Лизка, у меня полный облом. Глава 9

Таисия Абакумова.
Глава 9.
Женщина, что сидела на скамье вдруг закричала, и её потянуло к костру. Она хваталась за стол, за скамью руками, старалась удержаться, но её неведомой силой тащило к огню. Не в силах сопротивляться женщина чуть ли не бегом приблизилась к костру и с ужасом и криком смотрела в костёр.

– Прекрати орать! Строго произнесла Лиза. Крик замолк, но женщина так и оставалась с открытым ртом в крике, а Лиза продолжила.
Никто не смеет отбирать жизнь другого человека, а так же и свою уничтожать. Вселенная готова тебя простить, как заблудшую душу.

Костёр разгорался, и языки пламени лизали ступни ног женщины, ветер развивал её волосы. В саду не было ветра, но над женщиной крутился вихрь.
Огонь поднимался всё выше и выше, обхватывая её бедра. Она изгибалась в пламени, словно танцевала. Языки пламени вспыхивали то жёлтым огнём, то красным, то синим, то изумрудным. Хватали её за руки, ласкали грудь, касались её губ открытых в беззвучном крике.  Женщину крутило и она металась в пламени, её крутило вокруг своей оси так, что за ней не возможно было уследить.

– Она не сгорит? Спросил ошеломлённый Сергей. Страшно-то как.
– Тихо ты! Прикрикнула на него бабушка Нюра. И шепотом добавила.
Не страшней, чем на войне. Не сгорит, если разум проснётся. Здесь тоже война идёт, только враг невидимый.

Но видя, что ни платье, ни её волосы не загорелись, он немного успокоился и в удивлении продолжал смотреть на это чудо. Мать мальчика жалась к нему, как будто старалась защититься от всего этого и особенно от костра, Она тоже чувствовала необъяснимый трепет в сердце и чуть ниже.
Так, как  некоторые языки пламени периодически оставляя свою пляску вокруг женщины, меняя направление, направлялись в сторону её. Лизали и её, не задевая Сергея, но не тянули в сам костёр, оставляя её на прежнем месте.

Она пробовала отмахнуться, оттолкнуть языки пламени. Но, как их можно оттолкнуть? От них и загородиться нельзя, заслоняясь спиной Сергея, но и там её находили. В солнечном сплетении закололо. Боль сильная и становилась порядком ощутимая и женщина прекратила своё сопротивление.

Она сжалась, думала боль уменьшиться, но нет боль наращивалась и она распрямилась, легла на спину, сползая на землю, прямо возле крыльца и закрыла глаза.
Сергей в испуге смотрел на это, и поднял глаза и встретился с взглядом бабушки Нюры. Она подняла руку, сделала знак, молчать и Сергей лишь кивнув головой, проглотил комок, что образовался у него в горле.
А от матери мальчика потянулась серая ниточка к костру. Изумрудный язык пламени лизнул её, объял от ступней до макушки и исчез.

Лиза осмотрела их и мысленно подумала.
«Сегодняшний костёр всем им будет полезен. Не осознают ещё, что здесь они не только ради жизни этой, чтобы жить в своём удовольствии и в развлечениях. Не осознавая отчего может быть и мрак, и солнце, и крах, и рассвет, но они родились здесь не для этого, а они даже не осознают для чего.

Не могут даже и представить себе такое, что родились для бога, для познания бога, познания любви. Научиться любить, найти бога в себе. Ох что-то я отвлеклась. А дело ждёт, мальчика его чистую душу надо спасти. Я даже чувствую давление свыше. Интересно, кто пришёл и наблюдает и будет ли помогать? И осознают здесь присутствующие, что на самом деле центр их жизни? Вряд ли. Мало кому осознаётся центр жизни».

И Лиза снова подняла вверх руки и заговорила.

– Ветры буйные, звёзды чистые, капли струйные и лучистые, вы во тьме проснитесь, светом обернитесь. К колдовскому сердцу прикоснитесь, выпустите силу, что она убила. Да прибудет вечно в наших душах сила светлая из любви сотворённая.
Произнесла Лиза.
И в это  время пламя сделалось таким густым и мощным и в языках пламени от женщины, что была в костре, отсоединилось облако, оно хорошо было заметно в изумрудном пламени. Затем изумрудный цвет пламени сменился на синий цвет. И облачко заметалось в синем пламени. В облачке образовалось перекошенное злобой лицо. Не понятный образ прослеживался в нём. Какое-то старческое лицо. Из  него выбралось какое-то существо. Что-то такое, похожее, как бы на мышь, но с паучьими лапами . И та старалась выпрыгнуть из пламени, но огонь поглотил эту сущность, откинув женщину из кострища.

