Остановись мгновение

18

Собираясь на репетицию свадьбы, Мак просматривала свои заметки. Картер за кухонным столом проверял сочинения. Наверху хозяйничал плотник. Дом содрогался от грохота молотка и дроби строительного пистолета.

— Как ты можешь сосредоточиться в таком шуме?

— Я учу подростков. — Картер что-то черкнул на полях красным карандашом. — При необходимости смогу сосредоточиться и при термоядерном взрыве.

Мак с любопытством заглянула через его плечо.

— Ты поставил «хорошо». Кому-то повезло.

— Для этого ученика такая оценка — большой успех. Парень начинает раскрываться. Уже уходишь?

— У меня есть еще немного времени. Прости, забыла предупредить, что занята сегодня вечером.

— Ты уже извинялась. Ничего страшного.

— Свадьба в День святого Валентина это нечто особенное. Мы с Паркер должны присутствовать на всей репетиции — от первой до последней минуты. И завтра тоже. — Мак наклонилась и поцеловала его. — В нашем бизнесе приходится трудиться и в День святого Валентина.

— Уже понял.

— Я пришлю тебе слащавую открытку по электронной почте. И я кое-что тебе приготовила. Для меня это очень важный шаг. Я никогда никому не дарила подарков в День святого Валентина.

Мак прошла к своему рабочему столу, вынула из ящика плоскую коробку.

— Отдам сейчас. Вдруг репетиция затянется, а ты уедешь.

— Я дождусь тебя. — Картер снял и отложил очки. — Это уже второй твой подарок. Помнишь кардинала?

— Ну, то был, скорее, сувенир, а это подарок. Открой.

Картер развязал ленту. «Как вам это понравится».

— Видишь, какая потрепанная. Как будто ее читали миллион раз. Поэтому я и обратила на нее внимание.

— Идеальный подарок. — Он привлек ее к себе. — Спасибо. А хочешь получить свой?

— Да-а!

Картер открыл портфель, достал коробочку в белой подарочной бумаге, перевязанную алой атласной лентой. От размера и формы подарка у Мак сердце сначала упало в пятки, а потом подпрыгнуло к горлу.

— Картер.

— Ты моя возлюбленная. Открывай.

Мак затаила дыхание, развязала ленточку, открыла коробочку и судорожно вздохнула, увидев сверкающие сережки. Каждая — два крохотных бриллиантовых сердечка, свисающих с третьего.

— Боже, Картер, какая роскошь. Они… потрясающие.
— К сожалению, не могу приписать себе все заслуги. Шерри помогла мне их выбрать.

— Они изумительные. Я в них влюбилась. Я… — Не в силах выразить свое восхищение словами, Мак крепко обняла его. — Спасибо. Я точно твоя возлюбленная. Я должна их примерить.

Мак вытащила из ушей простые кольца, воткнула новые сережки и метнулась к зеркалу.

— О, как они сверкают!

— Раз ты их сразу надела, значит, они тебе нравятся?

— Я была бы чокнутой, если бы не нравились. Они мне идут?

— Немного тускловаты, по сравнению с твоими глазами, но сойдет.

— Картер, ты меня ошеломляешь. Я никогда не знаю, чего… ждать. — Воодушевившись, Мак бросилась за штативом. — Я точно опоздаю, но роскошные сережки на День святого Валентина ценнее пунктуальности. Даже Паркер меня простит.

— Что ты делаешь?

— Всего две минутки. Просто не двигайся. Мак достала из сумки фотоаппарат.

— Ты хочешь меня сфотографировать? — Картер заерзал на табурете. — Я всегда получаюсь таким скованным.

— Только не у меня. Я же профессионал, помнишь? — Она улыбалась, завинчивая камеру в штатив. — Ты так хорошо смотришься.

— Ты меня совсем смутила.

Мак пригнулась к объективу, настроила камеру.

— По-моему, освещение хорошее. Попробуем. — Взяв пульт дистанционного управления камерой, Мак подошла к Картеру. — Поздравляю с Днем святого Валентина. — Она обняла его за шею, прижалась губами к его губам и растворилась в поцелуе, когда он притянул ее к себе чуть ближе.

Она поймала это мгновение. И другое, когда чуть отстранилась и заглянула в его глаза.

— И еще, — прошептала она, прижимаясь щекой к его щеке и глядя в объектив. — Улыбнись. — Нажала на кнопку. И еще раз, для надежности. Мак повернулась к нему, и они стукнулись носами. — Отлично.

