Melchizedek 777 days dcclxxvii

777 days DCCLXXVii

In love, the angel number 777 can be a sign to be present with your significant other and make the most of the moment. It can also indicate that this moment could have a positive impact on the future of your relationship.

The angel number 777 is said to have multiple meanings, including:
* Personal growth: A sign to take time for yourself, embrace solitude, and contemplate your life's direction
* Spiritual awakening: A call to embrace your inner wisdom and trust your intuition
* Luck: A sign of divine luck and fresh opportunities
* Relationships: A sign to prioritize your own personal development and self-improvement
* Connection: A strong sign from the universe of intuition and connection
* Divine protection: A strong connection to the spiritual realm
* …

Кто такой Мелхиседек?

 Новости redactor

Несмотря на то, что Мелхиседек — это царь-священник Салима, он является одной из меньше всего упоминаемых и наиболее загадочных фигур в Ветхом Завете. Его персона указывает нам на Иисуса Христа, который одновременно представляет и Царя и священнослужителя. Это практически не имело прецедентов среди израильских царей.

Но кто же эта таинственная фигура? Как его служение помогает нам лучше понять природу Царственных и священнических ролей Христа?

 

Царь, готовящий стол

Мелхиседек играет огромную роль в истории искупления, но ему посвящено мало строк в Писании. Его имя буквально означает «царь праведности», и он правит городом Салим (или «Салем», что означает космический, гармоничный мир).

В трех стихах, описывающих его жизнь и служение (Бытие 14:18-20), мы знакомимся с Мелхиседеком, как Царем Салима и «священником Бога Всевышнего». Он говорит о Боге как о Создателе и избавителе. И даже предлагает «хлеб и вино» Аврааму после его победы в битве над врагами. В ответ Авраам отдает Мелхиседеку десятую часть имущества, тем самым усиливая духовную значимость последнего. Евангельский намек на таинство причастия также не должен остаться незамеченным нами.

 

В ожидании лучшего Царя

Как наиболее цитируемый в Новом Завете Псалом, 109 Псалом заслуживает пристального внимания, чтобы понять, как Христос исполняет обязанности Царя и служителя. Царь Давид пишет этот Псалом для будущего царя, возможно, Соломона еще до его восшествия на престол в 971 году до н.э., или для будущей мессианской фигуры, которая произойдет из его потомства.

Псалом начинается с того, что будущему царю будет дана большая честь и власть, чем любому человеческому царю до него: он восседает по правую руку от Бога, на самом почетном месте (109:1). Таким образом, он получает свою власть от Бога и осуществляет собственное царское правление, что приводит к подчинению врагов царя (109:2), а также защите Царства Царя и Его народа (109:3).

Но эта мессианская фигура не только царь, он также священник по чину Мелхиседека (109:4). В каком-то смысле в этом нет ничего нового или особенного. Цари из рода Давида, не принадлежа к колену Левия, выполняли «жреческие» функции, такие как ведение богослужения, общей молитвы и принесение жертв по особым случаям.

Тем не менее, далее этот стих развивает жреческие функции династии Давида и показывает полномасштабную связь с династической линией иевусеевских царей-священников, которые когда-то правили в Иерусалиме. В результате династия Давида может претендовать на Божественную поддержку своего правления над Землей Обетованной, что является исполнением благословения, которым Мелхиседек благословил Авраама в Книге Бытия 14:18-20.

Стихи 5-6 параллельны стихам 2-3, говоря об отношениях Бога с Царем Давидом. Примечательно, что в то время как Царь сидит по правую руку от Бога в 1-ом стихе, Господь стоит рядом с Царем в стихе 5, демонстрируя божественную защиту и поддержку. И в то время как стихи 2-3 изображают Царя как главного героя в битве, стихи 5-7 изображают Бога как главного героя, или Божественного Воина, который помогает царю побеждать своих врагов на индивидуальном и космическом уровнях («среди народов», «над широкой землей» и т. д.).

В Новом Завете автор послания к Евреям возводит образ Мелхиседека до воплощенного Образа Христа. Мелхиседек вечен, не имея ни отца, ни матери, и «подобно сыну Божию, пребывает священником вовеки» (Евр. 7:3). Десятина Авраама Мелхиседеку также является подтверждением его величия (Евр. 7:4).

Вслед за Мелхиседеком, Иисус является истинным Царем праведности («Мелхиседеком»), который жил совершенной жизнью, недоступной ни одному человеческому существу. Иисус также является истинным Царем мира (Салим), который пришел на землю, чтобы принести мир через свою жертвенную смерть и воскресение. Иисус также «священник навеки, по чину Мелхиседека» (Евр. 7: 17), а не через принадлежность к колену Левия (Евр. 7:14), что делает его священство высшим (Евр. 7:11).

В результате «это делает Иисуса гарантом лучшего Завета» (Евр. 7:22). Потому что «Сей, как пребывающий вечно, имеет и священство непреходящее» (Евр. 7: 24).

«Посему и может всегда спасать приходящих чрез Него к Богу, будучи всегда жив, чтобы ходатайствовать за них» (Евр. 7:25).

Таким образом, верующие могут быть спокойны, зная, что Иисус – их совершенный Царь, который правит в силе и справедливости. Верующие также утешаются тем, что Иисус — совершенный священник, Который служит с бесконечной милостью и сочувствует нам в наших слабостях (Евр. 4:15).

В результате союза со Христом, верующим, как членам Царской семьи Бога, напоминают о нашем Мелхиседековом призвании расширять свое Царство через истину и справедливость, и быть проводником милосердия и исцеления для общины Завета, а также для остального мира.

…

Александр Дюма, как известно, писал книги на основе реальных фактов, правда, в процессе творчества уходил от них довольно далеко.

В 1807 году уроженец Нима сапожник Франсуа Пико собирался жениться на богатой и красивой Маргарите. Его счастью позавидовал трактирщик Луппиан. Вместе с приятелями Солари и Шобаром он написал донос, что Пико — бывший дворянин и английский шпион. Беднягу бросили в тюрьму. Причём несколько лет он даже не знал за что. Несчастная Маргарита тосковала два года, а потом вышла за Луппиана.
Через несколько лет заточения Пико познакомился с товарищем по несчастью — итальянским священником отцом Тори. Тот проникся симпатией к молодому сокамернику, рассказал о спрятанном в Милане сокровище и написал завещание в пользу Пико, после чего спокойно умер.
Освободило Франсуа свержение Бонапарта, то есть просидел он не 14 лет, как Эдмон Дантес, а вдвое меньше.
Освободившись, Пико поспешил в Амстердам, где официально вступил в права наследства, затем в Италию, где отыскал клад отца Тори.
В Риме он отыскал Анутана Аллю, который присутствовал при написании доноса, хотя лично и не участвовал в этом злодеянии. За перстень, ценой в 50 тысяч франков, Аллю рассказал всё, что знал.
Пико отправился в Париж, где занялся местью. Этот процесс был не столь романтичным, как в книге Дюма. Солари нашли с ножом в груди, а Шобар был отравлен.
Затем Пико устроился официантом в ресторан, принадлежавший Луппиану и соблазнил его дочь от первого брака. Мститель организовал сватовство некоего дворянина к своей любовнице, а когда о свадьбе было уже объявлено, оказалось, что жених не граф, а уголовник. Разразился жуткий скандал, невеста не пережила позора.
Пико убедил юного сына Луппиана стянуть ювелирное украшение и тот угодил за решетку. После этого Пико поджог ресторан своего врага, а самого хозяина зарезал.
Торжествовал он, правда, недолго. В одной из аллей Тюильри его подстерёг Аллю, которому одного перстня показалось мало. Он оглушил Пико, долго пытал его в каком-то подвале, стараясь узнать, где тот прячет деньги, а потом убил его. Вся эпопея реального «Монте-Кристо» продолжалась меньше года.
Аллю сбежал в Англию, где в 1828 году признался во всем на предсмертной исповеди, причём письменно заверил свои слова.
Через 15 лет этот документ попал в руки Александра Дюма, перо которого превратило уголовную разборку в остросюжетный романтический триллер.

Андрей Бурмаков "Реальный граф Монте-Кристо."

…


Melchizedek
Biblical Figure
For other uses, see Melchizedek (disambiguation).
In the Bible, Melchizedek (/m;l;k;z;d;k/; Biblical Hebrew: ;;;;;;;;;;;;;;, romanized: malk;-;e;eq, 'king of righteousness,' 'my king is righteousness,' or ‘my king is Zedek’), also transliterated Melchisedech or Malki Tzedek, was the king of Salem and priest of El Elyon (often translated as 'most high God'). He is first mentioned in Genesis 14:18–20, where he brings out bread and wine and then blesses Abram and El Elyon.

Quick Facts Venerated in, Canonized ...
In Christianity, according to the Epistle to the Hebrews, Jesus is identified as "High priest forever in the order of Melchizedek", and so Jesus assumes the role of High Priest once and for all. Chazalic literature – specifically Targum Jonathan, Targum Yerushalmi, and the Babylonian Talmud – presents his name (;;;;;;;;) as a nickname for Shem.

Joseph Blenkinsopp has suggested that the story of Melchizedek is an informal insertion into the Genesis narration, possibly inserted in order to give validity to the priesthood and tithes connected with the Second Temple. It has also been conjectured that the suffix “-zedek” may have been or become a reference to a Canaanite deity worshipped in pre-Israelite Jerusalem.:;56–60; An Ugaritic reference older than 12th century BCE to a god named ;aduq ('righteousness') has also been found, a possible forerunner of the inclusion of Zedek in personal names. Zedek probably personified the justice function of the sun god Shamash, a deity considered the possible tutelary deity of Jerusalem.

