Чудеса

– Чудеса они бывают разные. Вот, ты кашлять перестал? Перестал. Чудеса же? А там колючие рыбы пасутся на лугу. Это тоже чудеса. В дупле дуба поселилось семейство фей. Сам видел. Разве не чудо?
– А что, нормальных чудес больше не осталось?
– Нормальные – это какие?
– Например: одуванчик из жёлтого вдруг стал белым. Ветер дунул, и он разлетелся на все восемь сторон. Чудеса!
– На какие восемь сторон? Их всего четыре!
– Это ты просто плохо смотрел. Их восемь, а иногда даже девять или десять. Ты видел, как солнце утром лениво выползает на востоке и именно на рассвете? Это же –  настоящее чудо.
– Но солнце не может выползти из-за горизонта на закате!
– Пф-ф-ф. Много ты знаешь о чудесах?
– Всего ничего и две крошечные щепотки.
– То-то же.

На листе лопуха, жмурясь от яркого июньского солнца, сидели два жука. Один – зеленый, даже не зеленый, а изумрудный в золотистую крапинку, а второй – черный в красный горошек.

– Чудеса чудесами, а мне лететь пора.
– И куда это ты намылился? – Изумрудный изящно изогнул левый усик и вопросительно посмотрел на собеседника.
– Далеко. Я там еще никогда не был, и мне туда очень нужно.
– Ты уверен, что сможешь долететь? Далеко – оно так далеко, а ты такой крошечный. Включи логику и подумай хорошо. Тебе кажется это возможным?
– Логика может привести Вас от пункта А к пункту Б, а воображение — куда угодно (с). Поэтому я смогу всё.

Маленькой черной точкой мелькнул улетающий жук, скрывшись среди резной листвы куда-то в одну из десяти сторон.

– Он вернется?
– Не знаю, – тихо прошелестел клён листвой, – но ты всегда можешь его догнать.
– А если он уже долетел? Кто знает, насколько далеко находится его далеко.
– Ветер всё знает. Он бывает практически везде. Даже самое далёкое далеко для него близко.
– Кто бы подсказал, где найти нужный мне ветер.
– Да что его искать? Ляг в траву, закрой глаза и прислушайся. Как только он появится, спой песню, и ветер обязательно окажется рядом, чтобы послушать. Он песни страсть как любит. Ну, давай, лети уже, спать хочется, а ты жужжишь не переставая, – клён зевнул и засопел.

Набравшись храбрости, жук полетел, сверкая изумрудом и отражая солнечные лучи. И в какой траве ему нужно полежать непонятно. В той, где пасутся рыбы боязно, они хоть и чудные а вдруг голодные и совсем не прочь закусить красивым жучком. Он-то несомненно был красивым.

Солнце заходило на западе. Последние лучи ласково гладили шелковую траву, в которую улегся наш изумрудный. С каждой минутой становилось всё тише и тише. Кажется, и ветер утих, свернувшись клубком и уложив голову на пушистый прозрачный хвост.
– Он похож на большого кота, – подумал жук, – надо спеть ему песню и только тогда спрашивать в какой из одиннадцати сторон искать моего друга.

Жук, уставившись на самую первую загоревшуюся звездочку, запел. Он делал вид, что поет только для нее и чутко прислушивался: а слушает ли его ветер.

– маячок для меня твой свет,
и зовет, и зовет за собой.
далеко ты, меня там нет,
время плещет жемчужной рекой.