— Может, повторим. — Картер обхватил ее ладонью за шею. — Я, кажется, моргнул.

Мак рассмеялась.

— Мне пора.

Перед тем как снять камеру со штатива, она просмотрела снимки.

— А мне ты не хочешь показать?

— Не сейчас. Я должна поколдовать над ними. Результат можешь считать второй частью своего подарка.

— Я надеялся на вторую часть, когда ты закончишь работу.

Мак убрала камеру в сумку.

— Хорошо, доктор Магуайр, назовем это тройным подарком. — Картер помог ей надеть пальто, и она подхватила сумку с аппаратурой. — Но тогда тебе придется ждать меня.

— Я отлично умею ждать, — сказал он, открывая ей дверь.

Этого у него не отнимешь, подумала Мак, чуть не вприпрыжку ринувшись к главному дому.

— Я не знаю, как выпутаться, но ведь должен быть какой-то выход.

— Мак. — Паркер посмотрела на свет бокал для шампанского, проверяя, не осталось ли пятен, и поставила его на стол в Апартаментах невесты. — Это всего-навсего ужин.

— Ты же знаешь, что не всего-навсего. Это знакомство с родителями. Семейный ужин.

— Ты встречаешься с Картером почти два месяца. Пора.

— И где это написано? Я хочу увидеть свод правил и этот пункт. — Мак небрежно бросила на стол салфетки. Паркер вздохнула и положила их так, как надо. — Ты прекрасно понимаешь, что значит, когда мужчина тащит тебя домой знакомиться с его матерью.

— Да. Это означает, что он хочет познакомить двух главных женщин своей жизни. Он хочет похвастаться обеими.

— Не надо мной хвастаться. Я не пудель. Почему нельзя оставить все, как есть? Только он и я.

— Это называется отношения. Привыкай.

Лорел, вошедшая с блюдом фруктов и сыров, услышала последнюю фразу.

— Мак, если ты так нервничаешь, почему просто не отказалась?

— Из-за бриллиантов. — Мак подняла руки и показала на болтающиеся в ушах сердечки. — Они меня ослепили. А Картер меня обхитрил. Когда я сказала, что у нас сегодня дневной прием и мы можем куда-нибудь сходить вечером, он небрежно так упомянул ужин. Он заманил меня в ловушку.

— Идиотка, — вынесла вердикт Лорел.

— Я знаю. Думаешь, я не понимаю? Но я патологически боюсь даже упоминания о матерях, и никакое понимание меня не спасает.

— Твоя фобия вполне объяснима, — согласилась Паркер. — И ты могла бы объяснить ее Картеру.

— Но сквозь всю его небрежность я видела, как это для него важно. Он заслуживает женщину, которая оценит и семейный ужин, и знакомство с его матерью. Я закрываю глаза и мечтаю, чтобы это случилось позже или уже случилось на прошлой неделе и осталось позади. И все это глупости, потому что на прошлой неделе я мечтала бы о позапрошлой.

— Мы все понимаем, но ты привыкнешь.

— Каждый раз, когда я думаю, что справляюсь с ситуацией и с собой, появляется что-то новое. И ведь его родные будут оценивать меня, говорить обо мне…

— А, по-моему, даже хорошо познакомиться со всеми родственниками сразу. — Лорел отступила, изучая сервировку. — Нырнуть с головой в глубокий семейный пруд гораздо легче, чем боязливо пробовать ногой воду.

— Хорошая мысль, — признала Мак, подумав немного.

— У тебя дар общения, — напомнила Паркер. — Ты умеешь разговорить людей, вызвать их на откровенность. Так будь самой собой.

— Тоже хорошая мысль. Но я надеюсь, что эта милая, скромная свадьба превратится в пьяный дебош на всю ночь.

— Отец невесты действительно вызывает подозрения, — заметила Лорел.

Приободрившись, Мак обняла подруг за плечи.

— Хорошо, я постараюсь мыслить позитивно.

А теперь давайте спустимся вниз и поможем Эмме. Шоу вот-вот начнется.

Свадьба обошлась без пьяного дебоша, лишив Мак возможности уклониться от семейного ужина. Хорошо еще, что она договорилась встретиться с Картером прямо в доме его родителей, чтобы поехать туда на своей машине и немного успокоиться.

Нырнуть с головой, напомнила она себе, а для хорошего пловца, такого, как я, это плевое дело. В обычных обстоятельствах.