Name
In the majority of Masoretic Hebrew texts the name is written as two words, Malki-;edeq ;;;;;;;;,rendered in one word in both the Septuagint (;;;;;;;;;;) and Vulgate (Melchisedech). The Authorised King James Version of 1611 renders the name "Melchizedek" when translating from the Hebrew, and "Melchisedec" in the New Testament.

The name is composed from the two elements: melek(h), 'king', and ;edeq, which means either 'righteousness' or the proper name Zedek. With the addition of the hiriq compaginis (-;) indicating the archaic construct form, malk-; means 'king of', so that the name literally translates to 'king of righteousness' or 'my king is Zedek', indicating that he worshipped Zedek, a Canaanite deity worshipped in pre-Israelite Jerusalem.:;58; The latter, however, is often dismissed since Hebrews 7:2 gives the translation of the name Melchizedek as "king of righteousness", although Robert R. Cargill has recently argued in favour of that etymology. Mainstream scholarly understanding of these names ("My King is Righteousness" and "My Lord is Righteousness" respectively) is that they refer to the concept of righteousness and not to a god.

The name is formed in parallel with Adoni-;edeq ;;;;;;;;, also a king of Salem, mentioned in Joshua 10:1–3, where the element malik ('king') is replaced by adon ('lord'). Parallel theophoric names, with Sedeq replaced by Yahu, are those of Malchijah and Adonijah, both biblical characters placed in the time of David.

“Zedek is probably to be identified with the deity known as I;ar among the Amorites and Kittu in Babylonia, and thus a hypostasis or personification of the sun god Shamash’s function (Shemesh) as divine overseer of justice.”

Hebrew Bible
Genesis 14
The narrative of Genesis 14 is part of the larger story telling how Abram returns from defeating king Chedorlaomer and meets with Bera the king of Sodom, at which point:

And Melchizedek king of Salem brought out bread and wine: and he was [is] the priest of the most high God. And he blessed him, and said, 'Blessed be Abram to the most high God, possessor of heaven and earth, And blessed be the most high God, which hath delivered thine enemies into thy hand'. And he gave him tithe from all.

—;Genesis 14:18–20, King James Version
Some textual critics classify the narration as not being derived from any of the usual pentateuchal sources. It has been speculated that verses 18–20 (in which Melchizedek appears) are an informal insertion into the narration, as they interrupt the account of the meeting of Abraham with the king of Sodom.:;56; There is no consensus on when or why the story might have been added. It may have been inserted in order to give validity to the priesthood and tithes connected with the Second Temple.:;59–60; It also may have been inserted to give validity to the superiority of the Zadokite priests over the Levite priests.

Lebanese Protestant scholar Kamal Salibi (1929–2011) observes that Hebrew: ;;;;;;;;;, m'sr, which literally does mean 'tenth', might more loosely be used to mean 'portion', and Hebrew: ;;;;;;, m-kl, or 'from all', might refer just to food in the giver's possession, so that the whole verse might mean "He gave him a portion of food".

Genesis 14:18 introduces Melchizedek, a "Priest of the Most High God" (El Elyon), a term which is re-used in Genesis 14:19–20 and Genesis 14:22. The term "Most High" is used another twenty times to refer to the God of Israel in the Psalms. Giorgio Levi Della Vida (1944) suspects that this is a late development, and Joseph Fitzmyer (1962) connects Genesis 14 with the mention of a god called "Most High," who may appear according to one of three possible translations of a 750 BC inscription found at Al-Safirah in Syria. Remi Lack (1962) considers that the Genesis verses were taken over by Jewish redactor(s), for whom El was already identified with YHWH, El-Elyon became an epithet for the God of Israel.

Tithe recipient
Due to an ambiguity in the Hebrew text, it is unclear who gave tithe to whom: Abram to Melchizedek, or Melchizedek to Abram: the verse in question states simply, "And [he] gave him tithe from all" (v-yiten-lo ma'aser mekol, ;;;; ;; ;;;; ;;;). Most translations of this verse preserve the ambiguity, "he gave to him", but some modern translations make explicit the mainstream interpretation of Abram being the giver and Melchizedek the recipient.

Targum Pseudo-Jonathan, the Book of Jubilees, Josephus, Philo of Alexandria, and Rashi all read Abram as the giver of the tithe to Melchizedek. The Rogatchover Gaon, also understanding Abram to be the tithe giver, comments that the presented tithe was not a standard tithe (Maaser Rishon) as described in the Torah (given on an annual basis), but was a one-time "tribute offering" (trumat ha-mekhes, ;;;;; ;;;;), such as Moses gave to God in Numbers 31:41.

Expressing a kabbalistic point of view, the Zohar commentary to Genesis 14 cites Rabbi Yitzchak as saying that it was God who gave a tithe to Abram in the form of removing the Hebrew letter He from his own throne of glory and presenting it to the soul of Abram for his benefit.

Rabbi Meir Simcha of Dvinsk (1843–1926) interprets the phrase "And he gave him tithe from all" as a verbal continuation of Melchizedek's speech, i.e., Melchizedek exclaimed that God had chosen to gift Abram a tenth of God's possession of the entire human race (consisting of seventy nations as described in Genesis) in the form of the seven nations of the land of Canaan, including the cities of Sodom that Abram succeeded in saving. Rabbi Meir Simcha argues that continued speech of this sort was a common form of prophetic expression.

Psalm 110
Main article: Psalm 110
The second and final Hebrew Bible mention of Melchizedek is in Psalm 110:4. The many translations that follow the Septuagint translate it as:

The LORD hath sworn, and will not repent: 'Thou art a priest for ever after the manner of Melchizedek.'

—;(JPS 1917)
Although the above is the traditional translation of the text, the Hebrew text can be interpreted in various ways, and the New Jewish Publication Society of America Tanakh, (1985 edition), for example, has:

You are a priest forever, a rightful king by My decree.

—;JPS 1985)
Another alternative keeps Melchizedek as a personal name but changes the identity of the person addressed: "You are a priest forever by my order (or 'on my account'), O Melchizedek" – here it is Melchizedek who is being addressed throughout the psalm.

The majority of Chazalic literature attributes the primary character of the psalm as King David who was a "righteous king" (;;;; ;;;) of Salem and, like Melchizedek, had certain priest-like responsibilities, while the Babylonian Talmud understands the chapter as referring to Abram who was victorious in battling to save his nephew Lot and merited priesthood. The Zohar defines the noted Melchizedek as referring to Ahron the Kohen Gadol (high priest).

Samaritan Pentateuch
The Samaritan Pentateuch reads ;;;; (lit.;'his peace' or in contextual flow 'allied with him') in place of the Masoretic ;;; (Salem), with addition of a letter ; (vav).

William F. Albright views the Samaritan wording as authentic as does the New American Bible

Regarding the residence of Melchizedek, Samaritan tradition identified a "Salem" as a place on the slopes of Mount Gerizim which served as a blessing place of the children of Israel upon their initial crossing of the Jordan river.[citation needed] The Samaritans allocate Gerizim (and not Jerusalem) as the site intended for the Temple, and thus the ";;;;" text serves an obvious sectarian purpose. However, this practice is not solely associated with the Samaritans: the possessive suffix is also found in the 3rd- or 2nd-century BC Book of Jubilees, and Greek possessive suffixes are even used in the Septuagint version of Genesis.

New Testament
With respect to Genesis 14:20, Hebrews chapter 7 verses 2 and 4 in the New Testament state that the patriarch Abraham gave a tenth of the spoil to Melchizedek.

Psalm 110:4 is cited in the New Testament letter to the Hebrews as an indicator that Jesus, regarded in the letter as the Messiah, had a right to a priesthood pre-dating the Jewish Aaronic priesthood (Hebrews 5:5–6).

In Judaism
Hellenistic Judaism
Josephus refers to Melchizedek as a "Canaanite chief" in War of the Jews, but as a priest in Antiquities of the Jews.

Philo identifies Melchizedek with the Logos as priest of God, and honoured as an untutored priesthood.

The Second Book of Enoch (also called "Slavonic Enoch") is apparently a Jewish sectarian work of the 1st century AD. The last section of the work, the Exaltation of Melchizedek, tells how Melchizedek was born of a virgin, Sofonim (or Sopanima), the wife of Nir, a brother of Noah. The child came out from his mother after she had died and sat on the bed beside her corpse, already physically developed, clothed, speaking and blessing the Lord, and marked with the badge of priesthood. Forty days later, Melchizedek was taken by the archangel Gabriel (Michael in some manuscripts) to the Garden of Eden and was thus preserved from the Deluge without having to be in Noah's Ark.

The Story of Melchizedek is a short pseudepigraphon composed in Greek in the first three centuries AD, probably in a Jewish milieu. It survives today only in Christian recensions, but in at least ten languages.

Dead Sea Scrolls
11Q13 (11QMelch) is a fragment of a text, dated to the end of the second or start of the first century BC, about Melchizedek, found in Cave 11 at Qumran in the West Bank and part of the Dead Sea Scrolls. Melchizedek is seen as a divine being in the text and is referred to as "El" or "Elohim", titles usually reserved for God. According to the text, Melchizedek will proclaim the "Day of Atonement" and he will atone for the people who are predestined to him. He also will judge the peoples.

The Genesis Apocryphon (1QapGen) repeats information from Genesis.

