Элегия Фонтанного Дома

Деревья ждут. Деревья помнят всех,
кого им пережить пришлось. В глубинах
их годовых колец — и детский смех,
и старческая скорбь. Песок и глина
безмолвны, а деревья говорят,
со стенами вступая в диалоги,
и кирпичей старинных каждый ряд
готов ответить. Прямо на пороге
я слышу голос каменной стены,
перекрывающий деревьев шёпот,
и льдистое касание зимы
сквозь мёртвое дыхание войны
мне в душу словно стряхивает копоть…

Лучина опадает, догорев,
и я всхожу на старые ступени,
а Бродский суетится во дворе,
организуя шествие, и тени
шеренгами скользят среди кустов,
но я, не оглянувшись, ухожу
по коридору… Лепестками слов
усыпана дорога к миражу,
прекрасному и жуткому, как сон,
где улетаешь выше тополей,
и замираешь, страхом поражён,
и хочется к земле прильнуть скорей.

Такой полёт — падение одно
сквозь страх ночной на ледяную плаху
за всё, что прожито и сочтено,
за мёрзлый хлеб и за горелый сахар,
и я гляжу на эти черепки,
клочки стихов, листочки фотографий,
задушенные временем ростки
надежды — а вокруг промёрзший гравий,
и капли помертвевшей красоты,
и горе над могильными цветами,
и разведённые в ночи мосты,
и ледяное небо над «Крестами».

Но всё равно она всегда жива —
сирень в слезах, испуганная громом —
не бойся, он не загремит у дома,
он улетел давно за острова,
на север, в бледном небе растворяясь
и утихая, как усталый плач,
и в тишине — Поэмы часть вторая
плывёт в глазах — и горек, и горяч
тяжёлый вал строфы её суровой…
Я слышу — входит царственное Слово,
и всё свершается, сейчас и здесь,
взлетает надо всеми и со всеми,
поёт и плачет, разрывая время,
твоя благая весть!

Опубликовано в альманахе "Новый Енисейский Литератор", № 3, 2024