Глава 10

Расстояние снимает у киллера реальность происходящего, просто фигурки, ты как будто в тире, да и в тире все не реально. Один в перерывах между расстрелами рассказывал, то же у лётчиков, близкого контакта нет, сбрасываешь мешок, все равно, что бросать, бомбы или книги, летуны вообще считают, что людей как таковых нет, особенно те, кто в бомбардировках, где наша цель? Только что ходил, говорил, исчез во вспышке на экране чьего-то цветного телевизора, до его появления его там не было, и после. Значит, и во время, это иллюзия! Никого мы не убиваем, если что-то действительно есть, оно есть всегда, выстрел — это пустота, пустота — это выстрел, выстрел, не что иное, как пустота, пустота не что иное, как выстрел, жаль, суду не объяснишь, который, впрочем, и сам иллюзия, мы вообще рождены? До того, как мы родились, нас не было, не будет и после, мир не существует, всё субъективно.

В заключении некоторые киллеры, правда, начинают верить в Бога, но только некоторые, кто-то посещает церковь как инструмент выживания, зацепиться, или мечеть, новая вера, новые друзья. Их враги, которые всегда рядом, думают, что они раскаялись, и прощают, отчасти это правда, любое убийство в чём-то самоубийство, вы понимаете, беда в том, что человечеству всегда нравилось себя убивать. Так появляются различные истории, когда человек мёртв, он долго не умирает, иногда его смерть длится столько же, сколько жизнь, иногда он вообще становится бессмертным. Шах пришёл в себя на детской площадке в Орехово, рядом, раскинув руки в стороны и смотря прямо в чёрно-синее звёздное небо, лежала на спине Инна и что-то пела.

— Сейчас убью тебя, — пошутил Шах, ла, ла, ла.

— Погоди, — ответила Инна, вставая на четвереньки, как она похудела! Она и так была слегка тормознутая, теперь ещё и швабра. Ничего, откормим, подумал Киллер, были бы кости, а мясо нарастет, блинами, поправится, как на дрожжах. Месяц светил как-то криво, у пустыря подслеповатыми окнами щерилось в темноту невесёлое Орехово, кое-где горел свет в окнах прямо на улицу или через шторы, в некоторых были лампы дневного освещения, под ними на газетах сушились свежесобранные пучки бес-травы, завтра на рынок. Сержант подумал, странная штука этот свет. Например, ты в комнате, вокруг столько всего, не включишь и не увидишь! Ему захотелось взять крупнокалиберный пулемёт и дать длинную очередь по всем этим светящимся окнам, у них-то с песком были, не из ненависти или, тем паче, из озорства, больше от начинающей переполнять его энергии возвращающего былые силы здорового тела душегуба, хороший знак. Он себя одернул, не все, кто живет в Орехово, состоят в Ореховской ОПГ, хотя… Может, и причастны, ну да ладно.

— Чего? — спросил Киллер. Он тоже поднялся с колен, голова прошла совершенно, чудо, Шах сразу узнал Москву, состояние шока у него не было. Поправилось и здоровье, было как в молодости после тренировки, сидеть в тренерской и долго пить чай. Энергия внутри просилась наружу, обновлённое тело. Он сделал несколько движений ногами в воздух, через что он прошёл, чтобы их поставить, знали только
якудза. Потом вертушку, вроде получилось, как лопастями большого вентилятора разогнал пространство. Голова пришла к цели раньше ноги, потом сальто. Не докрутил, упал в присед, засмеялся, перекатился на спину. Полёт закончен, вот оно, небо! Теперь всегда.

— Нож есть? — быстро спросила Инна.  — Дай! — Шах проворно нагнулся и, чуть пошукав на земле, передал ей рессорную пружину от качелей, с одного края острую, которую распрямил одним движением руки, узнал, с того раза, как он её видел, сильно заржавела, видимо, шли дожди, они всегда тут летом, а ещё север. На севере снега.

— Ааааааах, — Инна изо всей силы засадила себе в грудь двумя руками, картинно выпятив то, что осталось от двух грудей, вперёд, Шах не видел, наверное, пружина вышла наружу со спины. Удар был такой силы, что камикадзе чуть не упала.

— Ну, — покачал головой Шах, — мать… Все же кончилось. — Потом понял. Как он не догадался.