Следуя подробным инструкциям Картера — он не поленился отметить все ориентиры, — Мак въехала в очень милый, спокойный район, именно такой, какой ожидала увидеть. Добрая Новая Англия. Сливки среднего класса. Пятна подтаивающего снега на просторных лужайках, старые величественные деревья, подстриженные живые изгороди, аккуратные заборы.

Достоинство без чванливости. Состоятельность, но не напоказ.

Господи, что она-то — Мак — здесь делает?

Тяжело сглотнув подступивший к горлу комок, девушка свернула на левую половину раздваивающейся подъездной дорожки, припарковалась за «Вольво» Картера. Слишком много автомобилей. Ужасно много автомобилей перед надежным двухэтажным домом с удобной верандой перед входом.

Мак начала было опускать солнцезащитный козырек с зеркалом, чтобы проверить макияж… Нет, вдруг кто-нибудь выглянет в окно? Ее сочтут самовлюбленной и суетливой. Господи, Мак, возьми себя в руки наконец.

Она выбралась из машины, подошла к пассажирской дверце, достала цветочную корзину и в десятый раз подвергла сомнению принятое решение. Оставшиеся от свадьбы цветы хозяйке дома. Не слишком ли жалкий подарок?
Общее собрание постановило, что это трогательно, но…

Теперь уже слишком поздно что-либо менять.

Мак поднялась на веранду, жалея, что не поправила макияж, и постучала.

Всего через несколько секунд — она даже не успела подготовиться — дверь распахнулась, и Мак с облегчением увидела улыбающуюся Шерри.

— Привет! О, какие красивые цветы! Мама обалдеет. Добро пожаловать в сумасшедший дом Магуайров. — Шерри втащила Мак в холл. — Слышишь крики? Видеоигра. Мы подарили ее папе на Рождество. Ник и Сэм — мой зять — сражаются с детьми в бейсбол. Я подержу корзину, пока ты раздеваешься. Остальные на кухне. О, ты в этих сережках! Правда, классные? Давай сюда пальто.

Шерри вернула корзину, забрала пальто. Мак улыбнулась, подумав, что еще не успела вставить ни слова.

— Мама возится с ужином. И нервничает. А ты? Когда я впервые встречалась с семьей Ника, то так нервничала, что минут десять пряталась в ванной. Мне и в голову не пришло, что Джорджия — мама Ника — тоже нервничает. Позже она призналась, что перед моим приходом три раза переодевалась. И мне стало легче. В общем, мама нервничает. Тебе легче?

— Спасибо. Легче.

Шерри увлекла Мак на кухню. Яркий свет, оживленные лица, смеющиеся Картер и красивый седой мужчина с аккуратной бородкой. Аппетитный аромат домашней еды.

Мгновение, только и смогла подумать Мак. Непринужденное семейное мгновение. У нее никогда не было ничего подобного, но она его узнала.

— Внимание, внимание. Мак здесь, — громко сказала Шерри.

Движение замерло — словно снимок в рамке, — и всеобщее внимание сфокусировалось на гостье.

Картер первым смазал картинку — оттолкнулся от стола и бросился к Мак.

— Ты успела. — Он легко поцеловал ее, наклонившись к ароматным белым лилиям и розам Бьянка, ободряюще похлопал по плечу. — Мама, это Макензи.

У женщины, направившейся к Мак от плиты, были энергичное лицо, ясные глаза и радушная, немного настороженная улыбка.

— Очень приятно наконец познакомиться с вами.

— Благодарю вас за приглашение, миссис Магуайр. — Мак протянула корзину. — Это с сегодняшней свадьбы. Цветами занимается Эмма — вы ее знаете. Мы подумали, что вам понравится.

— Они изумительные. — Пэм наклонилась понюхать цветы. — И такие ароматные. Большое спасибо. Шерри, пожалуйста, поставь цветы на кофейный столик. Будем ими любоваться. Не хотите бокал вина?

— С удовольствием.

— Дайан, налей Мак вина.

— Моя сестра Дайан, — представил Картер.

— Привет. «Каберне» или «Пино»? На ужин курица.

— Тогда «Пино». Спасибо.

— Мой отец, Майкл Магуайр. Папа.

— Добро пожаловать. — Майкл крепко пожал руку Мак. — Ирландка, не так ли?

— Частично.

— У моей бабушки были такие же волосы. Яркие, как солнечный закат. Вы фотограф.

— Да. Спасибо, Дайан, — поблагодарила Мак, принимая бокал. — У нас с подругами свадебный бизнес. Вы, разумеется, знаете, ведь мы устраиваем свадьбу Шерри.

Майкл ухмыльнулся.

— Как отец невесты, я только что оплатил счета.

