Сказка о рыжей ведьме

у болотистой речки в покинутой деревушке
среди сосен и елей стояла жилая избушка.
обитала в избе не какая-нибудь старушка,
а прекрасная зеленоглазая рыжая дева.
дева та была ведьмой, но только с огромным сердцем –
от души отворяла для нищих дубовую  дверцу,
всяким путникам у огонька позволяла согреться,
не жалея для них ни еды, ни вина, ни ночлега.

много лет жила ведьма, беды и печали не знала,
лисий хвост свой в оранжевый жгут по утрам заплетала,
ночью шила из листьев лоскутное одеяло,
днём томилась в палящего солнца медовых лучах.
в непогоду танцуя под вспышки неистовых молний,
воедино сливалась с природой она зелёной,
поклонялась закатам и зорям она холодным,
вечерами нагая купалась в студёных ручьях.

собирала колдунья коренья, варила отвары,
жарким летом сушила цветы и различные травы.
для зверушек являлась спасительным санитаром,
их целила от хвори, поила живою водой.
как-то раз у реки обнаружила рыжая  парня,
он лежал на земле, алой кровью от ран истекая.
он почти не дышал, лишь немного хрипел, умирая –
забрала его добрая ведьма к себе домой.

залечила она тому молодцу раны на теле,
пополудни играла ему на волшебной  свирели,
днём и ночью сидела она у его постели,
пока тот не оправился и не пришёл в себя.
вот, однажды настала пора уходить в путь-дорогу -
лишь скупое «спасибо» промолвил он ей у порога
за её доброту, милосердие и подмогу.
и не знал он о том, как горела она, любя.

и, вернувшись домой, он поведал о рыжей ведьме,
об избушке у речки приятелям и соседям.
и решили они ту «нечистую» обезвредить –
покарать окаянную, сжечь её на костре.
и собрались они, взяв с собою огонь и верёвку,
применив всё своё отвращение и сноровку.
и отправились в путь, чтоб быстрей повязать чертовку,
оседлав черногривых коней на крутой заре.

вышивала колдунья платок изумрудным  шёлком,
в миг когда инквизиторы крались к ней втихомолку –
уронила растерянно пяльцы она с иголкой,
и предстала пред ними, заклятье прочесть не успев.
– мой любимый, ты здесь! – чуть дыша, шевельнула губами, –
я ждала тебя, долгими днями, скучала ночами,
без тебя моё сердце полно неуёмной печали, –
но в ответ услыхала лишь люда ехидный смех.

– сжечь проклятую! ведьму сжечь – хором они взревели.
…и огонь обнимал её плечи и тонкую шею.
а с небес облака на нелепую казнь смотрели,
и сгустились они, и обрушились вдруг дождём.
но не плакала дева, и криками не кричала,
лишь глотая слезинки, она терпеливо молчала.
когда плоть её адское пекло живьём сжирало,
боль предательства густо смешалась с его огнём.

догорел беспощадный костёр, и обуглилось тело –
инквизиторы были довольны законченным делом.
пепел смыло дождём, под ногами земля чернела,
и развеялся по ветру едкий клубящийся дым.
замолчала кукушка – наверно, от скорби и боли.
и бездонное небо над хвойной долиной лесною,
что недавно плыло ещё мантией голубою,
в одночасье вдруг сделалась чем-то совсем седым.

успокоился дождь, вылил все до последней капли.
и настал солнцепёк – неожиданно и внезапно.
и стоял сорок дней, иссушая сады нещадно,
и молился народ о спасении от жары.
на проклятую местность накликал беду в самом деле
мёртвый дух неповинно сожженной во пламени девы.
и погибли в округе от лютого зноя посевы,
и зажглись по полям и лесам огневые  костры.

рыжий хвост убиенной по жаркому воздуху вился,
наблюдала она, как ужасный пожар возбудился
и как красный петух меж деревьев пылал... и струился 
чёрным дымом её саркастически злобный смех.
выжег дикий огонь и поля, и дома, и деревни,
где звенела весна, где луга колосилась  намедни…
отомстив за предательство, стихла несчастная ведьма,
и отлёг от души человека любимого грех.