— Видишь, — Инна с усилием выдернула рессору из груди, с отвращением отбросив её в тень, звякнула о камень, — даже крови! Не можем мы теперь умереть, командир! — Она села на корточки, снайпера в который раз поразила её гибкость, вроде сколько лет, а сидит, как молодая, может так стирать бельё, и завыла. — Уууууууу…бью эту суку, которая сделала меня бессметной, — потом подползла гусиным шагом к Киллеру, — слуууушай… — Хитрый король знал, что делал. Кто хочет жить вечно? Самая большая пытка хоронить всех тех, кто вокруг тебя, и кого ты любишь. Каждую эпоху рвать себе сердце. Нет для таких ни времени, ни места!

—  А, может, что-то есть? Таааакое, что нас убьёт? Например, взрыв?  — Киллер притих.

— Взрыв, наверное, может… Если распылит. Больше только в себя ничем не тыкай. — Ему нужно было все обдумать. Умерев в параллельном мире, попадаешь обратно в то место, из которого в него ушёл, да, а потом смерть тебя не берет. Дальше? Больше никогда обратно не попадёшь туда и вообще никуда, закончен круг твоих смертей, соответственно, и рождений, от них ты свободен. Эту свободу одновременно от и для можно обернуть для любых целей! Интересно, сколько нас таких? С древних времён? Дважды мертворождённых? И чему они научились за это время? Многому! — Пойдём, — сказал он Инне, — надо тебя похоронить, откопаем тело. — Они направились к едва приметному бугорку.

— А Света? — вдруг спросила Инна.

— Что Света? — Киллер остановился.

— Она умерла? — Сержант ничего не ответил, своё мнение он всегда считал бесценным. — Узнаем, если встретим! Заодно и то, можно ли  ещё раз умереть.

(Призрак Эльзы, радуясь, что они вернулись, молча за ними следовал, у него — или у неё? — была одна идея.)

Шах с Инной наклонились, Киллер нашёл в кустах старое автомобильное крыло, похоже, от «восьмерки», начали копать.

— Осторожно, — сказала Инна, снайпер усмехнулся, так в Афганистане любил говорить Боцман. Жаль, Инны тогда в живых не было, точно бы помогла отомстить ему в особняке. Через несколько минут металл стукнул о водопроводную трубу, могила была пустая, ни костей, ни одежды, ничего абсолютно, Киллер снова пошутил, тебя съели.

— Ну тебя, — отмахнулась Инна, продолжая импровизированные раскопки, мимо прошёл с сумкой какой-то старпёр. Дед, борода сто лет, весьма похожий на бомжа,
грязный и не мытый, но местный.

— Вы чего тут роете? Землекопы…

— Золото роем, — спокойно ответил Шах, — в горах, — дед увидел, что говорит с кавказцем и отшатнулся, глаза светятся красными угольями. Сейчас зарежет! Псих!! Хоть и Орехово, а что???  Были такие, сам Сильвер с ними очковал, например, с
армянами, привезут карабахских, начнут всех отстреливать, или с лезгинами, у старика по первой отсидке в 1978м был кент по имени Сурхай, резал всех на зоне. Дикий, чуть кто что не то ему скажет, сразу за лезвие, к операм ходил, приходит, рот полощет, вода розовая, спрашивают, почему.

— Бритву за щекой держал, мойку. Достать, выплюнуть., порезался. — Рассказывал, в покинутом селении Рухун жили Сурхай, Кара-хан и Али-хан, последнего для удобства называли Алихай. Аналогично и имя Сурхай произошло от имени Сур-хан. Имя Сур-хан состоит из двух слов «сур» лезгинском «могила» и хан, то есть, могила хана. Так как по исламу все ханы принадлежат к самому святому, слово «сур» постепенно трансформировалось в «пир», «святой», оттуда пришло в русский, пирамида. По иному мнению, имя Сурхай произошло от имени Сару-хан, что означало «желтый хан» или «белый царь», властелин, эти два цвета в «Коране» иногда не отличались, в противоположность Кара-хану, чёрному. Этот, похоже, чёрный, и точно хан, а у него единственная радость, внуки.