— О, папа.

Майкл подмигнул Шерри, с укором взглянувшей на него.

— С последним счетом мы посылаем бутылку вина или шампанского, — подавляя улыбку, сказала Мак.

Майкл расхохотался.

— Картер, мне нравится твоя девушка.

— Мне тоже.

К тому моменту, как все расселись за обеденным столом, Мак уже разобралась в семейных отношениях. Майк Магуайр любит посмеяться, обожает родных, а вся семья обожает его. И хотя врач — он, руку на семейном пульсе держит его жена. Можно сказать, они работают в команде и, похоже, в команде сыгранной, но в повседневной жизни правит Пэм.

Шерри — младший ребенок, всеобщая любимица, сгусток энергии и веселья, влюбленная и любимая. Ее жених ведет себя, как сын, и к нему относятся как к сыну. Мак подумала, что главные очки он заработал своим бескрайним восхищением Шерри.

Дайан, самая старшая, явно любит командовать. Материнство идет ей, дети ухоженные, умные, красивые, но в ней чувствуется смутная неудовлетворенность. Не так юна и полна надежд, как Шерри, не так счастлива и не так уверенна, как Пэм. Ее добродушный муж ведет себя с детьми, скорее, как друг, а своим непоколебимым спокойствием, похоже, часто раздражает жену.

Мак понимала характеры и отношения в этой семье, понимала, что воскресный семейный ужин — традиция, видела, что они делятся своими новостями и переживаниями так же легко, как передают друг другу картофельное пюре.

А она — элемент неизвестный и пока чужой и меняющий всю картину.

— Выходные для вас, наверное, самое напряженное время, — заметила Пэм.

— Обычно. Но у нас много работы и в будние вечера.

— И в будние дни, — поддержал Картер. — Ведь все надо спланировать. И Мак не просто бегает с камерой, а много работает с фотографиями после приемов. Я видел пару готовых заказов и альбомы Макензи — они настоящие произведения искусства.

Дайан пожала плечами, потыкала вилкой цыпленка в своей тарелке.

— Теперь все камеры цифровые.

— В основном. Но иногда я еще пользуюсь пленкой. Замечательный ужин, миссис Магуайр. Должно быть, вы любите готовить.

— Зовите меня Пэм. Мне нравится то, что вы делаете, и нравится сам замысел: четыре женщины, четыре подруги создают и ведут свой бизнес. Для этого необходимы стойкость, одержимость и творческие способности.

— Но это еще и счастливый бизнес, — вмешалась Шерри. — Как бесконечный праздник. Цветы, красивые платья, музыка, шампанское.

— Свадьбы становятся все более замысловатыми. Столько времени, напряжения и расходов ради одного дня. — Дайан дернула плечом, нахмурилась. — Людей больше волнует, кто где сидит и какого цвета ленты, чем смысл происходящего. В конце концов новобрачные падают с ног от усталости и напряжения, а в памяти остается только расплывчатое пятно.

— У тебя был твой день, Ди, — с вызовом сказала Шерри. — А у меня будет мой.

— Я дотащилась до алтаря такой уставшей, что даже не помню, как сказала «да».

— Сказала, сказала, — улыбнулся ей муж. — И была прекрасна в тот момент.

— Может, и так, но…

— Вы абсолютно правы, — прервала ее Мак. — Подготовка к свадьбе очень утомительна. И самый яркий и важный день вашей жизни может принести разочарование и даже скуку. Поверьте, если бы вашу свадьбу планировали я и мои подруги, вы не запомнили бы ее как расплывчатое пятно.

— Я вовсе не критикую ваш труд. Я просто говорю, что если бы люди не чувствовали себя обязанными устроить из свадьбы грандиозное шоу, то не было бы и нужды в таких фирмах, как ваша.

— Возможно, — спокойно согласилась Мак. — Конечно, невесты никогда не перестают нервничать, тревожиться, даже впадать в панику, но им гораздо легче, если они передают нам часть забот. Прошу прощения, Ник, — Мак улыбнулась ему, — но фокус этого дня — невеста, а для нас она — фокус всех месяцев, ведущих к этому дню. Вот чем мы занимаемся.
— Я не сомневаюсь в вашем профессионализме. Я слышала самые восхищенные отзывы о вас и вашей фирме. Я просто думаю, что, чем проще, тем лучше.

— Это дело вкуса и индивидуальности, не так ли? — Пэм потянулась к корзинке с булочками. — Кто хочет еще хлеба?

— А я не хочу простоту. Я хочу веселье, — воскликнула Шерри.

