Солнце катится к июлю

На шпулю мотаю вёрсты, и вот, предстоит новый  черёд.
В кастрюлю положил все снадобья, то зелье нутро дерёт.
Семиосный вентиль пустил потоки, итак силён приток.
Високосный год полон потрясений, не торопи итог.

Виток в круговороте событий скрутил струю в воронку.
Пяток лет на совесть вытянуть лямку, и  уйти в сторонку.
Опыт традиции - залог не утянуться в бездны клокот.
Шёпот ветров земной войны, давно сменившийся на грохот.

Хохот закулисья превратился в  немощную жестокость.
Рокот перемен сбирает жатву, опираясь на строгость.
Илистый берег принял глупцов, смотрящих в зрачки русалок.
Прииски - на пути познания взрастить плод, что не жалок.

Палок от сломленных ив взял и поливаю сей частокол.
Свалок выгреби горы, прочтя прежде ангельский протокол.
Там я  плутающий - во мрак глядящий и средь снов ходящий.
Томясь века - сменить режим всеготовности на щадящий.

Кадящий ладан взоры струями поставил на полозья.
Хотящий жизни плоды впрок в кладовке оставил колосья.
Сколько ты спишь, вспоминая себя после пробуждения?
Колка игла стоящего за стенами наваждения.

Убеждения рушить, сместя действия на окраины.
Утверждения не новы - не дремлет племя Каиново.
Слёзы реками вливаются в озёра вытекшей крови.
Белёсы, познавшие боль, что стоят, укрыв очи в брови.

Нови дыхание бодрит, закидывая ввысь на спираль.
Словим лёгкость полёта, глядя на зелёную пастораль.
Недоимки от усилий сберутся смотрителем с лихвой.
Невидимки учинили хаос - по ночам слышен их вой.

Лихой воитель обретёт спокойствие в очах Зрелости.
Тихонь, смотрящих вглубь, не упрекнуть в отсутствии смелости.
Порядок слов меняет вложенную в них сказителем суть.
Зарядок всех не переделать, чтобы преодолеть  ту круть.

Путь впереди к свободе лежит чрез царства разбитых корыт.
Кудь не откроется хозяину таланта, что им зарыт.
Стращая старостью молвить о  рае, петляя средь  дорог.
Мощами, оживлёнными словами, здесь остался пророк.

Порог боли ещё не пройден, и остались лень и немощь.
Творог - свернутое молоко, худая одежда - ветошь.
Бежим от пропасти в бездну, крутя как бы вспять часов стрелки.
Не у межи те, для кого мёд не сладок, и жемчуг мелкий.

Белки крутят колеса, вне то холод, то жар избыточный.
Грелки уложить на спины, лежащим за возраст в пыточной.
Елчи промытой пятна сохранят спящим целыми лица.
Желчи соки на пищу, на кровавые раны - водица.

Птица взметнула стрелой в небо, Не верьте красному утру.
Гордится ли мудростью стирая рассуждения в пудру?
Плетясь по тропам к источнику, Мешая бремя со сластью.
Крутясь задыхающейся рыбой, пойманной крепкой снастью.

Пастью схвачены, отдав терпение за Ожидание.
Мастью отмечены, строя башню, что ждёт проседание.
Скажи ещё что-то, хоть всё и было много раз сказано.
За жизнь наполниться, чтоб замолчав, вернуться за азами.

Сказами пробудить сердце, чтобы подхватил ветер вольный.
Смазаны границы и взираю на мир через взор дольний.
Аппарель созерцанию начала - устремиться в небо.
Акварель красит его, давая круговороту требу.

Хлеба куски в положу в пламя костра, накормить ушедших.
Лепо прикосновений повеление себя нашедших.
Нельзя создать, не руша, узреть Рождённого прежде всех  вер.
Вися плодом неспелым, одевать сущее в одежды мер.

Сер выпавших, мира лишённых, в сердцевине пристанища.
Сквер с часовней для памяти создать на месте пожарища.
Бледна смерть на неподвижных лицах, перешедших в мир теней.
Без дна пучина безвестности, что самой темноты темней.

Эней посланец Рока спас душу от черствости лигнина.
Сеней житель Променял встречу с Человеком на пингвина.
Гвозди вбиваю в ковчег, в круг дорогу, пошёл вдаль по весям.
Звёздный мост построим играючи  в июне под хор песен.

Взвесим сердцем невесомое, чтобы покинуть мир скорби.
Месим размышления в глину, считая сложные дроби.
Берёт бродяга посох, чтобы принять горькую пилюлю.
Вперёд, не двигаясь, делай шаг - солнце катится к июлю.