— Да, — осторожно сказал прохожий, — тут у нас везде горы. Вы правы, — он показал на многоэтажки, которые сам не любил. — Что вы, я не против. — Рядом со зверем с
треугольной фигурой стояла странная мадам, сухая, как щепка, ноги-спички и сильно не в себе, прирождённые убийцы, сын приносил недавно кассету, в Америке беспредел.

— Давай заканчивай, — махнул рукой кавказец, бросил в яму какую-то железяку, которую держал в руке, они скрылись, тощая слегка опиралась на кавказца, какая худая, опять подумал дед, того и гляди, ветром сдует в эту яму.

— Шеф, — Шах жестом остановил единственную, вынырнувшую в стороне от детской площадки машину, открыл дверь, — в Чертаново? — Валяй, пара влетела в тесный салон, старенький «фольксваген», как он вообще ездил, дал резво.

— Я дорогу знаю, — сказала Инна. — Опана, а это что? ****ыврот, бля! — Шах прыснул, водитель улыбнулся, русская женщина. — Построили два новых магазина! Суки.

— А вы что, не из Москвы? - подъезжая к дому Сергея, спросил бомбила. Он с мастерством аса ВВС Геринга вкатился на узкий пятак перед подъездом лауреата Пастернаковской премии, которому на неё было глубоко плевать. То же место под окнами первого этажа, где парковались бандиты, двигатель не заглушил, Киллер посмотрел, ключа не было, проводки, сигнал тоже точно не работал, вёз из самозваный таксист на габаритах.

— Не совсем из Москвы, — сказал Шах, — объяснять долго. Сколько денег?

— Деньги… — философски протянул водитель. Он был в сером ватнике на голое тело, в трусах и высоких борцовках на шнуровке, с тренировки что-ли. — Это не моя машина. Взял в гаражах. Покататься. Долго заводил. Да.

— Понятно, — спокойно сказал Киллер, спортсмен с удивлением отметил его реакцию, не случайный! Шарит. Сидящая рядом женщина с то ли изможденным, то ли испитым лицом, скромно промолчала. Может, наркоманка. — А что дёрнул? Попробую угадать: ночевать негде, со своей поссорился?

— Сливайте воду! Куришь? — Ореховский протянул Шаху пачку «Примы». — Я тебя где-то видел.

— Да? — спросил Шах.

— То ли на стрелках где, то ли по телевидению. Ты сам где?

— В смысле?

— Не наш, ореховский. Измайловский, Люберцы? Капотня? Подольские?

— Люберцы, — сказал Шах.

— Люберцы… Поехал я, ребят, ладно? Сделал доброе дело, забудь о нём. Жизнь сведёт, потрещим! — «Фольксваген» серого цвета быстро скрылся, в Южный порт погнал, правильно, тут не далеко, дерзкий, Киллер поднял глаза на знакомые окна, в которых призывно горел свет, много света, море. Точно так же, как когда он освободился, стоял и смотрел, там Сергей пьёт чай, потом вошёл в подъезд. Какая-то у него с этой квартирой особая кармическая связь.

— Побежали, — дернула его за руку Инна, странно, они вошли именно в тот самый лифт, в котором поднимали наверх убитого им практически одним ударом водителя Светы казанского, Шах все время имитировал, они пьяные, конечно, преступление так и не было раскрыто. Подвела их Света! И сильно, лишняя кровь. Точно отсчитав этажи, мистер подъёмник доставил их на нужный, сейчас начнётся.

— Только бы не упала в обморок.

— Ничего, поймаем, — ответила Инна, — я её убью!

— Ничего ей не делай, — сказал Киллер. Он нажал кнопку звонка и сразу отпустил, один короткий, два длинных, изнутри раздалось шарканье лёгких босых женских ног в домашних тапках.

— Кто там? — голос Оли прозвучал несколько тревожно, Пятигорск, Непал, криминал, Лефортово, не оправившись ещё от изумления от стука (события, одно неожиданнее другого, падали на неё последний год целым парадом), она вышла в коридор, машинально открыв двери, от Ляпы к ней не приходили, а хуже не будет.

— Мы, — коротко сказал бывший узкий профессионал, широко снискавший большую славу не только в нашем мире. — Открывай, пришло время. — Инна шутя добавила:

— Алабамба! — Так маленький сын слабой, но сильной женщины неправильно называл в первом классе на уроках географии штат Америки, на самом деле один из самых скучных, США вселенная, везде разная.