The Qumran Scrolls, also indicate that Melchizedek was used as a name of the Archangel Michael, interpreted as a heavenly priest; Michael as Melchi-zedek contrast with Belial, who is given the name of Melchi-resha 'king of wickedness'. The text of the Epistle to the Hebrews follows this interpretation in stating explicitly that the name in Greek translation (;;;;;;;;;;;;;) means ;;;;;;;; ;;;;;;;;;;; ('king of righteousness'), omitting translation of the possessive suffix; the same passage interprets Melchizedek's title of king of Salem as translating to ;;;;;;;; ;;;;;;; 'king of peace', the context being the presentation of Melchizedek's as an eternal priesthood associated with Jesus Christ (;;;;;;;;;;;; ;; ;; ;;; ;;; ;;;; ;;;;; ;;;;;; ;;; ;; ;;;;;;;;, 'made like unto the Son of God abideth a priest continually').

Torah commentaries
Hebrew-language Torah commentarians of the Rishonim era (11th to 15th centuries) have explained the (seemingly) abrupt intrusion of Melchizedek into the narration in various ways; Hezekiah ben Manoah (c.;1250) points out that the following verses have Abraham refusing any of the king of Sodom's possessions which, if not for the insertion of Melchizedek's hospitality, would prompt the query as to where Abraham and his weary men got their refreshments from. The Rashbam, Shmuel ben Meir (11th century), offers a similar explanation but varies by saying that only Abram's men partook in the booty (originally belonging to the king of Sodom) whereas the Melchizedek intrusion explains that Abram himself was sustained by Melchizedek since he refused to consume of the luxury of Sodom because his Lord was of the non-material world. Likewise, the commentary of Chaim ibn Attar (17th century) offers a three-pronged slew of reasons for the Melchizedek insertion.

In rabbinic literature
The narrative preceding Melchizedek's introduction presents a picture of Melchizedek's involvement in the events of his era. The narration details Abram's rescue of his nephew Lot and his spectacular defeat of multiple kings and goes on to define the meeting place of Melchizedek and Abram as "Emek HaShaveh which is Emek HaMelech". The meeting site has been associated with Emek Yehoshaphat (the Valley of Josaphat). Targum Onkelos describes the meeting location's size as "a plot the size of a king's Riis". Midrashic exegesis describes how a large group of governors and kings convened in unison to pay homage to the victor Abram and desired to make him a deity, at which point he declined, attributing his victory to God's might and will alone.

The chronological work Seder ha-Dorot (published 1769) quotes that Melchizedek was the first to initiate and complete a wall in circumference of the city, and had to exit Salem to reach Abram and his men. Upon exiting Salem, he presented to them "bread and wine" with the intent to refresh them from their journey. Assuming the premise that Melchizedek was Shem, he would have been 465 years old at the time and Abram was 75 years of age.

Chazalic literature unanimously identify Melchizedek as Shem son of Noah (Targum Yonathan to Genesis chapter 14, Genesis Rabbah 46:7, Babylonian Talmud to Tractate Nedarim 32b). The Talmud Bavli attributes him (Shem and his beth din court of justice) as pioneers in banning prostitution (Avodah Zarah p. 36a).


Middle Eastern land distribution demonstrating the land of Canaan governed by Cham
There is, however, disagreement amongst Rishonim as to whether Salem was Melchizedek/Shem's allocated residence by his father Noah or whether he was a foreigner in Salem which was considered the rightful land of his brother Cham. The Ramban is of the opinion that the land was rightfully owned and governed by the offspring of Cham, and explains that Melchizedek/Shem left his home country and came to Salem as a foreigner wishing to serve God as a Kohen. However, Rashi maintains that the land of Canaan was initially allotted to Shem, by Noah his father, and the offspring of Cham conquered the land by forced expansion.

Transition of the Priesthood
Main article: Brith HaKehuna
Although Melchizedek is the first person in the Torah to be titled a Kohen (priest), the medrash records that he was preceded in priesthood (kehuna) by Adam. Rabbinic commentarians to the Torah explain that Melchizedek – (sometimes associated with Shem) – was given the priesthood (Hebrew: kehuna) by receipt of his father Noah's blessing "G-d beatified Yefeth and will dwell in the house of Shem"; i.e., he will merit to serve and host God as a Kohen.

Torah Laws require that the Kohen (priest) must be a patrilineal descendant of a prior Kohen. Leviticus Rabbah maintains that God intended to permanently bring forth the priesthood (Kehuna) through Melchizedek's patrilineal descendants, but since Melchizedek preceded Abram's blessing to that of God, God instead chose to bring the priesthood (kehuna) forth from Abram's descendants. As the text states in regard to Melchizedek; "and he is a Kohen" (;;;; ;;;) meaning himself in the exclusive sense and not his patrilineal descendants.

The Ohr HaChayim commentary presents that God was not angered by Melchizedek's preceding Abram's blessing to that of God, since Abram was rightfully deemed worthy of precedence for independently coming to recognize God amidst a world of Paganism, but Melchizedek willingly gave the priesthood to Abram upon recognizing his outstanding uniqueness and godly character traits.

Rabbinic authorities differ as to whether kehuna was given to Abram there and then or after the demise of Melchizedek.

The Midrash records that Shem functioned as kohen gadol (high priest) in that he taught Torah to the Patriarchs before it was publicly given at Mount Sinai, while the official title of High Priest was conferred upon Aaron after the erection of the Tabernacle.

Midrash text
The Midrash quotes multiple aspects of both Melchizedek and Abram; the Rabbis taught that Melchizedek acted as a priest and handed down Adam's robes to Abram (Numbers Rabbah 4:8).

Rabbi Isaac the Babylonian said that Melchizedek was born circumcised (Genesis Rabbah 43:6). Melchizedek called Jerusalem "Salem." (Genesis Rabbah 56:10.) The Rabbis said that Melchizedek instructed Abram in the Torah. (Genesis Rabbah 43:6.) Rabbi Eleazar said that Melchizedek's school was one of three places where the Holy Spirit (Ruach HaKodesh) manifested himself (Babylonian Talmud Makkot 23b).

Rabbi Judah said in Rabbi Nehorai's name that Melchizedek's blessing yielded prosperity for Abram, Isaac, and Jacob (Genesis Rabbah 43:8). Ephraim Miksha'ah the disciple of Rabbi Meir said in the latter's name that Tamar descended from Melchizedek (Genesis Rabbah 85:10).

Rabbi Hana bar Bizna citing Rabbi Simeon Hasida identified Melchizedek as one of the four craftsmen of whom Zechariah wrote in Zechariah 2:3. (Babylonian Talmud Sukkah 52b; see also Song of Songs Rabbah 2:33 (crediting Rabbi Berekiah in the name of Rabbi Isaac).) The Talmud teaches that David wrote the Book of Psalms, including in it the work of the elders, including Melchizedek.

Thus according to Jewish legend, confusion over Melchizedek being both King and Priest is solved by knowing that Shem was also a progenitor of the Davidic Monarchy, which descended from both Judah and Tamar, who was sentenced to 'death by fire' when accused of committing prostitution as the daughter of high priest Shem.

In the Zohar
The Zohar (redacted by Moses de Le;n c.;1290s) finds in "Melchizedek king of Salem" a reference to "the King Who rules with complete sovereignty". or according to another explanation, that "Melchizedek" alludes to the lower world and "king of Salem" to the upper world (Zohar 1:86b–87a). The Zohar's commentary on Genesis 14 cites a Rabbi Yitzchak as saying that it was God who gave tithe to Abram in the form of removing the Hebrew letter He from his throne of glory and presenting it to the soul of Abram for his benefit.[citation needed] The letter he is the letter God added to Abram's name to become "Abra-ha-m" in Genesis.

In Christianity

An image of Melchizedek painted onto the altar side near the Royal Doors at Libotin wooden church, Maramure; County, Romania
Main article: Melchizedek priesthood
In the New Testament, references to Melchizedek appear only in the Epistle to the Hebrews, though these are extensive (Hebrews 5:6, 10; 6:20; 7:1, 10, 11, 15, 17, 21). Jesus Christ is there identified as "a priest forever in the order of Melchizedek", quoting from Psalm 110:4.

Association with the Messiah
The association or identification of Melchizedek with the Messiah predates Christianity, developing in Jewish messianism of the Second Temple period.

A collection of early Gnostic scripts dating on or before the 4th century, discovered in 1945 and known as the Nag Hammadi library, contains a tractate pertaining to Melchizedek. Here it is proposed that Melchizedek is Jesus Christ. Melchizedek, as Jesus Christ, lives, preaches, dies and is resurrected, in a gnostic perspective. The Coming of the Son of God Melchizedek speaks of his return to bring peace, supported by God, and he is a priest-king who dispenses justice.

The association with Christ is made explicit by the author of the Epistle to the Hebrews, where Melchizedek the "king of righteousness" and "king of peace" is explicitly associated with the "eternal priesthood" of the Son of God.

This association between Melchizedek and Jesus is indirectly supported by a quotation attributed directly to Jesus himself in the Gospel of John, in which Jesus obliquely claims to have personally met Abraham: “Abraham your father rejoiced to see my day; he saw it and was glad.” (John 8:56.)

The Christological interpretation of this Old Testament character being a prefiguration or prototype of the Christ has varied between Christian denominations. Typological association of Jesus Christ with Old Testament characters occurs frequently in the New Testament and in later Christian writings; thus, Jesus Christ is also associated with Adam (as the "New Adam") and with Abraham. The bread and wine offering of Melchizedek has been interpreted by church fathers including Clement of Alexandria as being a prefiguration of the Eucharist.

The Pelagians saw in Melchizedek merely a man who lived a perfect life.