Сам же огонь, вспыхнув ярким синим пламенем, и погас, как будто его и не было. Чистая трава и даже не примятая оставалась после костра, да лежавшая женщина, тихо стонала.

А над пространством полился дождь из световых капель, словно звездопад, это видела Лиза, и она не задавалась вопросом, кто ещё может видеть такое волшебство.
Лиза просто представила, что у неё в руке иголка с ниткой, и она действительно ощутила в пальцах иглу со светящейся нитью, которая образовалась из светящихся капелек дождя и стала пришивать, натягивать ту нить, на которой была душа мальчика.

Притянула её к телу и пришивала, словно штопала носок. Узор штопки был виден лишь ей, и даже её этот узор изумлял. Бабушка Нюра оставалась сидеть на траве, рядом с мальчиком и тоже была потрясена целительством Лизы.

– Оказывается и такое, может быть. Прошептали, не сговариваясь, и бабушка Нюра, и Лиза, которая удивлялась сама себе.
Она довела шов до пупка, вышила узор вокруг пупка, зафиксировала крепкой штопкой. Лиза посмотрела на своё творение и в удивлении увидела символ Матери Мира, в солнечных лучах  выделялся анкх. Символ увеличился, закрывая пространство от пупка до солнечного сплетения. И сияние лучей доставали сердце мальчика.

Лиза улыбнулась, успела подумать, «Надо же! Всё само, как-то проявилось», протянула руку и сказала.
– Ножницы!
– Что? Какие ножницы? Спросил Сергей
– Дайте мне обыкновенные ножницы, хоть садовые.
– Зачем? Спросил Сергей, что вы будете делать?
– Быстро. Мне нужны ножницы.

Он повиновался и быстро принёс ей садовые ножницы, которые были совсем недалеко. И уже физическим предметом Лиза клацнула возле пупка, перерезав нить, видную только ей. Перед этим она её ещё потянула, и услышали стон, уверилась, что юноша жив, душа вернулась, крепко скреплена с телом, и его лицо порозовело. Лиза видела, как сердце юноши наполнялось светом, и распространилось по всему телу, даже кровь его текла наполненная световыми каплями. Лиза улыбнулась, и подумала.

«Интересно, а что он ощущает? И знак-то, как засиял!»

Она положила свою ладонь сначала ему на область сердца, затем на лоб, всмотрелась в его душу, в его сердце. И увидела его сначала маленьким мальчиком, который искал маму. Он чувствовал её рядом с ним  и протягивал к ней руки. Там, куда он протягивал руки, образовалось световое облако. Вот только Лиза не смогла увидеть, кто был в световом облаке. Матерь Мира или Матерь Земля.

«А какая разница. Они обе покрыты вуалью. А ведь вуали у них разные. Здесь сияние бело-голубой вуали».
Подумала Лиза  и успела только произнести
– Матушка.... и услышала слова.
– Я горжусь тобой сын мой, вот перед тобой твой путь, он открыт.
Эти слова слышала Лиза и юноша, а слышала ли бабушка Нюра, Лиза не задавалась этим вопросом. Матушка держала руку мальчика.

И маленький мальчик снова стал юношей, и Лиза увидела в юноше нарастающую мощь, что шла от светового облака, подумала.

«Такое я вижу впервые. Наверное, такую силу ощущали когда-то былинные богатыри, получая её от Истока Отца и Матери, и Земли Матушки».

Какое-то время облако с образом матери ещё было около юноши и потом исчезло. Юноша приподнял голову, посмотрел Лизе в глаза, прошептал.

– Спасибо вам.
– Это не я, это всё Создатель, да Матушка.... Лиза запнулась, не зная кого назвать, вуаль она увидела Матушки мира. И в мыслях всё же пробилось Мать Мира. И она продолжила.
Это всё Матушка Мира, она же Матерь всему человечеству, всем своим кровным детям. А ты из них, что возле престола всегда были. Чувствуешь сладкий аромат?

