Калейдоскоп. Глава 16

Когда мир утирает слезы и утихает дождь,
Темнота заполняет пространство, лишая иных покоя.
Ты ее не боишься. Ты смотришь внимательно перед собой, ты ждешь,
Чтоб в темноте проступили мои очертания. Что я такое?

Я – все, что ты хотела почувствовать и совершить.
Я твой холст, измазанный люминесцентной краской,
Твое слово живое, кость, торчащая из души,
То, о чем не рассказывают ни в новостях, ни в сказках,

Напоминание о масштабе, с которым учились мы рисовать,
Чтобы каждый мазок было видно внизу аж из самого Космоса,
Чтоб Создатель узнал нас и отогрел в своих рукавах.
Нас… Ледяных, обескровленных, безголосых,
С неземными, смеющимися глазами,
На которые то и дело падали разноцветные волосы.
Но Создатель сказал тогда: «Вы себя создавали сами.
Без шпаргалок и, наверное, даже без всяких фокусов».
В вашем случае я здесь действительно ни при чем».

Ты молчала, а я наливалась кипучей кровью за хрупким твоим плечом.
Мне хотелось ответить Создателю, как говорится – всуе…
Ты меня обняла и, клянусь, над тобой на мгновение вспыхнул такой же нимб.
«Вся материя, все живое исчезнет когда-нибудь вместе с Ним.
Ну, а мы, - ты задумалась и повертела перед глазами сухую кисть, -
Полагаю, что мы с тобой до того еще как следует порисуем…».