Liturgical commemoration
Melchizedek is mentioned in the Roman Canon, the First Eucharistic Prayer of the Roman rite of the Catholic Church, and also figures in the current Roman Martyrology as a commemoration on August 26.

He is commemorated in the Eastern Orthodox Church on May 22, and on the "Sunday of the Forefathers" (two Sundays before Christmas). In the Calendar of Saints of the Armenian Apostolic Church Melkisetek (Armenian: ;;;;;;;;;;, romanized: Melkisetek) is commemorated as one of the Holy Forefathers on July 26.

Protestantism
Traditional Protestant Christian denominations, following Luther, teach that Melchizedek was a historical figure and an archetype of Christ.

Tremper Longman III notes that a popular understanding of the relationship between Melchizedek and Jesus is that Melchizedek is an Old Testament Christophany – in other words, that Melchizedek is Jesus, or at the very least, is a close resemblance of Jesus.

Latter Day Saint movement
In the Latter Day Saint movement, the Book of Mormon makes reference to Melchizedek in (Alma 13:17–19). According to Encyclop;dia Britannica, Joseph Smith, the movement's founder, "appointed his male followers to priesthoods, named for the biblical figures Melchizedek and Aaron, that were overseen by the office of High Priest", incorporating selected practices from the Hebrew Bible. These priesthoods are laid out by Smith in Doctrine and Covenants 107:1-2, 4, 6-10, 14, 17-18, 22, 29, 71, 73, 76, as well as more than twenty additional references in that work.

The largest denomination in the movement, the Church of Jesus Christ of Latter-day Saints, states it derives authority to act in God's name through the Melchizedek Priesthood, both from an administrative perspective - performing sacred ordinances - and a ministering capacity. According to the church's summary of the Melchizedek Priesthood, there are but two priesthoods, "the Melchizedek and the Aaronic." And that the Melchizedek is the higher or greater priesthood, "after the order of the Son of God (or Jesus Christ)." According to their doctrine, this priesthood is the priesthood of Jesus Christ himself, i.e. it is his power which he delegates to certain persons as he sees fit by "calling". This power is not directly cited as His power to avoid the frequent repetition of His sacred name. Its offices include elder, high priest, patriarch, seventy, and apostle.

In Islam
Although Melchizedek is not referred to in the Quran, some have identified him with the figure known as the Khidr. In Isma'ilism, Melchizedek (known as Malik as-Sal;m; lit.;'King of Peace') is believed to have been the one to initiate Abraham into prophethood. An Ismaili treatise dated to the 1300s proclaimed that Melchizedek would return following the resurrection as a righteous judge and reveal the divine mysteries which the prophets have kept secret throughout the centuries.

In modern culture
Melchizedek appears as a character in Paulo Coelho's novel The Alchemist, where he guides the protagonist, Santiago.

See also
Amraphel
Arioch
Dominion of Melchizedek
Lech-Lecha
Melchisedechians
Righteous Priest
Zadok
Notes
Ramban, Bereishith chapter 14, opines that the name implies "my king is tzedek", based on the notion that the city of Salem is associated with the attribute of righteousness.
I.e., beginning in a form of talking to the person directly and ending the speech as speaking for the recipient – Meshech Chochma to Bereishit chapter 14.
Based on the text ;; ;;;;;; with "Yemini" referring either to King Saul of the tribe of Benjamin (Binyamin) whom David was careful not to overthrow or to the Torah (as per it being referred to as "from his right hand – a fire of religion to them" Deuteronomy)
Albright reads melek shelomo (;;;-;;;;), "of his peace", instead of melek Salem, "king of Jerusalem", brought out bread and wine..."


…


Макивента Мелхиседек

«и Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино, — он был священник Бога Всевышнего»
(Бытие 14:18)

В течение тысячелетий после провала миссии Адама и Евы на земле, существовала опасность полной утраты богооткровенной истины. Несмотря на свой интеллектуальный прогресс, человеческие расы постепенно регрессировали в духовном отношении. Около 3000 года до нашей эры представление о Боге стало весьма расплывчатым в сознании человека и продолжало угасать...

Посвящение Макивенты человеческим расам состоялось за 1973 года до рождения Иисуса. Его появление было непримечательным; его материализация прошла незаметно для человеческих глаз. Впервые смертный человек увидел его в тот памятный день, когда он вошел в палатку Амдона, – халдейского пастуха шумерского происхождения. Он объявил о своей миссии простыми словами, обращенными к этому пастуху: «Я – Мелхиседек, священник Эль-Эльона, Всевышнего, единственного Бога».

Когда пастух пришел в себя от изумления, он забросал незнакомца вопросами, после чего попросил Мелхиседека разделить с ним трапезу. И впервые за весь свой долгий путь во Вселенной Макивента вкусил материальной пищи, еды, которой предстояло поддерживать его на протяжении девяносто четырех лет земной жизни в качестве материального существа.

В ту ночь, во время беседы под звездами, Мелхиседек приступил к своей миссии по раскрытию истины о реальности Бога, когда, широко взмахнув рукой, он повернулся к Амдону и сказал: «Эль-Эльон, Всевышний – это божественный Создатель звезд на небосводе, равно как и этой земли, на которой мы живем, и он есть также верховный Бог на Небесах».

За несколько лет Мелхиседек собрал вокруг себя группу учеников, последователей и верующих, которые образовали ядро будущей салимской общины. Вскоре по всей Палестине он уже был известен как священник Эль-Эльона – Всевышнего – и салимский мудрец. В окружающих племенах его часто называли салимским шейхом, или царем. Салим был тем местом, который после исчезновения Мелхиседека превратился в город Иевус, впоследствии названный Иерусалимом.

По своей внешности Мелхиседек напоминал представителя смешанных нодитских и шумерских народов того времени; он был высокого роста и имел внушительный вид. Макивента говорил на халдейском и владел полдюжиной других языков. Своей манерой одеваться он походил на ханаанских жрецов, за исключением того, что на груди он носил эмблему из трех концентрических колец – символ Райской Троицы. В течение его служения эта эмблема стала для его последователей настолько священной, что они не смели пользоваться ею, и вскоре, по прошествии нескольких поколений, она была забыта.

Воплощенный Мелхиседек получил частицу Духа Отца, которая пребывала в этой сверхчеловеческой личности в качестве временного наблюдателя и наставника плоти, набираясь опыта и практически знакомясь с земными проблемами и методикой пребывания в воплощенном Сыне. Именно данный опыт позволил этому духу Отца столь доблестно функционировать в человеческом разуме последующего Божьего Сына, Иисуса, когда он появился на земле в образе смертного.

На протяжении своего воплощения Макивента поддерживал полноценную связь с одиннадцатью членами корпуса планетарных попечителей своего чина Мелхиседека, но он не мог сообщаться с другими категориями небесных личностей. За исключением контактов с распорядительскими Мелхиседеками, возможности Макивенты устанавливать связь со сверхчеловеческими разумными созданиями не отличались от возможностей человека.

…

УЧЕНИЯ МЕЛХИСЕДЕКА

По прошествии десяти лет Мелхиседек создал свои школы в Салиме, взяв за образец древнюю систему, выработанную древними сифитскими священниками Эдема. Даже понятие десятины, введенное позднее новообращенным Авраамом, было также почерпнуто из уцелевших преданий, рассказывавших о методах древних сифитов.

Три концентрических кольца, взятых Мелхиседеком в качестве символа своего посвящения, большинством учеников были истолкованы как символ трех царств: людей, ангелов и Бога. Им было позволено оставаться в этом убеждении. За всё пребывание Мелхиседека на земле лишь несколько его последователей узнали, что эти три кольца символизируют бесконечность, вечность и всеобщность Райской Троицы – источника божественной поддержки и руководства.

Члены семьи Катро, в которой Мелхиседек прожил более тридцати лет, знали многие истины и хранили их в своем роду вплоть до рождения их прославленного потомка Моисея, который унаследовал от них увлекательное предание о времени Мелхиседека. Это предание передавалось из поколения в поколение со стороны отца, а также – через другие источники – со стороны матери.

Мелхиседек учил своих последователей всему тому, что они могли воспринять и усвоить. Даже многие современные религиозные идеи о небесах и земле, о человеке, Боге и ангелах недалеко ушли от этих учений Мелхиседека. Однако этот великий учитель подчинил всё доктрине единого Бога – вселенского Божества, небесного Создателя, божественного Отца. Делая акцент именно на этом учении, Мелхиседек апеллировал к человеческой потребности в поклонении, а также готовил путь для последующего появления Иисуса как Сына того же Всеобщего Отца.

Мелхиседек учил, что в назначенный час другой Божий Сын придет, как и он, во плоти, но что он родится от женщины. Именно поэтому многочисленные последующие учители считали, что Иисус является священником, или священнослужителем, «навек подобным Мелхиседеку».

Так Мелхиседек создал предпосылки монотеистического развития мира и проложил путь к посвящению подлинного Райского Сына единого Бога, столь ярко описанного им как Отца всего сущего и представленного Аврааму как Бога, готового принять человека с единственным условием: личной верой. И когда Иисус появился на земле, он подтвердил всё, чему учил Мелхиседек в отношении Райского Отца.



РЕЛИГИЯ САЛИМА

Обряды салимского вероисповедания были очень простыми. Каждый человек, ставивший свою подпись или личный знак на глиняных табличках – списках паствы Мелхиседека, – заучивал и принимал следующее вероучение:

1. Я верю в Эль-Эльона, Всевышнего Бога, единственного Всеобщего Отца и Создателя всего сущего.

2. Я принимаю завет Мелхиседека со Всевышним, который одаряет меня Божьим благоволением за мою ВЕРУ, а не за жертвоприношения или всесожжения.