– Да, так пахнут волосы матушки, той, что держала меня сейчас за руку.
– Приходи в себя, малыш.
– Я уже не малыш.
– Вижу. Но пока ты ещё юноша, и повремени показывать силу, свыкнись с ней. Хранители учителя тебе помогут. Матушка пришлёт. Огонь не каждому даётся приручить себя, но в тебя он впитался, очистив всё вокруг и самого себя от скверны. Хороший огонь в тебе, чистый свет истока.
– А ты кто? У тебя тоже волосы светятся, и ты вся светишься.
– Придёт время, и ты узнаешь, наш разговор никто пока не слышит. А я, та, кто просто помогла тебе, чтобы стал тем, кем ты пришёл в этот мир. Ты восстанавливайся и осмысливай,

– Сыночек! Вскрикнула мать мальчика. Она уже поднялась и сидела снова на ступеньке крыльца. И встала, поспешила к нему, но Лиза строго произнесла.
– Стойте, не подходите, пусть придёт в себя, он должен сам встать.

Юноша немного полежал, затем поднялся и сел, посмотрел на всех уже осмысленным взглядом. Поднимаясь во весь рост, он чуть качнулся, но сразу же выпрямился, расправил плечи, и Лиза увидела, свет успокоил его и очистил.

«Да, так будет правильно. Душа его долго ждала, чтобы получить такое возрождение. Она выбрала свет, хоть много ей подставили подножки.
И даже когда мир катиться в бездну, погружён в темноту, именно тогда наступает час прозрение души людей, сохранившие хоть крошечку божьей искры».

И сейчас юноша улыбался, сжимая и разжимая кулаки, свет плясал в его ладонях, а он с удивлением спросил.

– А что было со мной?
– Ничего страшного, съел, наверное, что-то не хорошее и испорченное, вот и потерял сознание от интоксикации. Ответила Лиза. Ты восстанавливайся, сейчас тебе спать надо, тем более уже вечер. Осмысливание во сне придёт.

К нему кинулись обнимать его родители, а Лиза увидела в этом юноши, сильного и мощного стражича. Воин света, новый стражич родился, вернее будет сказать, возродился. Он и пришёл в это воплощение стражичем-стригуном. Стригуны сила мощная с давних пор на защиту земли русской поставлены, а отсюда и всю планету хранить.

Лиза посмотрела в небо, по нему всё так же плыли облака белые и пушистые озарённые вечерней зарёй, и в них сверкали капли дождя призванные ею, Лизой.

«Дааа, не просто так сама Матерь Мира опускалась сюда. Сильным стражичем  станет этот юноша. И всё верно, на каждое тёмное пятно всегда свет божий прольётся».

– Сергей! Позвала его Лиза. Проследи, чтобы мальчику не докучали, ему надо отдохнуть, а лучше спать и как можно больше. Сила огня отнимает очень много сил, тем более он был в таком состоянии. Чуть позже придите, я вам травы дам, и готовый отвар. Это поможет ему восстановиться. И ещё, женщин отправь по домам, мальчика оставь здесь. Пусть побудет у вас  до полного выздоровления.

– Но, а как же, его мать?
– Она привезла его к тебе погостить, а у самой есть не отложные дела. Вам понятно?
– Не совсем, Елизавета Павловна.
Лиза произнесла мысленно «Сергею осмыслить. Женщинам всё забыть для чего приезжали»,  щёлкнула пальцами и спросила. А так?
– Теперь понятно.
– Бабушка Нюра, идёмте, мы здесь лишние.

И Лиза подхватила старушку под руку, а та, опиралась ещё и на палочку поднялась с помощью Лизы. Лиза повела её к себе.

– Пойдёмте ко мне, да чаю с тобой выпьем. Нам тоже следует прийти в себя и силы свои восстановить.
Но не дошла до калитки, остановилась. Произнесла.
Постойте, бабушка Нюра, ещё одно доделать надо.

Лиза вернулась к той женщине, что была в костре, та уже сидела на скамейке, оглядывалась по сторонам, словно не понимала, как она здесь оказалась, и для чего она здесь. Языки пламени ещё гуляли у неё по телу, и она вздрагивала, вспоминая, как стояла в костре.
Лиза тронула её за плечо и произнесла.

