Натюрморт

­НАТЮРМОРТ
Марианна Борух, р. 1950

В 1620 году художник разложил предметы эти на столе.
Для этого купил и бывший тогда редкостью лимон,
немало заплатил он за него и положил рядом
с обычной грушей, с яблоком
из своего запущенного сада,
поставил сзади надпитый бокал вина, сказав:
«Не допивать! Все это реквизиты
будущей картины - так надо».
А череп кролика - зачем он здесь?
Лежал тут прежде пистолет, но нынче нет -
в шкатулку спрятали его, ещё в ней ключ хранится,
хотя уже не раз терялся этот ключ.
Художнику понадобилось также больше света
для созданья светотени. Пришлось к окну
придвинуть стол поближе. Приснилось мне,
что я прочла об этом в чьём-то дневнике,
при этом понимала всё на датском безупречно,
и эти строки привожу я здесь:
«...хотя сейчас весна,
но всё ж заказчик мой, Герр Мюллер,
желает, чтобы окошко дома появилось на картине».
Звучит ну прямо как строка стиха,
хоть и во сне; была я так впечатлена словами
«весна, но всё же», особенно ж «окошко дома», -
столь гладко это, по-английски прозвучало –
вовсе без усилья,
как будто даже не приснилось. Он был тяжёлым,
этот стол. Двоих работников с полей призвали,
чтобы его перетащить.
Ворча, они его подняли
и понесли чрез комнату наискосок -
с десяток метров добрых. Конечно же, один из них
посетовал на боль в плече -
не пожилой, а вовсе молодой, -
возможно, что не без причины.
Не стоило стонать ему столь сильно.
Он продолжал стонать – порой довольно
громко, и не раз. Тогда
все в сторону его взглянули -
но не в упор. Его глаза
полуприкрылись, словно у ребёнка.
Затем о живописи, об искусстве
возобновился разговор.

2008
Черновик перевода: 14 сентября 2016 года
Marianne Boruch earned her bachelor’s degree from the University of Illinois and her MFA from the University of Massachusetts, where she studied with James Tate.