3. Я обещаю выполнять семь заповедей Мелхиседека и рассказывать всем людям благую весть об этом завете со Всевышним.

В этом и заключался символ веры салимской общины. Однако даже такая короткая и простая декларация веры была слишком сложной и прогрессивной для людей того времени. Они просто не могли понять, как можно получить божественное благоволение «ни за что», – с помощью веры. Они были слишком уверены в том, что человек рождается должником перед богами. Слишком долго и слишком убежденно они приносили свои жертвы и дары жрецам, чтобы быть способными понять благую весть: спасение – божественное благоволение – есть бесплатный дар всем тем, кто верит в завет Мелхиседека. Уже то, что Авраам – пусть и не до конца – верил, «вменили ему в праведность».

Семь заповедей, провозглашенных Мелхиседеком, были составлены в духе древнего высшего закона доадамических времён (до падения Князя мира сего) и очень напоминали семь наставлений, которым учили в Эдеме во времена Адама и Евы. Вот как звучали заповеди религии Салима:

1. Не поклоняйся никакому Богу, кроме Всевышнего Создателя небес и земли.

2. Не сомневайся в том, что вера является единственным условием вечного спасения.

3. Не произноси ложного свидетельства.

4. Не убивай.

5. Не кради.

6. Не прелюбодействуй.

7. Почитай своих родителей и старших.

Хотя в общине запрещалось жертвоприношение, Мелхиседек хорошо понимал, сколь нелегко искореняются старые обычаи, и мудро предложил этим людям хлеб и вино вместо прежнего жертвоприношения плоти и крови. Написано: «Мелхиседек, царь Салимский, вынес хлеб и вино». Однако даже это осторожное нововведение не увенчалось полным успехом. На окраинах Салима у каждого из различных племен были свои дополнительные центры, где они совершали жертвоприношения и устраивали всесожжения. Даже Авраам прибег к этой варварской практике после победы над Кедорлаомером: он просто не мог успокоиться, пока не принес традиционную жертву. И Мелхиседеку так и не удалось полностью искоренить эту склонность к жертвоприношениям из религиозных обрядов своих последователей, в том числе и Авраама.

Как и Иисус, Мелхиседек строго придерживался своей посвященческой миссии. Он не пытался изменить нравы и обычаи мира, усовершенствовать гигиенические нормы или научные истины. Он пришел, чтобы выполнить две задачи: сохранить истину о едином Боге и подготовить путь для последующего смертного посвящения Райского Сына этого Всеобщего Отца.

На протяжении девяноста четырех лет Мелхиседек учил в Салиме основам богооткровенной истины, и в течение этого времени Авраам трижды посещал занятия в его школе. В итоге он принял вероучение Салима, став одним из самых блестящих учеников и главных сторонников Мелхиседека.

…


ИЗБРАНИЕ АВРААМА

Хотя говорить об «избранном народе» является заблуждением, не будет ошибкой назвать Авраама избранным человеком. Мелхиседек действительно возложил на Авраама ответственность за сохранение истины о едином Боге в противоположность господствовавшей вере во многие божества.

Выбор Палестины в качестве места деятельности Мелхиседека отчасти объяснялся желанием войти в контакт с человеческой семьей, заключавшей в себе потенциал лидерства. Ко времени воплощения Мелхиседека на земле было много семей, так же хорошо подготовленных к восприятию салимского учения, как и семья Авраама. Не менее одаренные семьи существовали среди красных и желтых людей, а также потомков андитов к западу и северу. С другой стороны, ни один из этих районов не был столь же благоприятно расположен для грядущего появления Сына Божьего на земле, как восточное побережье Средиземного моря. Миссия Мелхиседека в Палестине и последующее появление Иисуса среди иудеев в огромной мере определялись географией – расположением Палестины в центре торговли, путешествий и цивилизации той эпохи.

В течение некоторого времени распорядительские Мелхиседеки изучали прародителей Авраама, и они были уверены в том, что в одном из поколений появятся отпрыски, отличающиеся умом, инициативностью, прозорливостью и прямотой. Дети Фарры – отца Авраама – отвечали всем этим ожиданиям. Именно возможность установить связь с этими разносторонними детьми имела большое значение для появления Макивенты в Салиме, а не в Египте, Китае, Индии или среди северных племен.

Фарра и вся его семья не были безоговорочными сторонниками религии Салима, которая проповедовалась в Халдее. Они узнали о Мелхиседеке из проповеди Овида – финикийского учителя, возвещавшего салимские учения в Уре. Они вышли из Ура с намерением направиться прямо в Салим, но брат Авраама, Нахор, не видевший Мелхиседека, не проявил особого энтузиазма и уговорил их задержаться в Харане. Прошло много времени после их прибытия в Палестину, прежде чем они согласились уничтожить всех принесенных с собой домашних богов; лишь постепенно они заменили множество месопотамских идолов на одного Бога Салима.

Через несколько недель после смерти отца Авраама, Фарры, Мелхиседек послал одного из своих учеников, Ярама Хеттеянина, чтобы тот передал Аврааму и Нахору следующее приглашение: «Приходите в Салим, чтобы услышать наши учения, – истину о вечном Творце; и в вашем, братья, просвещенном потомстве будет благословлен весь мир». Что касается Нахора, то он не до конца принял евангелие Мелхиседека. Он остался и построил сильный город-государство, названный его именем. Однако племянник Авраама, Лот, решил отправиться вместе со своим дядей в Салим.

После прибытия в Салим Авраам и Лот остановились в крепости, находившейся на возвышенности неподалеку от города. Здесь они могли защитить себя от многочисленных неожиданных набегов северных племен. В те времена хеттеи, ассирийцы, филистимляне и другие группы постоянно нападали на племена центральной и южной Палестины. Из своего укрепления Авраам и Лот совершали частые паломничества в Салим.

Вскоре после того как Авраам и Лот обосновались неподалеку от Салима, они отправились в долину Нила, чтобы запастись пищей, ибо в Палестине в то время была засуха. Во время их короткого посещения Египта Авраам обнаружил, что на египетском троне сидит его дальний родственник, и возглавил два триумфальных военных похода этого царя. В течение последнего периода пребывания на Ниле Авраам и его жена Сара жили при дворе, и перед тем, как покинуть Египет, он получил причитавшуюся ему часть трофеев, взятых в военных походах.

От Авраама потребовалась огромная решительность, чтобы отказаться от почестей египетского двора и вернуться к более духовному труду, начатому Макивентой. Однако Мелхиседека почитали и в Египте, и когда фараон услышал подробный рассказ Авраама, он обратился к нему с настоятельным советом вернуться, чтобы исполнить свою клятву – служить делу Салима.

Авраам вынашивал величественные и честолюбивые планы, и, возвращаясь из Египта, он познакомил Лота со своим замыслом: подчинить себе весь Ханаан и привести его народы под власть Салима. Лот больше склонялся к деловой жизни; поэтому, после одного из очередных разногласий, он вернулся в Содом, чтобы заняться торговлей и животноводством. Лоту не нравилась ни военная, ни пастушеская жизнь.

Вернувшись со своей семьей в Салим, Авраам приступил к тщательной подготовке военных планов. Вскоре он был признан гражданским правителем территории Салима. Под его началом находилась конфедерация из семи соседних племен. С большим трудом Мелхиседеку удалось удержать Авраама, который горел желанием идти вперед и с помощью меча объединить соседние племена, чтобы они могли побыстрее узнать истины Салима.

Мелхиседек поддерживал мирные отношения со всеми соседними племенами; он не был сторонником военных мер и ни разу не был атакован армиями, которые двигались в различных направлениях. Он полностью соглашался с тем, что Аврааму следует продумать оборонную политику для Салима, подобно той, которая была принята позднее, но он не разделял далеко идущих захватнических планов своего ученика. Поэтому их отношения прервались, хотя они и расстались друзьями, и Авраам отправился в Хеврон, который он собирался превратить в свою военную столицу.

Благодаря близким отношениям с прославленным Мелхиседеком, Авраам пользовался огромным преимуществом перед окружающими царьками; все они почитали Мелхиседека и чрезвычайно боялись Авраама. Авраам знал об их страхе и дожидался только удобного случая, чтобы атаковать своих соседей. Таким поводом стало дерзкое нападение некоторых из этих правителей на владения племянника Авраама, Лота, который жил в Содоме. Услышав об этом, Авраам, во главе семи союзных племен, двинулся на врага. Настал черед его армии, которая насчитывала более 4000 человек; командные посты занимали 318 членов его личной охраны.

Когда Мелхиседек узнал об объявлении Авраамом войны, он отправился в путь, чтобы отговорить его, однако встретил своего бывшего ученика только тогда, когда тот возвращался с победой. Авраам утверждал, что Бог Салима принес ему победу над врагами, и настоял на выделении десятой части трофеев в салимскую казну. Остальные девяносто процентов он забрал в свою столицу Хеврон.

После этого сражения в Сиддимской долине Авраам стал вождем второй конфедерации из одиннадцати племен и не только платил десятину Мелхиседеку, но и следил за тем, чтобы так же поступали все окрестные племена. Его дипломатичные отношения с царем Содома, а также тот страх, который он повсюду вызывал, привели к тому, что содомский и другие цари присоединились к военной хевронской конфедерации; Авраам был действительно близок к своей цели – созданию в Палестине могущественного государства.