– У тебя, милая, душа пустая, тебе стоит убрать пустоту, заполнить её, вот тогда у тебя всё наладиться.
– Как это пустая душа? Такое бывает?
– Бывает. Заполни душу.
– А почему она у меня пустая? Что за нелепые слова вы говорите?
– Твоё сердце чёрствым стало, это естественно, после всего того, что ты приняла в неприятии со всеми твоими рокировками судьбы. Ты потеряла веру в начале жизни. Ты снаружи казалась всем людям правильной, а внутри тебя было лицемерие и беззаконие. Всё хитрила и выгадывала для себя лучшее, а последние твои дела, так те и вовсе ужасные. Такой путь ты выбрала, не искала ты в себе бога. И надежда лицемера погибла. Сколько таких, как вот этот мальчик ты закабалила? Сколько душ ты погубила? Продала, как ты считаешь, для своей хорошей жизни? Тебя простили условно, душа твоя пустая. Пустоту следует убрать. Весы ещё перевешивают тяжестью.

– А как я могу убрать пустоту? Удивлённо спросила женщина. Разве можно пустоту убрать?
– Всё возможно, если захотеть. Тебе несказанно повезло, спасая мальчика, очистили и тебя, твою душу. Без уничтожения того, что было в тебе, мальчика было не спасти. Только поэтому огонь Истока тебя коснулся. Это всего лишь аванс тебе. И теперь это дело твоего благородства. Заполни душу, убери пустоту.
– Но, как?
– Её надо заполнить добром.
– И как же я могу это сделать? Я не умею.
– Не умеешь делать добро? Придётся научиться.
– Вам легко говорить.
– Я могла бы и не говорить этого, но я человек и ни кому не желаю зла. И я вижу, что будет происходить с тобой и как отразится на этом вот окружении.

Лиза повела рукой в сторону Сергея и его семьи. Или кто там они ему, она не стала смотреть.

– Только поэтому я вас предупредила. Или ты желаешь снова попасть туда, где была?
– Нет, нет, что вы, но я не знаю как.
– Это не трудно, на первое время, пожалей кого-нибудь, только сердцем, не пожалейте добрых слов, а ещё лучше полюбить. Без любви душа тускнеет и меркнет, а потом становиться пустой. Жестокость опустошает душу.               
– И кого же я могу пожалеть?

Женщина положила руку внизу груди в самое солнечное сплетение, ей показалось, что там образовалась дыра и действительно ощутила пустоту. И ей стало очень неприятно, и она снова спросила.

– Подскажите мне, что надо сделать?
– Это тебе самой должно прийти, здесь подсказки от меня больше нет. Тебе надо самой входить в состояние, когда были пороки и причина тебе покажется. Но добро должно идти из сердца, а не просто отголосок твоего желания, чтобы что-то загладить. Погрузись в осмысление и очищение всех своих поступков. Хоть тебя и очистили, но это условно. Тебе самой следует осмыслить. Любое не верное решение или плохое отношение к людям, обогащение за счёт людей, то всё вернётся назад и последствия для тебя будут ужасными. Вам я всё сказала, действуйте.

А вам мамочка. Обратилась она уже к матери юноши. Ваша душа тоже требует заполнения. Душа у вас качается, она на пределе. Ваша печень, как у алкоголика.
– Это неправда, я не пью, лишь немного вина по праздникам.
– Я не сказала, что вы алкоголик, а сказала, как у алкоголика. А это обида и очень большая и давнишняя, она в основном всё разрушает. И ещё, извините, но я скажу, любовь к сыну у вас наигранная. Этой любовью вы ищите себе выгоду. Если подло предавать, вся забота перечёркивается.

«Ой, что я говорю? Я вероятно, далеко лезу. Да, возможно так, далеко или глубоко, но мне сегодня разрешено, разрешили лечить одного, но они взаимосвязаны. И не просто так присутствовала здесь Матушка мира. Значит, должна сказать».

И Лиза продолжила.
– Обратите на это внимание, мамочка. И ещё, из-за вашего отношения даже к самой себе,  может возникнуть сердечная боль и может быть невыносимой. Помните, а хотя, как знаете. Сергей не забудь рекомендации и приходите через двадцать минут. Не забудьте, мальчику надо сейчас лечь. А теперь всё. Идём бабушка Нюра.

