Генюшка. 9. Время ребячьей страды

9. Время ребячьей страды 

Издавна у деревенских ребятишек была  одна летняя огородная забава – страдавание. Все в деревнях через это прошли в своё время. Традиция своего рода.

Большинство  взрослых закрывало на подобное баловство глаза. Воровством страдование не считалось. Ну стащили несколько огурцов, похватали ягод с  куста, поклевали иргу, утянули две-три морковки с грядки, утяли парочку подсолнухов – не убудет. Не обеднеет никто. У каждого в деревне этого добра завались. Главное, чтоб веток не ломали, да грядки не вытаптывали, да плети огуречные с корнем не выдирали.   А так пусть балуются – чужое огородное пробуют, сами ведь такими же были.

Правда, встречались и такие, кто считал эту забаву зловредной. Причём  те, кто  более всего в ребячестве огородные налёты и совершали. Видать запамятовали, как сами-то  по соседским огородам шастали!  Позабывали тот ни с чем не сравнимый кураж – ночную  проверку грядок  на чужом огороде. А может они и не мирно шастали, а с самой, что ни на есть зловредной целью, поэтому всех  в зловредных умыслах и подозревали.  Но таких  было немного, один-два на всю деревню.  Но крапивные веники припасены у них были загодя, обычно  с вечера наготове стояли.

Когда поспевали в огородах первые ягоды, огурцы, горох, бобы, репа с морковкой, в общем вся огородная вкуснятина, начиналось время сбора соседского урожая, время ребячьей страды.  Это  и называлось – страдавать. Страдавли обычно всё лето,  ведь поспевал-то урожай не равномерно, всякий плод в своё время.

Целые группы  деревенской ребятни совершали ночные налёты на соседские огороды. А как же! Ведь давно известно, что у соседей всегда лучше, больше, крупнее, вкуснее. Ну как тут не проверить, что растёт на грядках тётки Матрёны, или бабки Клавы, или дедки Сидора,  или на другом конце деревни у  зловредного  Феофана.  А вдруг что-то сверхвкусное?!  Вот так ходишь мимо огорода, любопытствуешь, но ведь никогда не узнаешь, коль не залезешь и не проверишь. И хотя у самих этой огородной снеди навалом, но никого из деревенских чад не миновала сия стезя.

Да ребятня и не пакостили, во всяком случае старались не пакостит. Заберутся  по темноте на огород, пройдутся между грядок, сорву пару другую морковин или огурцов, или ещё чго, выбор-то небольшой, на всех огородах одно и тоже. Так вот, сорвут,  надкусят, если вкусно – съедят, а если не по вкусу пришлось, тут же надкусанное и бросят. Этакое общественное мнение в ребячьем воплощении.

Но вот когда  начинали специально пакостить: ветки ломать, грядки топтать, да с корнем выдирать всё что по пути под руку попало, вот тогда это уже не забава была, а нарочитое подлое вредительство.  И  такое не прощалось. Вот уж тогда пройтись веником крапивным по наглым заденкам – самое то, чтоб впредь не пакостили, чтоб эта тяга к вредительству  начисто пропала. Или зарядом соли, опять же по этим зловредным заденкам.

Но чтоб преднамеренно пакостили – такое редко случалось, раз в десять лет, не чаще.

А остальные ребячьи страдавальные набеги проходили тихо-мирно.  Дорастал ребятёшка до определённого возраста  и никак не миновал его кураж ночной летней страды

Вот и Генюшка с Васяткой доросли.  И в один из вечеров соседские девчошки и парнишки позвали их страдавать.  Приключение было заманчивым. И брат с сестрой согласились.   Но где им было знать, что примерно с неделю уже  кто-то из страдавальщиков начал пакостить. То в одном огороде грядки повытопчут, то в другом ветки на кустах пообломают, то в третьем целые плети  огуречные с гряды выдерут. Почти по всей деревне уже прошлись и везде разор принесли. И началась на этих варнаков-пакостников большая охота. Даже самые миролюбивые селяне крапивными вениками запаслись, так хотелось споймать, да проучить варнаков-разорителей.

И вот, как только стемнело и старшие заснули Васятка с Генюшкой  выскользнули из сеней и огородами пробрались к Ваньше, где  уже дожидалась друзей их завсегдашняя компания.

Для начала решили наведаться к тётке Пелагее.  По слухам у неё был вкуснющий крыжовник.  Добрались огородами до участка, отыскали в темноте кусты крыжовника, попробовали ягоды – кислятина зелёная или кто до них обобрать успел.  Только оцарапались да искололись о крыжовниковые колючки. Уж сильно они цеплючие да острые.

Потом задумали проверить малину у дядьки Фёдора.  Залезли  в малинник. Опять  проруха – мелкая ягода да кислая.  Хотели ещё малинник у  Новопашиных обследовать, да  новопашинская  собака так зашлась  лаем, того и гляди с цепи сорвётся.

Ну невезуха! А что делать-то, малины страсть как хочется!
 - Айла к нам, - позвала Генюшка, -  у нас малина крупная да сладкая.