ЗАВЕТ МЕЛХИСЕДЕКА С АВРААМОМ

Целью Авраама было покорение всего Ханаана. Его решимость была поколеблена только тем, что Мелхиседек не одобрял этого замысла. Однако, когда Авраам совсем уже было решил приступить к осуществлению своего предприятия, он стал терзаться мыслью о том, что у него не было сына, который мог бы стать наследником будущего царства. Он договорился о новом свидании с Мелхиседеком. Именно в ходе этой встречи салимский священник, зримый Божий Сын, убедил Авраама отказаться от своих стремлений к материальным завоеваниям и бренной власти и обратиться к духовному представлению о небесном царстве.

Мелхиседек объяснил Аврааму всю тщетность борьбы с конфедерацией амореев, но столь же недвусмысленно дал понять, что безрассудные обычаи этих отсталых кланов ведут их к самоуничтожению, в результате чего через несколько поколений они будут настолько ослаблены, что потомки Авраама, к тому времени значительно возросшие в числе, смогут легко победить их.

Здесь, в Салиме, Мелхиседек официально заключил завет с Авраамом. Он сказал Аврааму: «Посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты можешь счесть их; столько будет у тебя потомков». И Авраам поверил Мелхиседеку, и «это было вменено ему в праведность». И тогда Мелхиседек рассказал Аврааму о будущем покорении Ханаана его потомками после их временного пребывания в Египте.

Завет, который Мелхиседек заключил с Авраамом, представляет собой великий договор божественности с человеческим родом, в котором Бог соглашается выполнить всё; человек же соглашается только верить в обещания Бога и следовать его наказам. До сих пор считалось, что спасения можно добиться только делами – жертвами и подношениями; и вот Мелхиседек вновь возвестил на земле благую весть о том, что спасение – благоволение Бога – достигается ВЕРОЙ. Однако, это евангелие простой веры в Бога было слишком прогрессивным; последующие семитские племена предпочли вернуться к более древней практике жертвоприношений и искупления грехов через пролитие крови.

Вскоре после заключения этого завета, в соответствии с обещанием Мелхиседека, у Авраама родился сын Исаак. С рождением Исаака Авраам стал чрезвычайно серьезно относиться к своему договору с Мелхиседеком и отправился в Салим, чтобы сформулировать завет в письменном виде. Именно в связи с этим публичным и официальным принятием завета Аврам изменил свое имя на Авраам.

Большинство салимских верующих практиковали обрезание, хотя Мелхиседек никогда не вменял этого в обязанность. И хотя Авраам всегда был ярым противником обрезаний, он решил придать своему договору с Мелхиседеком особую торжественность, официально одобрив этот ритуал в знак подтверждения салимского завета.

Именно после этого искреннего публичного отказа Авраама от личных амбиций во имя более значительных планов Мелхиседека три небесных создания явились перед ним в долине Мамре. Это событие является фактом, несмотря на его связь с более поздними вымыслами, имеющими отношение к естественному разрушению Содома и Гоморры. Легенды о событиях тех дней показывают, сколь отсталыми были мораль и этика в те времена.

После торжественного заключения завета Авраам и Мелхиседек полностью восстановили свои отношения. Авраам снова стал гражданским и военным правителем салимской колонии, численность которой в период расцвета составляла более ста тысяч членов братства Мелхиседека, регулярно плативших десятину. Авраам значительно улучшил салимский храм и обеспечил всю школу новыми палатками. Он не только расширил систему десятины, но и усовершенствовал многие методы организации занятий в школе, не считая своего огромного вклада в улучшение руководства миссионерской службой. Кроме того, он сделал многое для повышения поголовья скота и реорганизации в Салиме молочного хозяйства. Авраам был трезвым и умелым бизнесменом, богатым человеком для своего времени; он не отличался особой набожностью, однако был абсолютно искренним, и он верил в Макивенту Мелхиседека.

…

МИССИОНЕРЫ МЕЛХИСЕДЕКА

На протяжении нескольких лет Мелхиседек продолжал воспитывать своих учеников и готовить салимских миссионеров, которые проникли во все соседние племена, в особенности в Египет, Месопотамию и Малую Азию. С течением времени эти проповедники удалялись всё дальше от Салима, неся с собой евангелие Макивенты – веру в Бога и доверие к нему.

Потомки Адама, селения которых располагались по берегам озера Ван, охотно внимали хеттейским проповедникам салимского культа. Из этих мест, где некогда находился центр андитской культуры, проповедники направлялись в отдаленные районы Европы и Азии. Салимские миссионеры распространились по всей Европе и достигли даже Британских островов. Одна группа добралась до андонитов Исландии через Фарерские острова, в то время как другая пересекла Китай и достигла восточных островов, на которых обитали японцы. Жизнь и опыт отважных мужчин и женщин, отправлявшихся в путь из Салима, Месопотамии и с берегов озера Ван для просвещения племен восточного полушария, представляют собой героическую страницу в истории человеческого рода.

Но задача была столь громадной, а племена – столь отсталыми, что результаты были неясными и неопределенными. Из поколения в поколение, в различных местах, евангелие Салима попадало на благодатную почву, однако, за исключением Палестины, идея единого Бога так и не смогла завоевать устойчивого признания у целого племени или расы. Задолго до прихода Иисуса учения ранних салимских миссионеров оказались, в целом, растворенными в древних и более широко распространенных суевериях и поверьях. Изначальное евангелие Мелхиседека было почти полностью поглощено верованиями в Великую Мать, Солнце, а также другими древними культами.

Мы, кто пользуется сегодня преимуществами книгопечатания и, в последнее время, электронными средствами, с трудом осознаём, сколь нелегко было поддерживать истину в те давние времена и с какой легкостью очередное поколение забывало новые учения своих предшественников. Существовала неизменная тенденция подчинять новые доктрины более древним религиозным учениям и магии. Новое откровение всегда оскверняется прежними эволюционными вероучениями.

…

УХОД МЕЛХИСЕДЕКА

Вскоре после естественного разрушения Содома и Гоморры Макивента решил закончить свое чрезвычайное посвящение на земле. Решение о завершении пребывания во плоти было принято им под воздействием целого ряда обстоятельств, главным из которых была растущая тенденция окружающих племен и даже ближайших соратников относиться к нему как к полубогу, взирать на него как на сверхъестественное существо, кем он и являлся; однако в их отношении появилось чрезмерное благоговение и огромный суеверный страх. В дополнение к этим причинам, Мелхиседек хотел заблаговременно покинуть место своих земных трудов, с тем чтобы до смерти Авраама истина о едином и единственном Боге успела укрепиться в умах его последователей. Поэтому однажды вечером Макивента удалился на покой в свой шатер, пожелав своим человеческим спутникам доброй ночи, и когда они пришли к нему на следующее утро, его там не было, ибо его товарищи забрали его.

…

ПОСЛЕ УХОДА МЕЛХИСЕДЕКА

Внезапное исчезновение Мелхиседека стало огромным испытанием для Авраама. Несмотря на то что Макивента недвусмысленно предупреждал своих последователей о том, что однажды ему придется исчезнуть так же, как он когда-то появился, они не могли смириться с потерей своего замечательного вождя. Огромная организация, созданная в Салиме, почти полностью исчезла, хотя именно на предания об этих временах опирался Моисей, выводя иудейских рабов из Египта.

Утрата Мелхиседека опечалила сердце Авраама, и эта печаль не оставляла его до самой смерти. Он покинул Хеврон, отказавшись от своих планов создания материального царства, а теперь, потеряв своего соратника по созданию духовного царства, он покинул Салим, отправившись на юг, чтобы жить поближе к своим предприятиям в Гераре.

Сразу же после исчезновения Мелхиседека Авраама охватили страх и робость. Прибыв в Герар, он скрыл свое имя, в результате чего Авимелех присвоил себе его жену. (Однажды ночью, вскоре после своей женитьбы на Саре, Авраам подслушал заговорщиков, собиравшихся убить его, чтобы забрать его великолепную жену. Этот страх постоянно преследовал Авраама – вождя, отличавшегося неизменной храбростью и отвагой; всю свою жизнь он боялся, что его тайно убьют для того, чтобы завладеть Сарой. Этим объясняется, почему в трех отдельных случаях этот мужественный человек проявил настоящую трусость.)

Однако ничто не могло воспрепятствовать исполнению Авраамом своей миссии преемника Мелхиседека. Вскоре у него появились новообращенные среди филистимлян и подданных Авимелеха. Заключив с ними договор, он, в свою очередь, перенял от них много суеверий, в особенности – порочную практику принесения в жертву перворожденных мальчиков. Так Авраам вновь стал великим палестинским лидером. Перед ним преклонялись все группы, его чтили все цари. Он был духовным вождем всех окружающих племен, и его влияние сохранялось в течение некоторого времени после его смерти. В последние годы жизни он вернулся в Хеврон – в места своей прежней деятельности, где он трудился вместе с Мелхиседеком. Последним поступком Авраама была отправка доверенных слуг в находившийся на границе с Месопотамией город его брата Нахора, для того чтобы они подыскали среди одноплеменников женщину, которая стала бы женой его сыну Исааку. В течение долгого времени члены этого клана придерживались обычая вступать в брак со своими двоюродными братьями и сестрами. Авраам умер с твердой верой в Бога – той верой, которой его научил Мелхиседек в исчезнувших школах Салима.

Новому поколению было нелегко понять рассказ о Мелхиседеке. Не прошло и пяти столетий, как многие стали считать всё это повествование вымыслом. Исаак довольно точно придерживался учений своего отца и хранил верность евангелию салимской общины, но Иакову было труднее постичь смысл этих преданий. Иосиф твердо верил в Мелхиседека и, в основном по этой причине, пользовался у своих братьев репутацией мечтателя. Почести, оказанные Иосифу в Египте, во многом объяснялись памятью о его прадеде Аврааме. Иосиф получил предложение возглавить египетские армии, однако ввиду своей глубокой приверженности традициям Мелхиседека и последующим учениям Авраама и Исаака, он решил служить в качестве гражданского управляющего, будучи уверенным в том, что таким образом он сможет принести больше пользы для приближения небесного царства.