И они вышли из калитки и направились к Лизе. Возле своей калитки Рая складывала готовые поленья в садовую тачку. Увидев Лизу и бабушку Нюру удивлённо спросила.

– О, а вы откуда?
– Гулять ходили. Ответила Лиза.
– С  баб Нюрой? Это что-то новое.
– Почему новое? Раиска? Спросила баб Нюра. Мы часто гуляем вместе, нам есть о чём поговорить.
– Ааа! К красной горе, что ли ходили?
– Можно и так сказать, мы там встретились.
– Баб Нюр и не боишься так далеко ходить?
– А чего мне бояться?
– Так вроде старая ты, и сама не знаешь, сколько тебе лет. Поди, уж за сотню перевалило.

– А сколько б ни было мне годков, все они мои и чувствую я себя хорошо. А гулять надо, чтобы косточки мои не застаивались.
– О, ты какая! И танцевать ещё можешь?
– А отчего не станцевать да и сплясать, если настроение хорошее. Ты-то как? Отошла от своего горя? Слух прошёл, что опять тебя обокрали? Всё село об этом судачит.

– Ааа, и пусть судачат. Ответила Рая, укладывая поленья в тачку. Это не крах жизни. Я здоровая и адекватная, ещё заработаю. Вот всем на удивление, заработаю.
– И правильно, Раиса, верно мыслишь. И ещё чуток поразмысли над жизнью своей и пойдут у тебя все дела в гору. И всё будет удаваться и счастье прибудет.

– Уже, баб Нюр, мыслю, осмысливаю. С улыбкой ответила Рая и подхватив гружёную тачку покатила во двор.
Бабушка Нюра посмотрела ей вслед и произнесла.

– Поистине пути господни неисповедимы. Может и вправду Раиска за ум возьмётся?
– Всё возможно, баб Нюр, она сегодня столько получила, что думаю, что-то в ней и останется. Пойдёмте ко мне в дом, чай сейчас сотворим и попьём, отдохнём. И отвар сделать надо мальчику.
– Мне бы домой, Лизонька. Ночь на дворе.
– Вас кто-то ждёт?
– Нет. Кто же меня ждать будет? Одна, как перст.
– Вот и всё, идёмте, а потом, если захотите домой, я вас провожу. А то у меня оставайтесь, утром я вас провожу.

– Добрая ты, Лизонька, так уж и быть остаюсь. Умаялась я сегодня, очень уж устала. Чуть последние силы не ушли, пока мальчонку держала. Такого давно не было, уж и не помню такого. С Марьюшкой бывала, но такого, как сегодня не видывала. Останусь, да хоть поговорю со знающим человеком, а то пустые разговоры соседок так уж надоели. Спасибо тебе, золотая ты моя.

В доме Лиза провела бабушку в гостиную и усадила в кресло. Гелиос, лёжа в своём кресле, навострил уши и приоткрыл один глаз, посмотрел, поднял голову и Лиза услышала.
«Что за пакость ты принесла сюда» и фыркнул.
А Лиза произнесла.
– Отдохни баб Нюр, я сейчас травы заварю и нам, и мальчику, да очистимся. А ты, Гелиос будь гостеприимен, и не фырчи на бабушку, все же она, как ни как, нам родня. Так, что позаботься о ней пока я приду.

Лиза вышла, а Гелиос подошёл к бабушке, потёрся о её ноги, фыркнул, сел на пол напротив неё и долго смотрел ей в глаза, что бабушка Нюра боялась моргнуть и не могла отвести свой взгляд. Затем кот прыгнул ей на колени. Поднялся на задних лапах, обнюхал каждое  плечо, снова посмотрел ей в глаза, потом лицо понюхал, и бабушка вдруг услышала ворчливый какой-то интересный голос, похожий на журчание ручейка.

«По нахватала-то сколько. Фурррмурр!»

И кот прыгнул ей на плечо, лапой толкнул голову вперёд и прошёл сзади на другое плечо, а хвостом провёл по голове. И спрыгнул на пол, опрометью побежал из комнаты со вздыбленной шерстью. А бабушка только и успела вымолвить.