— Мы это поняли. Но и простое может быть лучшим, если оно индивидуально. И даже простота требует внимания к деталям. Сегодня мы провели очень скромную свадьбу. Утренняя церемония. Сестра невесты — ее единственная подружка. Вместо фаты цветы в прическе. После церемонии поздний завтрак с шампанским и танцы под джазовое трио. «Брачные обеты» вложили в подготовку примерно сто пятьдесят часов, и я не сомневаюсь, что невеста запомнит каждый момент своей свадьбы.

После ужина они поехали к Картеру, и он обнял ее, как только они вошли в дом.

— Спасибо. Представляю, как страшно встретиться с такой толпой и подвергнуться допросу третьей степени.

— Я просто выдохну с облегчением. Как ты думаешь, я сдала экзамен?

— Несомненно.

Мак наклонилась погладить кота, приковылявшего поприветствовать их.

— У тебя очень милая семья, как я и думала. И видно, как вы любите друг друга.

— Любим. Я должен извиниться за Дайан? В отличие от пословицы, она любит выискивать плохое в хорошем.

— Нет, ничего ты не должен. Я ее понимаю, ведь сама часто поступаю так же. Мне все понравились, даже она. Они такие нормальные. Я завидую тебе.

— Они могут стать и твоей семьей. И я хотел бы сказать это, не вызвав такую панику в твоих глазах.

— Мой фатальный изъян, не твой.

— Чушь собачья.

У Мак отвисла челюсть: Картер редко ругался.

— Эй…

— У тебя нет никакого фатального изъяна, а есть въевшаяся привычка смотреть на брак и на себя только в одном-единственном ракурсе. И в этом ракурсе все, что ты видишь, обречено на провал.

— Возможно, ты прав. Скорее всего, ты прав. Однако я изменила ракурс ради тебя сильнее, чем для кого-либо другого. Я не знаю, способна ли я на большее.

— Макензи, я не собираюсь давить на тебя, но не стану лгать и уверять, что не думал о жизни с тобой. Поверь, очень трудно смириться с тем, что ты считаешь, будто не способна на это.

— Я не хочу причинять тебе боль. Не знаю, поверишь ли ты, но обидеть тебя я боюсь больше, чем обжечься самой.

— Мне не нужна твоя защита. — Картер протянул руку, коснулся бриллиантовых сердец. — Когда я подарил их тебе, ты подумала, что в коробочке обручальное кольцо. Ты стала похожа на раненого зверька.

— Картер…

— Интересно, что бы ты сказала, если бы там было кольцо? Можешь не отвечать. Назовем этот вопрос риторическим. Чтобы успокоить тебя, я дам клятву здесь и сейчас: ни кольца, ни вопроса не будет, пока ты сама не попросишь.

— Ты так добр ко мне.

— Ты вынуждаешь меня повторяться. Чушь собачья.

— Вовсе нет. Вообще-то я довольно высокого о себе мнения. И как ты себе это представляешь? Я должна встать на колени и спросить, женишься ли ты на мне? А я не смогу. Застряло. Застряло вот здесь. — Мак прижала кулак к груди. — И каждый раз, как начинает хоть чуть-чуть рассасываться, что-нибудь происходит, и опять все сжимается. Ты намного лучше, чем я заслуживаю.

— Не смей так даже думать. — Картер взял ее за плечи. — Не возноси меня на пьедестал. Он мне не нужен.

— Я не знаю, что сказала бы, если бы в коробочке оказалось кольцо. И это пугает меня до смерти. Я не знаю, что было бы правильно или неправильно для нас обоих. Я должна разобраться.

Мак отступила на пару шагов.

— Я хочу все изменить, и это главное.

— Это начало. Я удовольствуюсь этим. Пока.

— Ты ничем не должен довольствоваться. Ты заслуживаешь лучшего.

— Не говори мне, что делать или кого любить. Ты для меня единственная. Ты будешь единственной для меня и завтра, и через пятьдесят лет.

— Я никогда ни для кого не была единственной.

Картер притянул ее к себе.

— Придется привыкать. — Он приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал.

— Почему? Почему я единственная?

— Потому что моя жизнь стала яркой и полной, когда ты снова вошла в нее.

Мак крепко-крепко обняла его, прижалась лицом к его плечу, задыхаясь от нахлынувших чувств.

— Если бы ты спросил, я бы не смогла сказать «нет».

— Этого не достаточно ни для меня, ни для тебя. Когда я спрошу, ты не сможешь не сказать «да».

Нора Робертс