— Нууувыыыдаёёёте! — Оля с трудом устояла на ногах, увидев, кто пришёл. Она присела на стул в прихожей, как беременная, и обмякла. Не каждый день видишь живых зомби. — Где вас носило… — Рывком встав, жена Сергея по-спортивному выпрямилась, подбежав к подруге, крепко обняла её. — Ты же умерла? Я тебя убила! Инка, как здорово, что ты живая! Я тебя любила!! Я так об этом потом жалела, как камень спал с души!!! А почему ты вся в крови??? — Вся злость у Инны на подругу пропала, она шутливо на неё замахнулась.

— Как дам тебе! А ты?! Порезалась… — Оля подбежала, встав на носочки, уткнулась в небритую щеку Киллеру. — Сергей так переживал, куда ты исчез?! — Ударила его кулаком в грудь. — Подлец!!! Разве так поступают?!!

— Сергей, — сказал Шах, — где? — Оля затараторила.

— Сергей стал — страшный тип. Взял себе в друзья какого-то Пахана, изучал буддизм, пешком ушёл в Тибет из Непала, знаете, что делать? Искать какую-то башню! Совсем сбрендил. — Инна с Шахом переглянулись. — Я улетела, мне семью поднимать надо, при чем тут Шамбала?

— Как? — спросил Киллер. Он почти пришёл в своё нормальное состояние.

— Беловодье, башня, накормили сказками, бабаськами! Ушёл в веру с карабином.

— Значит, здесь его нет, — сказал Шах. — Оля, — он повернулся к ней в профиль, чтобы резче обозначилась горбинка. — Мы с Инной ездили за границу, но не отдыхать. — Ещё какую, покрутила головой Инна. — Куда, пока сказать не можем. Потом, наверное… Тебе и не надо знать, там всё не так совсем. Ничего там не жрали, смотри, как похудели! Теперь вернулись, с вокзала сразу к тебе, в поезде украли всё, документы, багаж, деньги. Золота много набрали, привезти не удалось. Если можно, приюти нас на несколько дней? Как тогда? От души! — Оля достала из холодильника все, что было, поставила на стол, спиртное она себе не покупала, сходила в магазин, аппетитные биточки были уничтожены в один момент, как и фаршированные голубцы, ничего не осталось даже сыну, в чреве бывшего снайпера исчезла банка маринованных грибов (и огурчиков), Оля снова их пожалела, оголодали, всю свою хорошую одежду она отдала Инне, перед которой действительно чувствовала себя сильно виноватой. Потом много пили, к грибам отлично пошла запотевшая бутылка водки, потом пиво, упорно чокались, пьянство упражнение в безумии, немного дуркануть в столице хорошая весть, первыми этот город губит нормальных и серьёзных. Вера, энтузиазм, мысленный анализ, даже медитация в движении, все было в поступках Ольги, она верила, счастье снова постучалось в её дом, теперь, даже если Сергей вернётся… Как раньше, не будет.

Ночь они провели втроём. Оля была очень порядочная женщина, не из таких, что, расставшись с мужем, тем более оставив его в другой стране, ищут, когда
им хочется, как затащить в постель другого мужчину, лучше бы она стала фригидной. Тем более при сыне… Но тут… Она внезапно обрела и своего бывшего любовника, яркого и страстного, и Инну, старые друзья лучшие, которая совсем не была похожа на труп. Скарлет О’Хара и Ред Баттлер, принесённые ветром.

— Марш в ванную, — приказала Оля, когда все закончили есть. — Гори вы мои луковые! Потом спать…  — Беглецов она приняла. Андрик тоже был рад, появился дядя Шах, скоро начнутся чисто кавказские убийства. В этом он ошибся, не опытный в жизни, ещё не оперившийся подросток не смог прочесть явные изменения в психологии Киллера, ни в кого стрелять он больше не хотел вообще. Тот Шах, которого все знали, навсегда умер у входа в Шамбалу, в саму Башню войти ему с Инной было не дано, как мне или вам, грехи. До утра сержант старался, как мог, чтобы сделать своих обоих жён счастливыми, ему это удалось. Обнявшись, они радостно уснули, Киллер долго мял руками белые простыни, параллельный мир теперь казался ему не более, чем сном.

Конец десятой главы