– Батюшки святы! Это, что ж такое было? Лизонька!
– Иду, бабушка Нюра.
Произнесла Лиза, входя в гостиную, она несла поднос с чашками и большой заварной чайник накрытый салфеткой. Рядом стояли вазочки с печеньем, с вареньем и мёдом. Лиза видела, как кот вылетел из комнаты и побежал к входной двери, где там был и его вход и выход. Расставляя не журнальном столике всё, что принесла, Лиза спросила.

– Что напугал тебя наш кот? Не волнуйся, бабушка, он тренированный, проще говоря, учёный он у нас. Ярославчик его с самого начала учил, как только появился у нас. Говорил, к нам попал сказочный котик.

– Да, я уж тоже смотрю, кот уж больно не такой, как все коты и кошки у нас в селе.
– Да, это точно, я сама порой думаю, что в нём человеческая суть. Вот за что её в кота реинкарнировали, мне неизвестно. Он такой вредный, как начинаю его просматривать, так сразу злится фырчит и уходит. Ярославчик смеялся и говорил, чтобы я оставила кота в покое, всё равно не покажет своё прошлое. Говорит, ему стыдно будет. Я и оставила его в покое. А он умный и помогает мне во многом.

– И куда же он побёг-то?
– Чиститься. Он снял с тебя всё, что налипло на твою ауру. Огонь тебя не касался, как и меня. Но ко мне-то не прилипнет ничего, а ты заполучила. Я хотела тебя почистить, но Гелиос опередил.
– Гелиос? Имя мудрёное, помню, когда-то читала, бога звали так.
– Да, на наш манер, это Ярило. Ярославик назвал его так, за его окрас. Говорил, это наше персональное солнышко.
– И додумался кличку коту дать имя бога.

– А какая разница? Возможно, Ярославик что-то увидел в нём. Часто называл его своим помощником. Я уж и не узнавала больше. Живёт он у нас и живёт.
– Помощник с божьим именем. Даааа. Наверное, не случайно. А вот знать бы, почему боги слепы и глухи к людским мольбам?

– Почему же слепы? Но посуди сама, бабушка, нельзя всё за людей делать, нельзя им везде соломку подстилать, чтобы мягко падать. Сами должны строить свою жизнь. И потом всё это игра. Боги играют, люди играют, только мало, кто из народа знает об игре. И как таково, ошибок не бывает, события которые вторгаются в нашу жизнь и какими бы они неприятными не были, они не обходимы всем для того, чтобы научились, тому, чему должны научиться.

Лиза говорила и налила в чашку чай, затем снова вылила снова в заварник и уже налила в обе чашки.

– Испей, бабушка чайку, сбор хороший заварила. То, что надо, поможет нам с тобою восстановиться. Хочешь с мёдом, хочешь с вареньем земляничным.
Произнесла Лиза и села в кресло, взяв чашку, стала пить. Но чуть отхлебнула, продолжила.
Ты пей бабушка, а я сейчас, там Сергей идёт, шаги его слышу.
– А я чевой-то не слышу.
– Я все звуки могу слышать и разделять их тоже, и по одному. Пойду, сейчас звонок прозвенит. Я ему уже приготовила всё, отдам и вернусь,

Лиза встала, и прозвенел звонок в дверь, она вышла, а бабушка оставалась сидеть и пить. Она не торопливо пила мелкими глотками горячий чай и мыслила, а вот летело много, а потом и вовсе помыслила она вслух.

– Какими тайнами наградил её Бог-Род? Да разве узнаешь? Она полностью закрыта и посмотреть и прочитать. Золотая душа в ней. И это тайна. А тайны бога нужно хранить, уровень духа своего всегда проверять.
А тут и Лиза вернулась и услышала последнюю фразу, спросила.

– Баб Нюр, это вы мне говорите?
– Нет, Лизочка, я о себе говорю. Я много лет прожила, всё же я тоже Краснеева, видела когда Петенька родился, видела, какой он и кем станет. А он мне тоже многое говорил, пока ребёнком жил дома, подтягивал меня. Я думала он станет отца своего тянуть, да учить, у того задатки большие были, а он меня. Вот уж и не знаю, почему род так поступил, поселяя на земле нашей в одну семью, в один род таких, как мы. Да и ещё и Марьюшка оказалась рядом. А мне вот, как-то всё было не всё понятны его изречения. И Марьюшка, ох, да что вспоминать. Прав был Петенька, дух-то свой всегда надо держать в чистоте. Во время убирать из себя всё, умышленное или нет, чаянное или нечаянное, а с богом надо разговаривать в себе. Искренность в себе должна быть и чтоб не плутала душа.