Учение Мелхиседека было полным и исчерпывающим, но письменные свидетельства о тех временах впоследствии казались иудейским священникам невероятными и фантастичными, хотя многие из них в какой-то мере понимали эти записи, по крайней мере, вплоть до того времени, когда в Вавилоне были внесены многочисленные изменения в текст Ветхого Завета.

То, что в Ветхом Завете представлено как беседы Авраама с Богом, в действительности было встречами Авраама с Мелхиседеком. Последующие писцы считали «Мелхиседек» синонимом «Бога». Упоминание многочисленных встреч Авраама и Сары с «ангелом Господним» относится к их частым посещениям Мелхиседека.

Иудейские рассказы об Исааке, Иакове и Иосифе намного достовернее рассказов об Аврааме, хотя и здесь есть много искажений фактов – умышленных и неумышленных изменений, внесенных при составлении этих повествований еврейскими священниками во время вавилонского плена. Хеттура не являлась женой Авраама; как и Агарь, она была всего лишь наложницей. Вся собственность Авраама перешла Исааку, сыну Сары – его законной жены. Авраам не был в столь преклонном возрасте, как об этом говорится в письменных свидетельствах, и его жена была значительно моложе. Их возраст был специально изменен, чтобы впоследствии представить рождение Исаака как чудо.

Национальное самомнение евреев было чрезвычайно ущемлено вавилонским пленом. Не желая мириться с чувством национальной неполноценности, они ударились в другую крайность – национальный эготизм, исказив и извратив свои предания с намерением вознести себя, как богоизбранный народ, над всеми расами. В связи с этим они тщательно исправили все свои свидетельства, чтобы поставить Авраама и других национальных вождей значительно выше всех остальных исторических лиц, включая и самого Мелхиседека. Поэтому иудейские писцы уничтожили все имевшиеся в их распоряжении упоминания об этом важном периоде, сохранив только рассказ о встрече Авраама с Мелхиседеком после сиддимского сражения, которое, как они полагали, овеяло Авраама славой.

Так, забыв Мелхиседека, они забыли и учение этого чрезвычайного Сына о духовной миссии обещанного посвященческого Сына. Забвение характера этой миссии было столь полным и окончательным, что лишь немногие из их потомков смогли или пожелали узнать и принять Сына Божьего, когда тот был рожден женщиной на земле, как и было предсказано Макивентой Мелхиседеком, священником Эль-Эльона, Всевышнего, единственного Бога.

…

Учения Мелхиседека в Индии

Древние проповедники салимской религии добирались до самых отдаленных племен Африки и Евразии, неизменно проповедуя евангелие Макивенты Мелхиседека о вере человека в единого вселенского Бога и доверии к нему как единственной плате за божественное благоволение. Вся ранняя миссионерская деятельность салимского и других центров строилась по образцу завета Мелхиседека с Авраамом. Ни одна религия не располагала такими же увлеченными и энергичными миссионерами, как эти благородные мужчины и женщины, которые несли учения Мелхиседека во все уголки восточного полушария. Эти миссионеры, набранные среди многих народов и рас, распространяли свои учения в основном через местных прозелитов. Во многих местах они создавали подготовительные центры, в которых обучали местных жителей салимской религии и направляли этих учеников к своим народам в качестве учителей.

…

САЛИМСКИЕ УЧЕНИЯ В ВЕДИЧЕСКОЙ ИНДИИ

Во времена Мелхиседека Индия была космополитической страной, которая незадолго до того оказалась под политическим и религиозным господством арийско-андитских захватчиков, вторгшихся сюда с севера и запада. В то время только северные и западные части полуострова представляли собой районы сплошного расселения ариев. Эти ведические пришельцы принесли с собой многочисленных племенных божеств. Их религиозные обряды напоминали ритуалы их более древних андитских предков: отец по-прежнему действовал в качестве жреца, мать – жрицы, а семейный очаг служил жертвенником.

В то время ведический культ развивался и видоизменялся под руководством касты брахманов – учителей-жрецов, постепенно подчинявших себе весь расширяющийся ритуал поклонения. Процесс слияния существовавших некогда тридцати трех арийских божеств шел полным ходом, когда салимские миссионеры достигли северной части Индии.

Политеизм этих ариев представлял собой деградацию их более раннего монотеизма, что произошло после разделения на племена, каждое из которых поклонялось своему племенному богу. В течение первых веков второго тысячелетия до Христа перерождение изначального монотеизма и тринитарности андитской Месопотамии проходило стадию повторного синтеза. Многочисленные боги были организованы в пантеон под триединым началом Дьяуса-отца – владыки небес, Индры – буйного владыки атмосферы, и Агни – трехглавого бога огня, владыки земли, остаточного символа более древнего представления о Троице.

Явные генотеистические тенденции прокладывали путь развитому монотеизму. Древнейшее из божеств – Агни – нередко становилось отцом-главой всего пантеона. Принцип отца-божества, иногда называемого Праджапати, иногда именуемого Брахмой, исчез в последующей теологической борьбе брахманских жрецов с салимскими учителями. Брахман представлялся как принцип энергии-божественности, активирующей весь ведический пантеон.

Салимские миссионеры проповедовали единого Бога Мелхиседека – Всевышнего небес. Такое представление не расходилось с нарождавшейся концепцией Отца-Брахмы как источника всех богов, однако салимская доктрина была неритуалистической и потому шла вразрез с догматами, традициями и учениями брахманского жречества. Брахманские жрецы никогда не смогли бы принять салимское учение о спасении через веру, о благоволении Бога без ритуалов и жертвоприношений.

Отказ от евангелия Мелхиседека о доверии к Богу и спасении через веру сыграл решающую роль в истории Индии. Салимские миссионеры много сделали для развенчания веры во всех древних богов ведизма, но вожди – ведические жрецы – отказались принять учение Мелхиседека о едином Боге и единой, простой вере.

Для борьбы с салимскими проповедниками брахманы отобрали часть своих священных писаний того времени, и эта компиляция, в ее более поздней редакции, дошла до современности как Ригведа – одна из древнейших священных книг. За ней последовали вторая, третья и четвертая веды, ибо брахманы стремились закрепить, формализовать и увековечить ритуалы поклонения и жертвоприношения в народах того времени. По красоте концепции и истинности постижения, лучшие из этих писаний равны любому другому собранию текстов схожего характера. Однако с проникновением в эту более развитую религию тысяч и тысяч суеверий, культов и ритуалов южной Индии она всё больше превращалась в самую разношерстную теологическую систему, когда-либо созданную смертным человеком. Изучение вед вскрывает некоторые из самых высоких и самых низких представлений о Божестве, которые только можно вообразить.

…

БРАХМАНИЗМ

С проникновением салимских миссионеров на юг, в заселенное дравидами Деканское плоскогорье, они столкнулись с растущей кастовой системой, созданной ариями для предотвращения утраты расовой идентичности из-за наплыва чужеродных племен. Ввиду того, что самой сущностью данной системы была каста брахманских жрецов, это социальное устройство чрезвычайно замедлило успехи салимских учителей. Кастовая система не смогла спасти арийскую расу, но ей удалось увековечить брахманов, которые, в свою очередь, сохранили свою религиозную гегемонию в Индии вплоть до нынешних времен.

И теперь, с ослаблением ведизма из-за отказа от более высокой истины, культ ариев стал подвергаться всё большим посягательствам со стороны Декана. В отчаянной попытке сдержать эту волну, грозившую уничтожить их как расу и предать забвению их религию, каста брахманов попыталась вознести себя над всем остальным. Они учили, что жертвоприношение божеству само по себе было всесильным и всемогущим по своей эффективности. Они провозгласили двумя основополагающими божественными принципами Вселенной божество Брахмана и брахманское жречество. Ни в одном другом народе этого мира жрецы не брали на себя смелость вознестись даже над своими богами, присвоить себе почести, причитавшиеся их богам. Однако в своих претенциозных утверждениях они зашли так далеко, что вся эта сомнительная система рухнула под натиском примитивных культов окружающих, менее развитых цивилизаций. Неблагоразумное высокомерие жрецов повергло всю Индию в пучину инерции и пессимизма, поглотившую и само огромное ведическое жречество.

Чрезмерное сосредоточение на «я» неизбежно привело к страху перед неэволюционным увековечением «я» в бесконечном круговороте последовательных инкарнаций в образе человека, зверя или растения. Из всех пагубных верований, которые могли быть навязаны тому, что, возможно, являлось нарождавшимся монотеизмом, ни одно не было столь же отупляющим, как вера в переселение душ, привнесенная с дравидского Декана. Эта вера в повторяющиеся, утомительные и унылые переселения лишила борющихся смертных их давней и сокровенной надежды на обретение в смерти того освобождения и духовного прогресса, которые были частью их более древней ведической веры.

Вскоре после этого учения, ведущего к философской беспомощности, появилась доктрина вечного спасения от «я» через погружение во вселенский покой и мир в абсолютном единении с Брахманом – сверхдушой всего творения. Человеческие желания и устремления были, в сущности, отняты у людей и практически уничтожены. На протяжении более чем двух тысячелетий лучшие умы Индии стремились освободиться от всех желаний, что широко распахнуло дверь навстречу тем более поздним культам и учениям, которые, фактически, заключили души многих индийских народов в оковы духовной безнадежности. Из всех цивилизаций, ведо-арийская заплатила самую страшную цену за отказ от салимского евангелия.

