Пятачок для амазонки

Глава семьдесят седьмая. Пятачок для амазонки
 Пока сотрудница почты заполняла бумаги, Марина задумалась. Погрузилась в воспоминания. Невольно вспомнилось, как сидя как-то вечером они, сидя на бревнышках, ляскали с сестрой семечки, а он играл на губной гармошке и его мелодии перекликались с «пением» лягушек. Воздух уже холодными пальчиками пробирался сквозь плотные ткани, щипал, целовал ледяными губами ноги, а Ганс все рассказывал о своих славных тевтонских предках. Особенно об прапрадеде, отправившемся в далекую Палестину освобождать гроб Господень.
– Иди сюда, – позвала она его, – положи свою голову мне на колени.
И Ганс пересел чуть ниже и устроил свою лохматую голову на ее широкую юбку. Они понимающе приглянулись с сестрой. Интуиция подсказывала – так нужно делать. Это укрепит отношения. Завяжет их в тугой узел. Неразрывно.
В тот вечер, почему-то ей вспомнилось детство. Когда она была еще очень маленькой, вместо собачки ей позволили ухаживать за поросенком. Пятачком. Так его назвали. Иногда, завязав бантик на шею, она выводила с сестрой его погулять на веревочке.
Именно о нем и рассказала Марина в порыве откровенности Гансу.
Поросенок быстро рос и в какой-то момент стал достаточно сильным. Он и потянул ее всеми усилиями своих мускулов к ближайшей луже.
– А ты оседлай его, может, так он будет слушаться, – посоветовала сестра. Так Марина и сделала. Уселась на кабанчика. Шлепнула пятками по бокам… и помчалась по центральной улице деревни, нарушая тишину. Напрасно отчаянно она пыталась остановить «коня». Тот становился от этого еще более энергичным. Закончилось все тем, что скотина скинула девочку в огромную лужу. И все бы ничего, но маленькая Марина, подражая чинным витебским дамам, одета была во все белое и с зонтиком.  Решила выгулять свою свинособачку. Так и влетела она в самую грязь с алым бантом и белых туфельках в самую грязь…
Поросенка поймали. Ловили всей деревней. Марину тоже спасли же почти сразу же, решили вымыть в большой бочке с мылом. А также лишили на месяц сладкого. За самовольные выгулы пятачка.
– Так бумаги я оформила, раздался голос служащей, и Марина очнулась от мыслей. Невольно взгляд упал на кавалера.
Ганс улыбался.
– Ты чего улыбаешься? – подозрительно бросила недобрый взгляд Марина.
– Да вот вспомнил одну прекрасную амазонку на своем боевом коне – «пятачке»!
Марина легонько стукнула его веером по плечу:
– Сам сейчас станешь пятачком!
– Так, прекрасная фройляйн хочет опробовать грязные волны самой большой лужи?
– Я теперь взрослая. Как оседлаю, так и объезжу! – фыркнула Марина.
– Нельзя. Завтра претендента на коня амазонки ждет самый большой сорняк в огороде. Он будет огорчен, если я его полностью не извлеку на белый свет!
– Ясно. Тогда… тогда сегодня один предок тевтонского рыцаря будет ездить на кабанчике, и играть своей даме на губной гармошке. Услаждать музыкой ее слух и обольщать ромашками. Иначе дама лишит своего рыцаря ужина – картошки с квашеной капустой!
– О мой бог! – театрально воскликнул Ганс, – я не перенесу этого! Куда я денусь без твоей бульбы!* Бульба – это святое!
Он скосил глаза на кофточку Марины.
Заметив этот взгляд, Марина сердито прошептала:
– Допрыгаешься, красавчик.
Но тут вмешалась сотрудница почты:
– Все в порядке. Распишитесь в квитанции!
Марина расписалась. Сотрудница почты дала ей коробку с дырками. Внутри была какая-то вещь, накрытая черной тканью очень похожая на клетку.
Марина уже решила открыть ее дома, но из коробки раздался отчетливый голос:
– Ты должна поехать в Питер!
Сотрудницы как одна прыснули смехом.
– Что это такое?
– Не знаю, – пожала плечами девушка.
Марина поставила коробку на стол и вскрыла печать. Внутри коробки оказалась клетка. Выпало письмо.
«Это священная птица майна. Она скажет, что вам делать». И все. Ни слова больше.
– Ты должна поехать в Питер! – снова сказала птица.
– С какой это, кстати, я должна поехать в Питер?! – беря клетку, сказала недовольно Марина, – мне и здесь, сейчас хорошо. С этими словами она двинулась к выходу.
без твоей бульбы!*(белоруск.)- твоей  картошки.