не достать, но иду за тобой,
и лечу, пока ветер не стих,
травы хлещут зеленой волной,
не одолеть этих волн лихих

– Вроде душевно получилось, –  решил наш певец и вдруг услышал жалобный всхлип.
Большой ветер-кот смотрел на него огромными серебристыми глазами и плакал. Слезы сверкая падали на макушки синих колокольчиков.
–Ты почему плачешь?
–Ты пел чересчур грустную песню. А я очень впечатлительный, потому что юный и южный.
– Мне грустно. Мой друг улетел, и мне нужно найти его.
– Зачем?
– Затем, что я нашел еще одно чудо. Говорящий клен. И не могу не поделиться этим чудом с ним.
– Да-да-да, – закивал глазастой головой ветер, –  чудеса они такие, что ими делиться нужно срочно. Не успеешь чихнуть, а их и след простыл. В какую сторону, ты говоришь, полетел твой друг?
– В какую-то из одиннадцати. Я не помню точно.
– Их разве не четыре?
– Ну что ты. Их восемь, а иногда девять или десять. Одиннадцатую я сам придумал. Это та сторона, куда уходят за мечтами.
– Я всё понял!! – Юный котоветер взвился вверх и прокричал жуку – Ты поспи, а я до рассвета облечу все одиннадцать сторон, а если нужно – найду и двенадцатую.

Жук уснул на макушке одуванчика, который еще не белый, а желтый, словно пух новорожденного цыпленка. А полосатый шмель тихо качал цветок, всем своим шмелиным сердцем сочувствуя и переживая тому, кто потерял друга. Потому что знал: дружба сама по себе – чудесная из всех чудес вещь.

Утром, едва солнце высунулось из-за горизонта, как обычно на востоке, жук проснулся от радостных криков ветра, вернувшегося с новостями.
– Я его нашел! Представляешь? Я был во всех сторонах. Видел и дождь, и радугу, и палящий пустынный зной. Еле выбрался из страшной метели, но нашел. И знаешь, в какой стороне?
У жука от нетерпения затряслись усики
– В девятой? Нет, вряд ли. В десятой?
– В одиннадцатой! – И ветер заплясал вокруг одуванчика с жуком. Но за ночь цветок из желтого стал белым, и танцы ветра подняли его пушистые зонтики высоко вверх. Все без исключения, даже тот, за который уцепился онемевший от страха жук. Потоки воздуха поднимали его всё выше-выше, смешивались между собой, толкались и уносили всё дальше и дальше. Чем выше в небо, тем серьезнее ветра там обитают. Взрослые и сосредоточенные. Им нет дела до мизерного насекомого, пролетающего мимо и болтающегося на все одиннадцать сторон.

Когда долго боишься –  это рано или поздно надоедает. Жук открыл глаза и увидел, как навстречу ему несется огромная поляна желтых, похожих на цыплят, одуванчиков. Посадка была долгожданной и относительно мягкой. Вокруг стояла тишина. Вдалеке солнце пробовало пятками воду и слегка шипело и ворчало, мол, что за безобразие: какая холодная речка. Ему горячему только кипяток и подавай.

– Ты так похож на моего друга, – донеслось откуда-то из зарослей, – очень похож, но ты не можешь быть он.
– Почему?
– Потому что он далеко. Так далеко, что я даже не помню в какой стороне это далеко находится.
– В одиннадцатой!
– Нет такой стороны.
– Я её сам придумал.
– Ты определенно похож на моего друга, – из-под листа вышел красный в черный горошек жук, – точно похож!
– А ты не похож на моего. Мой был наоборот. Черный с красным.
– А я и был черный с красным. Пока не полинял.
– Чудеса какие-то.
– Чудесатые чудеса.

– Я, наверное, теперь узнаю тебя даже, если ты станешь фиолетовым в жёлтую полоску.
– И я тебя узнаю. Смотри, солнце опять спряталось на западе.
– Когда-нибудь оно спрячется на востоке.
– Думаешь?
– Подозреваю.

Солнце почти ушло за горизонт. Сегодня оно задержалось немного дольше положенного. Жуки так эмоционально рассказывали о своих приключениях, что любопытство переселило, и оно решило послушать.
– Чудеса, – фыркнуло заходящее солнце, – чудеса – кругом всюду и везде. Вся наша жизнь – сплошное чудо. Даже я – чудо-юдо расчудесная солнечная рыба.

Темнело. На небе по одной загорались звёзды.