Одна только кастовость не могла увековечить религиозно-культурную систему ариев, и с проникновением низших религий Декана на север наступил век отчаяния и безнадежности. Именно в этот мрачный период появился и до сих пор существует культ неубиения. Многие из новых культов были откровенно атеистическими, утверждавшими, что спасение, насколько оно было возможным, достигалось только посредством собственных, самостоятельных усилий человека. Однако во многих положениях этой злополучной философии можно обнаружить остатки искаженных учений Мелхиседека и даже Адама.

Это было время составления последних священных книг индуизма – брахман и упанишад. Отвергнувшее учения о личной религии через опыт личной веры в единого Бога, оскверненное потоком разлагающих и ослабляющих культов и вероучений Декана с их антропоморфизмом и реинкарнацией, брахманское жречество выступило с бурным протестом против этих развращающих верований; появилось явное стремление к поиску истинной реальности. Брахманы принялись освобождать индийскую концепцию божества от антропоморфизма, но при этом они впали в тяжкое заблуждение, лишив свое представление о Боге личностного аспекта, в результате чего вместо величественного духовного идеала Райского Отца у них сложилось смутное метафизическое представление о всеохватном Абсолюте.

В своем стремлении к самосохранению брахманы отвергли единого Бога Мелхиседека, оставшись с гипотезой о существовании Брахмана – того неопределенного и обманчивого философского «я», того безличностного и бессильного «оно», из-за которого духовная жизнь Индии с тех прискорбных дней и поныне пребывает в состоянии беспомощности и подавленности.

Именно в период создания упанишад в Индии появился буддизм. Однако, несмотря на его тысячелетний успех, он не мог состязаться с появившимся позднее индуизмом. Вопреки своей более высокой морали, ранние изображения Бога в буддизме были даже менее определенными, чем в индуизме, который признавал меньшее число божеств, обладавших к тому же личностными качествами. В итоге, в северной Индии буддизм уступил место воинственному исламу с его четким представлением об Аллахе как верховном Боге Вселенной.

…

БРАХМАНСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

Хотя высшая стадия брахманизма едва ли представляла собой религию, она поистине стала одним из наиболее возвышенных достижений смертного разума в области философии и метафизики. Отправившись на поиски конечной реальности, индийский разум не остановился, пока не затронул практически все аспекты теологии, за исключением важнейшей двуединой концепции религии: существования Всеобщего Отца всех вселенских созданий и реальности опыта восхождения во Вселенной тех же созданий, стремящихся достичь вечного Отца, который повелел им быть такими же совершенными, каким является он сам.

В концепции Брахмана умы того времени действительно ухватились за идею некоего вездесущего Абсолюта, ибо этот постулат одновременно отождествлялся с созидательной энергией и космической реакцией. Считалось, что Брахман не поддается какому-либо определению и может быть понят только с помощью последовательного отрицания всех конечных свойств. Хотя концепция Брахмана несомненно являлась верой в абсолютное и даже бесконечное существо, данное представление было в принципе лишено личностных атрибутов и потому не могло быть воспринято через личный опыт верующих.

Брахман-Нараяна представлялся Абсолютом, бесконечным ОНО ЕСТЬ, изначальной созидательной силой потенциального космоса, Всеобщим «Я», существующим в статическом и потенциальном состоянии на протяжении всей вечности. Если бы философы того времени были способны сделать следующий шаг в создании своей концепции божества, если бы они смогли представить Брахмана как связующее и творческое начало, как личность, доступную для созданных и эволюционирующих существ, то такое учение могло бы стать наиболее развитым земным представлением о Божестве, ибо оно включало бы в себя пять первых уровней функционирования всеобъемлющего божества и, возможно, смогло бы предвосхитить два оставшихся.

В некоторых своих аспектах концепция Единой Всеобщей Сверхдуши как всеобъемлющей совокупности существования всех созданий вплотную подвела индийских философов к истине о Верховном Существе, но эта истина не принесла им пользы, ибо они не смогли разработать какого-либо обоснованного или рационального личного подхода к достижению своей теоретической монотеистической цели – Брахмана-Нараяны.

Со своей стороны, принцип кармы – принцип непрерывности причинности – весьма близок к истине об отражательном синтезе всех пространственно-временных действий в присутствии Божества Верховного Существа. Но вместо равноправного и личного достижения Божества индивидуальным верующим, этот постулат предусматривает лишь итоговое поглощение каждой личности Всеобщей Сверхдушой.

Кроме того, философия брахманизма вплотную приблизилась к осознанию внутреннего духа Отца, что, однако, привело лишь к извращению этой истины из-за ошибочности ее понимания. Учение о том, что душа является вселившимся в человека Брахманом, могло бы расчистить путь для прогрессивной религии, если бы это представление не было полностью испорчено верой в то, что человеческая индивидуальность не существует в отрыве от пребывающей в ней Всеобщей Индивидуальности.

В доктрине о слиянии индивидуальной души со Сверхдушой индийские теологи не оставили места для спасения чего-то человеческого, чего-то нового и неповторимого, чего-то такого, что рождалось бы от союза воли человека с волей Бога. Учение о возвращении души к Брахману созвучно истине о возвращении духа Отца в лоно Всеобщего Отца, однако есть нечто, отличное от духа Отца, что также продолжает жить, – полудуховный аналог человеческой личности сохранившейся человеческой души. И это жизненно важное представление роковым образом отсутствовало в философии брахманизма.

Философия брахманизма приблизилась ко многим фактам Вселенной и подошла к многочисленным космическим истинам, но она слишком часто становилась жертвой неспособности провести различие между несколькими уровнями реальности, такими как абсолютный, трансцендентальный и конечный. Она не смогла принять во внимание тот факт, что являющееся конечно-иллюзорным на абсолютном уровне может быть полностью реальным на конечном уровне. Кроме того, она не обратила никакого внимания на основополагающую личность Всеобщего Отца, с которым можно поддерживать личную связь на всех уровнях – от уровня эволюционного смертного создания, с его ограниченным опытом общения с Богом, до уровня Вечного Сына, обладающего неограниченным опытом общения с Райским Отцом.

…

ИНДУИСТСКАЯ РЕЛИГИЯ

С течением столетий население Индии отчасти вернулось к древним ритуалам вед, модифицированных учениями миссионеров Мелхиседека и закрепленных впоследствии брахманскими жрецами. Эта древнейшая и самая космополитическая из мировых религий претерпела дальнейшие изменения под влиянием буддизма и джайнизма, а позднее – мусульманства и христианства. Однако ко времени своего появления в Индии учения Иисуса в христианском толковании настолько пропитались культурой Запада, что стали считаться «религией белого человека», чуждой и инородной индуистскому сознанию.

В настоящее время индуистская теология описывает четыре нисходящих уровня божества и божественности:

1. Брахман: Абсолют, Бесконечное, ОНО ЕСТЬ.

2. Тримурти: верховная троица индуизма. В этом объединении первый член триады, Брахма, представляется самосозданным из Брахмана – бесконечности. Если бы не тесная связь с пантеистическим Бесконечным, Брахма мог бы стать основой для концепции Всеобщего Отца. Брахма также отождествляется с судьбой.

Поклонение второму и третьему членам триады, Шиве и Вишну, возникло в первом тысячелетии после Христа. Шива является владыкой жизни и смерти, богом плодородия и верховным разрушителем. Вишну исключительно популярен благодаря вере в то, что он периодически воплощается в облике человека. Таким образом, в воображении индийцев Вишну становится реальным и живым. Некоторые люди считают верховным божеством Шиву или Вишну.

3. Ведические и постведические божества. Многие из древних арийских богов, такие как Агни, Индра, Сома, сохранились как вторичные по отношению к трем членам Тримурти. Со времени древней ведической Индии появились многочисленные дополнительные боги, которые также вошли в индуистский пантеон.

4. Полубожества: сверхлюди, полубоги, герои, демоны, призраки, злые духи, привидения, чудовища и святые более поздних культов.

Хотя индуизм уже давно неспособен вдохнуть новую жизнь в индийский народ, эта религия обычно отличалась терпимостью. Великая сила индуизма заключается в том факте, что он оказался самой адаптируемой и аморфной из всех религий, появившихся на земле. Он способен практически на бесконечные изменения и легко приспосабливается в необычайно широких пределах – от высоких и полумонотеистических рассуждений интеллектуального брахмана до неприкрытого фетишизма и примитивных культовых обрядов униженных и угнетенных классов невежественных верующих.

Индуизм сохранился потому, что в своей сущности он является неотъемлемой частью основы общественного строя Индии. В нём нет огромной иерархии, которую можно было бы потревожить или уничтожить; он тесно связан с образом жизни народа. Его способность приспосабливаться к изменяющимся условиям превосходит все остальные культы, и он демонстрирует свою толерантность, заимствуя из многих религий: Гаутама Будда и даже сам Христос считались воплощениями Вишну.

Сегодня в Индии существует настоятельная потребность в евангелии Иисуса – Отцовстве Бога и сыновстве, а также вытекающем из него братстве всех людей, что на личном уровне проявляется в добросердечии и общественном служении. В Индии есть философская структура и система вероисповедания; не хватает только живительного проблеска совершенной и созидательной любви, описанной в изначальном евангелии Сына Человеческого – евангелии, очищенном от западных догм и доктрин, превративших посвященческую жизнь Сына Божьего в религию белого человека.

…