возьми! – прошептал энергично суфлер. – Оштрафует тебя Николай Алексеич – будешь знать!
– Передо мной рисуется другая жизнь, – сказала Марыськина, ломая руки. – Я рвусь к свету! Я хочу пойти на курсы. О, доля, доля женская! Кто тебя выдумал?!
– Успокойтесь! – сказала Солнцева и повернула к публике свое бледное, искаженное ужасом лицо. – Извините… Я пойду к другим гостям".
Отрывок из рассказа Аркадия Аверченко "Преступление актрисы Марыськиной" приходит на ум после очередного великолепно созданного Вами образа маленького человека, чья трагедия настолько велика, что вырывается далеко за предел отведенной ему автором текста. Странным образом пошедшая эволюция общества, предписывающая следить за количеством морщин на миленьком личике и поведении, входит в явное противоречие с желанием нравиться самой себе, а не другим, соответствовать своим представлениям о прекрасном, а не долгу перед обществом, ощущать себя отдельной, цельной личностью, а не посредственной, вечно улыбающейся дурой, подающей гостям чай.
И где-то на заднем плане встаёт бессмертный образ пушкинской Татьяны в качестве противовеса той обезьянке, в которую превращается женщина, загнанная патерналистским обществом на задворки образов из художественной литературы, не имеющих ни малейшего отношения к реальной жизни.
С уважением,
Александр
Колокол 01.07.2024 16:01 • Заявить о нарушении
– Извините, мне надо поздороваться с другими. Вам сейчас подадут чай.
– Успеете поздороваться, – печально прошептала Марыськина. – Ах, если бы вы знали, душечка… Я так несчастна! Мой муж – это грубое животное без сердца и нервов!
Марыськина приложила платок к глазам и истерически крикнула:
– Лучше смерть, чем жизнь с этим человеком.
– Замолчишь ли ты, черт тебя возьми! – прошептал энергично суфлер. – Оштрафует тебя Николай Алексеич – будешь знать!
– Передо мной рисуется другая жизнь, – сказала Марыськина, ломая руки. – Я рвусь к свету! Я хочу пойти на курсы. О, доля, доля женская! Кто тебя выдумал?!
– Успокойтесь! – сказала Солнцева и повернула к публике свое бледное, искаженное ужасом лицо. – Извините… Я пойду к другим гостям".
Отрывок из рассказа Аркадия Аверченко "Преступление актрисы Марыськиной" приходит на ум после очередного великолепно созданного Вами образа маленького человека, чья трагедия настолько велика, что вырывается далеко за предел отведенной ему автором текста. Странным образом пошедшая эволюция общества, предписывающая следить за количеством морщин на миленьком личике и поведении, входит в явное противоречие с желанием нравиться самой себе, а не другим, соответствовать своим представлениям о прекрасном, а не долгу перед обществом, ощущать себя отдельной, цельной личностью, а не посредственной, вечно улыбающейся дурой, подающей гостям чай.
И где-то на заднем плане встаёт бессмертный образ пушкинской Татьяны в качестве противовеса той обезьянке, в которую превращается женщина, загнанная патерналистским обществом на задворки образов из художественной литературы, не имеющих ни малейшего отношения к реальной жизни.
С уважением,
Александр
Колокол 01.07.2024 16:01 • Заявить о нарушении
Спасибо, приятно) Но думаю, такие проблемы есть в любом обществе, не только патерналистском. Природа общества одна для всех, просто где-то реакция общества жестче, где-то мягче. Испортить жизнь человеку можно при любом режиме. Но так или иначе, от самого человека зависит степень того, насколько окружающие им пользуются.
Влад Южаков 01.07.2024 23:19 Заявить о нарушении
Влад Южаков 01.07.2024 23:19 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.