– О чём это ты, Баб Нюр? Спросила Лиза, наливая ей и себе ещё чаю. Не думай ни о чём баб Нюр, ты тоже была в большом напряжении, много сил отдала. Надо восстановиться.
– Да, Лизонька, ты права. Уж больно жалко было мальчишку, такой светленький, а вот смотри ж ты, смогли его захомутать.

– Верил маме и ещё семейные неурядицы всегда откладываются на детях, об этом родители не думают. Обычно родители думают только о себе, а он их обоих очень любит, а его заставляли выбирать.
– Вот и я о том, Лизонька. Какой чёрный вихрь-то закружился, как они приехали. Я это сразу увидела и почувствовала, что поближе мне надо, стало быть, к ним. Вот, что его, вихрь этот, спровоцировало? А? Лизонька?

– Мысли и поступки приезжих, баб Нюр. Ты же слышала, что они говорили.
– Ох, хорошо, что ты живёшь здесь, я бы ни за что не справилась одна бы. И Марьюшки нет. Она хоть когда возвернётся?
– Не знаю, баб Нюр, она занята, у неё много дел.
– У неё всегда дела, сколько я её знаю. И мирские, и светские, и небесные, и заветные, тайные и священные, для взрослого люда и детей. А ты всегда была, как розочка драгоценная, такая трепетная, такой же и осталась. Смотришь на тебя, ты и сейчас такая, словно пробившая сквозь камни, али асфальт. И одно не осторожное движение, тебя можно поранить, но в тебе сидит такая сила и ничему ты не поддашься. Ты Петенькино настоящее сокровище.

– И что ты такое говоришь, бабушка? Нашла сокровище. Вот Петя это да, он сокровище. И придумала ты, бабушка.
Лиза рассмеялась.
– Ох, и удивительный и непостижимый бог, вот взял и прислал вас обоих сюда на землю. Жаль, Петеньки нет, а то, как бы я радовалась, смотря на вас. И где его носит?  Всё баланс сохранять помогает?
– Да всё там же. Как и всегда. Ответила Лиза.

– Я ему однажды говорила, когда он уезжал учиться. Смотри мол, не женись раньше времени, невесту-то надо искать не в хороводе, а в огороде. А то в городах, там  всё не нашенское, разные танцы манцы, да клубы разные. Видела я, сколь раз видела. И как там найти добродетельную девушку себе в супруги-то?
А он мне отвечает. Не волнуйся, мол, бабушка, невеста моя готовая, только пусть подрастает. А как подрастёт, так я приеду вот тогда и свадьбу сыграем, да с собой заберу. А я ему смотри не прогадай, коль найдёшь добродетельную девушку, цена её выше жемчугов возникнет, что совсем не касается нашей Раиски. А я потом, как он уехал, всё искала, кого же он заприметил, гадала, сравнивала. Всех девчат перебрала, да так и не угадала. Вот только когда на свадьбу позвали, тебя и увидела.

– Разве вы не знали меня до свадьбы?
– Знавала, а как же, но я-то смотрела девчонок постарше. Всё же он насколько старше тебя, я и не думала и не гадала, а ты совсем мелюзгой была. Плохая я гадалка была.

– Нет, бабушка, меня просто моя бабушка закрывала от всех. Она и от Пети старалась закрыть, но разве от него закроешь что?

С улицы послышался, какой шум и крик Раи.

– Вот иерихонская труба. И что ж она опять орёт? Днём всё село всполошила. Спросила бабушка.

– Было такое, орала, выла, как иерихонская труба, верно, ты заметила.
– Ох, и что за девка у нас уродилась?
Лиза рассмеялась и сказала.
– Ты сиди, бабушка, отдыхай, а я посмотрю.
И Лиза вышла.
Продолжение следует....
Таисия-Лиция.
Фото из интернета.