Ну и пошли.  Малина оказалась в самый раз. Поели, посмаковали да по домам разошлись.

А домашние на утро даже и не заметили, что в их малиннике кто-то хозяйничал.

Раззадорились ребятишки и когда собрались вместе,  решили этой ночью снова идти страдавать.

И вот в урочное врем забрались они в огород к Замараевым.  И первым делом наткнулись на огуречную гряду, попробовали огурец, другой. Ну горькие, спасу нет.  Во рту горечь непроходимая. Видно несколько дней гряда без поливки  стоит. Да и то скаать, кто поливать-то будет. Сами Замараевы на несколько дней  по делам уехали, а дома лишь бабка немощная, не до поливки ей. Вот Ваньша с Васяткой воды из колодца, что тут же на огороде вырыт, зачерпнули, да грядку-то и полили. Жалко ведь, гибнут огурцы.

- У нас огурцы наросли, прям как бочёнки, сочные до вкусные, пошли до нас, хоть огурцов наедимся в волю,  - сказал Васятка.

И вновь пошли друзья-приятели  на  Васяткин да Генюшкин огород,  огурцы  страдавать.

На следующую ночь обошли огороды  Ваньши и Ерошки. Но ни Ерошка, ни Ваньша  тоже ничего вкусного и необычно предложить не смогли. Разве, что снова огурцов ребятня наелась.

И тут Ваньша вспомнил, что у дедки Пимена  за забором растут редкие в здешних местах райские яблочки, небольшие, но сочные и сладкие. И так призывно светятся налитыми  розовыми боками и такой армат источают. Чего бы не полакомиться.  Убудет что ли! Вон их сколько яблок-то, всё дерево усыпано. А ещё у деда ирга отменна, сладкая да сочная.  И они припустили в сторону Пименовского двора.

Но оказывается ни одни они были любителями райских яблочек!   Только успели Генюшка с Васяткой взобраться на яблоню и надёжно устроиться на ветвях, а Ваньша  на иргу вскарабкаться,  как затрещали сучья и ветки,  и появились несколько небольших фигур.

Одна фигура стала выдирать огуречные плети, другая ломать ветки смородины, а третья подошла к яблоне, где скрывались в кроне  брат с сестрой и стала остервенело сдирать с нижних ветвей яблочки вместе с листвой и небольшими ветками. Да ветви побольше ломать-заламывать. При этом фигура тихо, но злобно приговаривала: «Вот тебе старый! Вот! Получи ремок вместо яблони!»

У ребятишек аж сердце забухало от негодования, такую яблоню варначина  губит! Только они хотели спрыгнуть вниз и отметелить поганца кулаками. Как дверь избушки распахнулась и на пороге появился дед Пимен с ружьём.

Варнаки бросились врассыпную. Дед Пимен  поднял двухстволку и из обоих стволов зарядил солью убегающим фигурам  вслед.

Ваньшу,  Геньку да Васятку как ветром с деревьев сдуло и припустили они  огородами до дому.  С одной мыслью бежали: «Ну нет, больше страдавать ни ногой!».    И тут, пробегая чьим-то огородом,  запутался Васятка ногой в вырванных кем-то ранее огуречных плетях, примешкался чуток, чтоб  выдернуть ногу из этой «сбруи»  и тут же был схвачен за ухо да крапивой «обласкан»,  по всем открытым частям. Возопил Васятка во всё горло. Бросилась на помощь ему Генюшка и тоже была за ухо схвачена и крапивой прижучена.  Вот в таком то виде, за уши, под крапивным конвоем были доставлены Генюшка и Васятка домой, пред светлы очи разбуженных маменьки и тятеньки. Настрадавались, называется.

Тятенька взял их рук конвоира крапивный  веник и  прошёлся им по  Генюшке и Васятке. Первый раз за все годы были наказаны они тятенькой,

На утро все домочадцы по грибы уехали, а  Васятка с Генюшкой за их огородные проделки,  за то что ославили семью на всю округу. были дома оставлены   со строжайшим наказам за порог даже носа не совать.

Но ребятишки все ж таки получили приятное известие, скрасившее им заточение.  Всплыла истина, и все теперь в деревне знали, кто по огородам варначил,   урожай губил.   Да и выяснили-то благодаря деду Пимену, если б он зарядом соли в варнаков не зарядил, так все бы и думали на Геньку  с Васяткой.  А варнаком этим, губителем соседских огородов, Дронька оказался. Именно по нему  заряд соли-то и пришёлся. Теперь Дронька ни сидеть, ни лежать,  ни стоять не мог. Да ещё Ухваткин самолично  его по спине кнутом отходил, якобы, чтоб семейство не позорил. А на деле, чтоб не попадался, когда пакостит.

А маменька с тятенькой по приезду из лесу тоже узнали, что Генюшка и Васятка в этих пакостях огородных замешаны не были. И возрадовались родители такой новости, хотя, если честно, то они и не верили, что Генюшка с Васяткой могут людям пакостить.