Наталья Ахпашева

НАТАЛЬЯ АХПАШЕВА
(род. в 1960 г.)

Вмерзают созвездья в оконные стекла,
лгут формулы в черновиках,
пока терпеливая ночь не поблекла
от рези в бессонных глазах.
 
Пока не отступит философ смущенный,
пока не устанет поэт,
пока не поверит бесстрастный ученый,
что смысла в решении нет.
 
Что только стихий равнодушную ярость
хранят числовые ряды,
что только безликие случай и хаос
царят от звезды до звезды.
 
Что гения нет в гениальном творенье...
Но от изначальных времен
мы ищем в поэзии — и вдохновенье,
и логики строгий закон.
 
Сквозь тысячелетья струят человеки
во мглу мириады очей
и мнят, что порядок предчувствуют некий,
но темен им замысел сей.
 
И вновь поколение за поколеньем
пожизненно осуждено
с мучительно-непостижимым томленьем
глядеть за ночное окно.
 
Неясно угадывать в ритмах вселенной
присутствие творческих сил...
Но если создание несовершенно,
то кто же создателем был?

КОММУНА

И мы существовали здесь когда-то...
Дверь плачет на единственной петле.
Все те же коммунальные пенаты –
приют последний на родной земле,
рабочие общаги и бараки...
Разбитого окна бесстыдный взгляд.
На лестничной площадке после драки
не затихает хрипловатый мат.
Изъязвленные до бетона стены.
Угрюм неосвещенный коридор.
Какой бы мы не ждали перемены,
ничто не изменилось до сих пор.
На тесной кухне сушатся пелёнки.
Жиреют тараканы по углам.
И света нет, и нет воды в колонке.
И мучает похмелье по утрам.
Со временем становится привычным
такой нечеловеческий уют.
Иным, благополучным и приличным
интеллигентам не прижиться тут.
Судьбу планеты разрешая в целом,
большие дяди мудро морщат лбы.
Кому из них, скажи, какое дело
до нашей удивительной судьбы?
Бог разве даст, чтоб стала жизнь полегче...
Душа болит – и водка не берет.
Сосед бушует за стеной весь вечер –
наверное, сожительницу бьет.

***

Язык природный забывают внуки,
и чем благополучней, тем верней.
Еще беспечна юность на разлуки
и боль из почвы вырванных корней.
 
А может быть, все к лучшему? Не знаю.
И неизвестен никому ответ.
И с телефонной трубкой привыкаю,
как странен иностранный их акцент.
 
А может быть, все к лучшему? Не будет
когда-нибудь таможен и границ.
И кто моих праправнуков осудит,
когда не судят перелетных птиц?
 
Но времена какие ни настанут,
пусть и потом, Бог весь, в каком краю,
на русском и по-русски поминают
пра-пра-прабабку русскую свою.

***

Где-то в пространстве былые, больные,
злые сошлись времена.
И через все расстоянья родные
смрадом дохнула война.
Как там и что там? И кто там неправый
смотрит, уже неживой,
в очи одной-разъединственной правде?
Господи боженька мой!
Вновь тишина по приказу взорвётся…
Скорбью полно до краёв,
как же болит и как не разорвётся
вечное сердце Твоё?!
Сколько же детям Твоим бестолковым
счастье пытать на излом,
хрупкого мира шатая основы,
насмерть стоять на своём?
Днесь ли мы новые беды нанижем,
как на суровую нить,
и, сокрушаясь по дальним, из ближних –
не ужаснёмся убить?